Вчера компьютер доставил нервотрепки – вырубился и не хотел нормально перезагружаться. Нечто похожее было месяц назад, когда я уже было позвонил мастеру, но потом всё наладилось. Погрешил на вирусы, которые могли повредить программу, и сегодня первым делом проверил на вирусы, но ни одного программа не нашла. Долго не мог войти в Интернет. С третьей попытки получилось.
В Испании и Португалии пожары, как и в прошлом году — это поджоги. В них участвуют и пожарные. Идиотов хватает не только в России.
Четырнадцатое августа две тысячи шестого года. Сегодня в 10 часов Израиль прекратил обстреливать Ливан. Надолго ли? Похоже, люди сознательно убивают друг друга, чтобы на земле не было перенаселения.
Вика с Владой ходит по врачам, оформляя ей инвалидность. Перед приходом Вика наставляет, что говорить, мол, много проблем со здоровьем. И в кабинете на вопрос врача о самочувствии, Влада отвечает:
— Всё нормально.
В какой-то степени я её понимаю, я тоже не люблю жаловаться, но, когда нужно, говорю то, что надо. Она не хочет, или не может думать о том, как она будет жить, если ей не дадут инвалидность. Рядом родители, не дадут умереть от голода. Может даже голодать, как это было, когда бросила работу, Андрей не давал денег на семью, уходил к матери питаться.
Его не волновало, что будут есть жена и дети. Считал себя правым: жена не хочет работать, значит, и я вправе делать что хочу. И мы не поняли, что Влада больна. Я считал, что она мстит Андрею. Не мог представить, что всё гораздо серьёзнее.
Уходили от нас. Андрей нес банки с консервированными огурцами. Влада зацепилась шлепками за асфальт на ровном месте и упала. Разбила до крови коленку, ушиблась. Почти так же было и месяц назад, когда я с ней ходил гулять, но шел рядом и успел подхватить.
Вторая бабка — Роза принесла им арбуз и сказала Андрею:
— С тебя 25 рублей.
Он ей выплатил долг, когда занимал, чтобы рассчитаться за квартиру. Вика психует, говорит:
— А когда нам отдашь?
Он молчит. Собирается менять унитаз. Окна давно не крашены, черны. Говорю Вике:
— У нас есть белая краска. Отдай им, пусть покрасят.
— Их нужно выбрасывать, а не красить.
— Но до того времени лет пять пройдет. Пусть хоть вид будет.
— Андрей хочет менять окна.
— На это у него нет денег.
Оформляя бюллетень, Вика увидела расшифровку кода № 711 – это злокачественное образование. А Владу лечили как от доброкачественной. С раковых больных не берут деньги. Вика пошла в больницу и стала требовать возвращения денег. Ей объяснили, что опухоль доброкачественная, а код такой поставили для отчета, для статистики. То есть истину не найдешь, как им выгодно, так и пишут.
В Грузии на юго-западе пожары. Тушат турки, самолетом. В Тбилиси жара +40.
Семнадцатое августа две тысячи шестого года. Ещё неделю назад в Англии арестовали 24 пакистанцев, готовивших захватить 11 самолетов летящих в Вашингтон и взорвать их. Успели предотвратить теракт, в отличие от американцев, которые прошляпили 11 сентября. В аэропортах ввели повышенную безопасность, не разрешают проносить жидкости, даже молоко детям. Именно из жидкости, смешав их, хотели изготовить взрывчатую смесь.
Вчера в самолете из Англии в Вашингтон возникла паника. Старушке 79 лет в полете стало плохо из-за клаустрофобии, она вскочила с места и принялась метаться по салону, выкрикивая бессвязные слова, потом начала ломиться в кабину пилотов. Они были вынуждены посадить самолет в Бостоне, арестовать старушку и проверить весь багаж пассажиров, разложив его на взлетном поле.
Через день на самолете индийской аэрокомпании смуглые пассажиры начали вести непозволительно вольно в полете: переговаривались и передавали друг другу мобильные телефоны. Летчики вернули самолет к месту вылета и высадили 12 хулиганов. Интересно, какой штраф они заплатят?
Спасли троих мексиканских рыбаков, которые 9 месяцев дрейфовали по Тихому океану 8 тысяч километров. Акула потащила в море. Думали, что она скоро устанет. Но заглох мотор катера. Питались рыбой и дождевой водой. Двое рыбаков отказались питаться сырым мясом и погибли от голода. Сейчас власти недоумевают, что делали рыбаки в море, уж не переправляли наркотики?
Ночью у Вики разболелся живот. Возможно, от яблок или от колбасы. Племянник Веры, ворует колбасу с мясокомбината и продает. Вера предложила палку копченой колбасы за 70 рублей. Вика взяла две палки, одну дала Ляшенкам. Потом выяснилось, что колбаса отвратительного качества и вдобавок нашпигована перцем.
Всем от неё стало плохо. Я не ел. Вполне вероятно, мясо было протухшим. У Веры уже ушло сто тысяч рублей, чтобы спасти сына от тюрьмы. Возможно, понадобятся новые деньги.
Галя Напылова устроила с сентября Вику в музыкальное училище техничкой, там же работает и сама. Очень довольная, что работает всего два часа пять дней в неделю, и уже получила оплачиваемый отпуск через 6 месяцев работы.
А я уже собрал почти все документы на получении субсидии. Прошло полгода как я не работаю. По сути, это болезнь меня заставила бросить завод. Сейчас чувствую намного лучше, даже перестал пить пирацетам, хотя в голове шум, иногда усиливается. В 23 часа тянет на сон, даже если и днем спал.
По-прежнему донимают звонки Газбанка. Менять номер не имеет смысла, всё надеемся, что пройдет какое-то время и люди отвыкнут, забудут наш номер. У кого-то кошелек вытащили, у кого-то карту заблокировало, многие хотят узнать условия кредита, просят позвать знакомую, словно постоянно звонят по этому номеру, а уже год прошел как у нас этот номер.
Власти обещают к сентябрю выплатить внешний долг, и в последующем, если и будут занимать, то внутри страны. Занимали бездарно, губя свою промышленность и с\х.
Мокрина подарила Нике тысячу рублей на день рождения, и она купила сапоги и серое осеннее пальто в обтяжку, 42 размер, не понимает, что осенью будет прохладно и ей захочется под пальто надеть свитер, который не поместится.
Девятнадцатое августа две тысячи шестого года. Влада не хочет пить лекарства, мол, всё равно мало жить осталось. Знает, что опухоль злокачественная, видела распечатку кода. Слёзы снова наворачиваются, и сделать ничего не можем.
Вторая бабка настропалила Катю, что ей не надо учиться в этом году из-за операций, мол, надо окрепнуть, дети могут ненароком задеть в школе, и снова придется делать операцию. Кате того и надо. Лафа. Не понимает, что за год совершенно разленится, и не сможет учиться. Но никого не слушает. Лада её наставляет, а она в ответ:
— Ты сколько операций сделала? Одну. А я три.
Сама бы не сообразила так сказать, поёт с бабкиных слов. Мы уже боимся вмешиваться. Уже один раз вмешались, и что получилось – ребенок стал инвалидом.
Так и думается, что она станет проституткой или наркоманкой.
Но я уже думал: уж лучше Влада была бы проституткой, чем такая болезнь.
Судьба сама распорядится. У меня нет сил воевать за кого-то, тем более знаю, никто за это не скажет спасибо. Я был хорошим, когда таскал годовалого Игорешку, он меня постоянно обсыкал, все смеялись, но брать на руки не хотели, мол, заняты. Я терпел, понимая, что я дед, нужно помогать. Может быть, лет через 20 из него и вырастет что-то стоящее, хотя сильно сомневаюсь, отцовские гены всё перевесят.
Ни одна из дочерей не смогла сделать хороший выбор. Но такая ситуация сейчас обыденна. Хороших парней не стало. Сами выбрали свою судьбу, а родители расхлебывают.
Двадцать первое августа две тысячи шестого года. Неожиданно удачный день. Исполнилась заветная мечта – отправил файл с романом в редакцию. Хоть и не со своего ящика, но всё же, свершилось. Пусть даже и без результата, но зато я буду знать, сделал всё, что мог.
В 11 часов пошел в центральную библиотеку. По пути думал, как же умудриться и отправить файл? В библиотеке есть Интернет. Что если спросить, работающих там? Даже если откажут, то буду знать, что я пытался, и не получилось.
Вспомнил знакомую заведующую, которая там сидит. Что если к ней подойти?
Кабинет директора открыт. Женщина сидит за компьютером, незнакомая. Толкнулся в дверь заведующей. Пусто. Собрался идти в библиотеку, как из кабинета директора вышла женщина и спросила, кого я ищу?
— Вавилина здесь? — банкирша мне была не нужна, но я показывал, что я свой, меня не нужно опасаться.
— Нет её.
— Вы не смогли бы дать мне совет?
Объяснил свои затруднения, и она охотно повела в кабинет и долго пыталась помочь. Но у неё в ноутбуке другие программы и почты, можно отправлять любые вложения без проблем. Поблагодарил и собрался уходить, неудобно и так много времени отнял. Но она продолжала говорить, объяснять и я снова вернулся, и снова пытались решить мою проблему. Снова собрался уходить, сказал, какой файл хочу отправить, и она предложила принести и отправить с её ноутбука. Так я и сделал. Обернулся за час.
Её звать Надежда Витальевна. Не знаю, будет ли толк? Но сделан шаг навстречу к цели, до этого я топтался на месте. Судьба словно ждала, когда же я напишу роман до того момента, когда его уже можно будет печатать. Или же я обольщаюсь? Скорей всего так оно и есть. Я неисправимый оптимист, мало меня бьёт дубина по голове.
Двадцать пятое августа две тысячи шестого года. Позавчера в Донецке разбился «ТУ-134» Анапа-С. Петербург. Погибло 170 человек. Летчики, пытаясь обойти грозовой фронт над облаками, превысили потолок на 300 метров, и с высоты 12 400 метров вошли в штопор. Большинство погибших – дети. Вчера был траур.
В это же время и в том же месте летел турецкий Боинг, но они вернулись к месту вылета. Наши ничего не страшатся. Вчера снова пошли дожди, и сегодня тоже.
Днем +19. Вчера вошел в «Чистку» ненужных файлов, и, видимо, удалилась программа Word. Пришлось понервничать, несколько раз пытался восстановить систему, но не помогало.
Позвал Андрея и попросил записать программу на диск, чтобы в следующий раз самому устанавливать вылетевшую программу. Он хочет купить себе велосипед.
Плевать ему на то, что детям и жене есть нечего. Вика делает им закрутки консервов, делимся овощами с огорода. Уже съел две грозди белого винограда.
Власти провели опрос.
80% населения верит в Бога.
12% — в некую высшую силу.
Я отношусь к последним.
Возможно, и нет этой высшей силы. Скорей всего. Миром правит случайность, которой на всё наплевать. На коленопреклоненных, на фанатиков, атеистов, есть ли жизнь или её нет. Ангелы, черти, домовые и прочее, всё это плод больного ума. Шизофреников во все времена было предостаточно.
Солнечная система лишилась одной планеты. Стало восемь. Павел Глоба в истерике.
Как же, рушится стройная система создания гороскопов, влияния планет на жизнь человека. Таких планет, как Плутон, который меньше Луны, ещё 28 в нашей системе, и все нужно принимать во внимание.
Двадцать седьмое августа две тысячи шестого года. Вика не может удержаться, чтобы не съесть яблоко, ей можно только печеные, а потом корчится от боли. Я постоянно говорю, что нужно придерживаться строгой диеты, но это выше её сил.
А как же ты будешь работать? Молчит. Сказала, что Власта уже намекнула, мол, бензин нынче дорогой, чтобы возить на дачу. Пришли к выводу, что нужно дачу продавать. Хорошо, если получим 30 тысяч рублей. Жалко платить 2600 председателю, который большую часть денег прикарманивает. Да на газельки уходит тысяча, не меньше. За эти деньги можно и на рынке купить.
В США самолет взлетел с короткой полосы, через минуту рухнул и загорелся. Погибли 47 человек. Второго пилота удалось спасти. Раздолбаи есть не только у нас. Неужели пилота не учили, с какой полосы можно взлететь, а с какой нельзя?
Двадцать восьмое августа две тысячи шестого года. Сегодня Владе дали вторую группу инвалидности. Я опасался, что дадут третью. Невропатолог предлагала дать первую, но председатель комиссии решил на первый раз дать вторую, мол, потом будет видно.
Андрей злится, всех сволочит, в том числе и детей:
— Добилась своего. Теперь будешь целыми днями сидеть дома.
За своими стрелялками сидит до поздней ночи, мешая Владе заснуть, а утром все спят до полудня, а ей нужно оформлять пенсию, завершать дела.
Вика психует, мол, устала. И её понять можно, всё было на ней. Какие нервы нужно, чтобы всё выдержать?
Вчера по телевидению показали сюжет, где старик, защищая свою дочь и внучку, застрелил из обреза зятя. Дали 10 лет. Внучку ему так и не вернули, осталась с отцом, хотя суд присудил дочку матери.
Под утро приснились грибы. И во время моей утренней физзарядки первая программа показала, как собирать грибы. Снова совпадение?
К 12 часам пошел за дешевым молоком в ларек, но молоко ещё не привезли, и я направился в магазин через рынок седьмого квартала. В глаза бросилась идущая впереди девушка. Среднего роста, но не хрупкая, загорелые бедра налитые, всё видно. Короткая белая блузка, оголенный живот — это современная униформа девушек. Бежевая юбчонка длиной в 26 сантиметров постоянно завевается чуть прохладным ветерком, оголяя аппетитную попку со стрингами, впившимися в промежность. Глаз не оторвать. Но никто, кроме меня, больше не пялится.
Неужели она не чувствует свою оголенность? Зачем так одеваться, привлекать нескромные взгляды? Но это её выбор. Считает, что так и нужно ходить в городе.
Идет спокойно, не оглядывается смущенно, не одергивает юбочку, а ветер не унимается, то и дело заголяет ягодицы. Людям на рынке некогда рассматривать девушек, свои дела есть, проходят, не оборачиваясь на неё. Хотелось, чтобы она оглянулась, посмотреть на её лицо. Уродина ли, что так вынуждена одеваться, привлекать внимание самцов?
Поэтому оглянулся, когда она зашла за магазин и остановилась. Видимо, самой неловко ходить с оголенной задницей, решила переждать ветер. Лицо приятное. Подробнее не рассмотрел, потому что надо было переходить улицу. Женщины за 30 тоже так ходят. Иные в светлых блузках, через которые просвечивают темные соски. Молодятся. Хотя уже видно дряблое, обрюзгшее тело. Кого им соблазнять?
Прохожих? А надо бы одного, суженого. А потом жалуются, что напали, изнасиловали.
Вместо молока купил три пачки соли. Выгрузился дома, взял журналы и пошел в библиотеку сдавать. Ольга Николаевна моет пол. Оставила швабру и пригласила войти, сама же скрылась в недрах помещения библиотеки. Через две минуты вышла, показала мою рукопись, прошитую белыми нитками. Так переплели? Не стоило городить огород. Сказала:
— Читательница принесла станок для переплета книг. Не хотите ли заняться?
Я неопределенно замялся.
— Сама я вряд ли им займусь. Выбрасывать – жалко.
Я понял, что станок халявный и согласился взять, кто знает, может быть, и научусь. Надо попробовать. Сказал:
— Какая странная случайность. Утром сегодня читал про переплетение книг, и вот мне предлагают станок.
Но Ольга не поддержала тему случайности. Сказала, что хочет по четвергам собирать поэтов, прозаиков, проводить литературные встречи. Три человека таких у неё есть.
Теперь я её не поддержал, сказал, что мы собираемся раз в месяц в ДКиТ.
Она сидит, я возвышаюсь, невольно взгляд останавливается на её декольте перед грудью. Кожа, чуть ли не фиолетовая от просвечивающих артерий, словно синяк, или последствия ожога. Не может понять, что такую кожу надо бы скрывать одеждой, а не выставлять на обозрение. Но всё это, видимо, явление одного порядка — заголенного живота. Красиво-некрасиво, другие выставляют, почему бы и мне не показать? Ей лет под сорок. Тонкие черты лица, но заурядные, может быть, в молодости и была привлекательной. Держится напряженно, без улыбки.
Взял четыре новых журнала. Ольга предложила почитать прозу Татьяны Гоголевич, которая живет в этом же доме, и принесла журнал «Город» № 11. Кто знает, может быть, когда-нибудь встретимся? Смогу сказать, что читал её прозу.
Ничего выдающегося, заурядный рассказ, местами невнятный.
Дома первым делом рассмотрел станок, выпущенный в Риге в 1989 году, стоимостью в 22 рубля. Видно, что им так и не воспользовались, новенький. Теперь мне нужно заготовить материал, а уж потом пытаться что-то сотворить. Почему бы и нет, коль есть станок? Жаль, нет тисков, чтобы стесывать ненужную бумагу. Если бы я пришел вчера, как хотел, станок бы мне не достался, потому что его принесли только сегодня. Выкидоны судьбы.
Потом стал читать «Город», где много моих знакомцев, даже Николай Сопляков, который когда-то приходил ко мне домой с рассказами на пионерскую тему. Даже рассказ Лидии Артикуловой «В ожидании чуда» про мальчика Вольку. Все рассказы не стоят бумаги, на которой напечатаны, и времени, затраченного на чтение.
Поэтому я и не пишу рассказы, чтобы не позориться.
Под вечер позвонил Гена, передал Вике благодарность за крышку от туалетного бачка. У них был неродной. Сказал, что Вероника стала красивой, мол, давно не видел, понравилась, умница. Ответил ему, что её ум будет виден потом, если сможет хорошо себя повести, сейчас рано о чем-то говорить. Но надо понимать, что он, всего лишь, хотел сказать мне что-нибудь приятное, как деду.
Тридцать первое августа две тысячи шестого года. Температура под +30.
Почти поспел белый виноград, который охотно высасывают осы, опережая нас.
Поэтому спешим сорвать. В этом году урожай на яблоки. Не менее 10 ведер Сочных, два ведра Жигулевской и половина ведра Конфетницы, самой сладкой.
Вчера Ника уехала в техникум. Просила денег у отца. Он ответил: Нет денег.
Знает, что Власта и Вика не дадут ей пропасть с голода. Перед отъездом помог ей снести сумку вниз. И дома раздраженно выговорил Владе:
— Даже спасибо не сказала.
Он сам настраивает дочку против себя. Не трудно понять, какое отношение к нему будет, когда он состарится.
На пустырях достраивается улица Фрунзе многоэтажками, которые закрывают от солнца уже построенные здания. В Москве наглеют больше, строят впритык со старыми зданиями, в метре от них. И старые окна теперь будут смотреть на глухую стену. Люди возмущаются, но стройка продолжается.
Вика первый день отработала в музыкальной школе. Классы запущенно грязные, долго не мылись. Работала до десяти, тщательно. Привыкла работать на совесть.
Устала таскать полные ведра, живот начал снова болеть, и уж думала: Зачем взялась, надо бы отказаться. И было приятно услышать от преподавателей:
— Как стало чисто!
После работы зашла к Гале выпить кофе, отдохнула и подумала, что ничего страшного нет. Можно носить ведра наполовину полными.
Потом зашла к Владе, посмотрела, как им заменили трубы и унитаз, поставили счетчики. Сделали хорошо. Трубы заодно прочистили, вода начала поступать хорошим напором, а то вода почти не шла.
Начала уговаривать Катю не пропускать учебный год, мол, потом сама жалеть будешь. Вроде бы согласилась.
— У меня нет учебников.
— Напиши, какие нужны, я куплю. Только учись.
Звонок в дверь. Катя пошла открывать. Мать Андрея.
— Ты одна?
— Мама, бабушка.
Молча повернулась и ушла. Помнит свою телефонную эскападу.
Вика пошла на день рождения Кати. Купила торт, арбуз и большую полосатую дыню, которую нахваливала продавщица. На помощь позвала Андрея и высказала ему, что не следует называть свою жену балластом, как он сказал Владе:
— Ты для меня балласт.
Вторая бабушка купила кроссовки за 120 рублей. Катя презрительно на них посмотрела и отказалась надевать. Большие запросы у девочки, которая не понимает ситуацию. Мать не ценит, грубо разговаривает. Слушает отца и вторую бабушку, которая подсказала сыну, что Кате не нужно в этом году учиться, а Кате того и надо. Увещевания Вики и матери отметает.
Примерно, собрали 15 ведер картошки. Галя дала Вике рецепт аджапсандала: рис, морковь, баклажаны, зелень. Всё слоями. И Вика приготовила на обед. Вкусно.
Спросила меня:
— Может быть, заберем Владу к себе? Ей легче будет.
Согласился. Кто знает, сколько ей осталось жить, а этот ублюдок нервы вымотает.
Впрочем, из таких ублюдков состоит почти вся наша молодежь. Все хотят есть, пить, но работать никто не желает.
Новые соседи по даче так и не привели участок в порядок, потому что их много, каждый надеется на другого. Хозяин должен быть один.
продолжение следует: http://www.proza.ru/2012/09/06/740