Пешком по чужой земле
Корабль, обогнув Европу, вошёл в Средиземное море. Прошёл знакомое по учебникам место, Суэцкий канал, и двинулся на юг. Проплыли много знаменитых вод и мест, но посмотреть не удалось. Выходить на палубу можно только ночью и на короткое время. Это не знак особой секретности, это законы службы. Шум за бортом, крики на не понятном языке. Корабль встал на якорь. Небольшая суета, приём пищи, и зовут нас наверх. Выходим. За нами пришёл катер. Короткие сборы. У нас всё готово. В катер, и тут вода, солнце, порт, корабли, берег. Сошли, прибыли. Познакомились. Коротко, Ставр и Рудик. Ставр и Рудик – наши позывные. Ставр, это я. Позывной присвоен давно. Выбирается слово, чтобы слышно в рации было, ну и значило бы что то. Ставр на старом настоящем русском языке, значит Крест. Получили задачу, напутствие, советы. Вывезли за город, и мы пошли.
Рудик, моего же возраста воин, познакомили нас перед посадкой на корабль в Ленинграде. Друг о друге мы не знаем, раньше не встречались. Давно отслужили. Резерв и редко всякие командировки, вот и эта. Задачу нам поставили, конечно, в Ленинграде. Обеспечили необходимым. Мы должны пешком, в этой древней, но ёщё дикой, на мой взгляд, стране, пройти солидный путь. Разведать маршрут. Нанести на карту, и провести по этому пути группу кинодокументалистов. Работники Советского документального кино, должны снять ночной бой, и мы с Рудиком должны отвести пешком их, киношников, обратно.
Эта страна в очередной раз разделилась на две части, и сейчас эти части вели довольно ожесточённую войну друг с другом. Там разные направления религий, я в них не вдавался, мне эта мутота ни к чему. Шли с напарником, разговаривали, о чём нибудь. Смотрели по сторонам. Смотреть по сторонам нужно было обязательно. Нужно смотреть, куда идти, где удобней. Кругом, изредка, особенно возле города, попадались люди. Кто эти люди, за нас или против, мы не знали, и узнать не могли.
Мы вооружены. У каждого пистолет АПС, нож, бинокль, рюкзак. Короткий бой с небольшой группой врагов, мы выдержим. Учили нас хорошо. А на большее, авось повезёт.
Мой рассказ выглядит, как рапорт. А на самом деле мы шли по земле. На земле росла трава, хотя и почва каменистая. Кое - где стояли деревья и кусты. Попадались ручейки. Пели птицы, и светило солнце. Приличная жара. Хочется прилечь, вздремнуть. Длительная болтанка в нижних помещениях корабля, расслабила. Топать нам сто двадцать километров. Это если положить линейку на карту и провести прямую линию. Прямо идти не удаётся, мешают природные преграды. Прошли хорошо, привал. Обед. Обед у нас с собой. Несём на плечах. Если прыгали с неба, знаете что, как и сколько. Шли до темноты, ужинаем, и спать по очереди. Дежурить в незнакомой стране, в темноте, это я вам скажу штука. Основное слушать. Слышать всё и спереди и сзади, слева и справа. Отличить один шум от другого. Не создать паники. Тишина. Ночь, звёзды. Вдруг совсем рядом протяжно мяукнул кто то. Напрягаюсь, но не шевелюсь. Зашуршало, удалилось. Рудик спит, но тихо спрашивает, кто там. Спи, говорю. Кто - то шёл домой наверно, услышал, как ты сопишь, испугался и убежал. Потом я лёг спать, зевнул и провалился в сон.
Сейчас вспоминаю, удивляюсь. Из каких запасов брались силы и здоровье. Пешком с опаской, спать на земле, а ранним утречком вперёд. Долго рассказывать не буду, как мы прошли, дошли, и нашли того, кого надо. Выспались, помылись, наелись и пошли назад. Во время обратного пути, мы пытались идти по старому пути, находили наши отметки, радовались, что мы тоже чего - то стоим. Вдруг мой напарник сказал, тише, там кто - то идёт. Стали смотреть, не видно ни кого. Полез я на соседнее деревцо, бинокль к глазам, да метров восемьсот идут друг за другом, блестят на солнце металлические части автоматов. Я слез, затаились, приготовились. Прошли вдалеке. Не знаем наши друзья или наши враги. Пришли в город, отвезли нас на корабль, другой уже. Поплыли в обратный путь. Плавание оказалось таким же ночным. Правда удалось поговорить с командиром и попросить, чтобы разрешили побыть на палубе нам дольше, чем всегда. Командир разрешил.
В Ленинграде нас познакомили с группой, которую мы поведём. Нас попросили рассказать о предстоящем путешествии. Мы рассказали по очереди. Группа показалась хорошо. Видать по всему, люди бывалые, путей прошли не мало. Назначили день, когда отбываем. Полюбоваться Ленинградом не удалось. Времени не дали нам. Через несколько лет, я ознакомился с Ленинградом не плохо. Два месяца учился в ЛИМТУ.
Железная дорога, Чёрное море, снова корабль, большой, строгий. Прибыли в порт. У группы киношников, старший начальник, ответственный за доставку. Он быстро набрал из местного населения отряд носильщиков. Груза много. Это сейчас камера маленькая и всё. Тогда всё было большим и аккумуляторы, прожекторы, и ещё всего много. Двинулись с гамом и шумом. Шли половину дня, остановились на привал. Носильщики свой харч несли с собой. Галдеть стали меньше. Устали, наверное. Я попросил старшего начальника, чтобы он поговорил с носильщиками, сказал бы им, что впереди нас могут встретить враги и шуметь надо поменьше. У носильщиков тоже свой начальник, бригадир вроде. Он попросил не беспокоиться, с условиями похода все знакомы, когда отойдём от города подальше, шуметь они не будут. Жить хотят.
Нам с напарником идти было труднее, чем раньше. Сейчас, дойдя до ночлега, один из нас оставался охранять лагерь, а другой шел вперёд, стараясь разведать обстановку, к утру возвращался, часок спал и с рассветом мы дружно, часто матерясь шёпотом, топали дальше. Опасности за время путешествия нам не встретились, трудности возникали часто. Дошли. Расположились. Отдыхаем. В ночь наших кинодокументалистов повели делать съёмку. Нам же дали троих партизан с автоматами Калашникова, и сказали, чтобы в случае беды, мы бы не дали нашим носильщикам разбежаться. Мы приказали им лежать и не рыпаться. Они послушались беспрекословно.
Кино снимали долго. Собирались, раскладывались, снимали и так и эдак, потом собирали, сматывали, паковали. Утром собрались и тронулись в обратный путь. Домой двигались быстрее. Носильщики чуяли дом, зарплату, опасность подгоняла. Пришли благополучно. Иначе и быть не могло. Не зря же нас столько учили, тренировали. Загрузились на гражданское грузопассажирское судно и поплыли снова в Ленинград.
Через какое то - время, мне удалось посмотреть фильм, который сняли ребята, проявили, смонтировали, сделали все, что положено делать в таком деле. Фильм шел минут пять. Беседа двух командиров, трассирующие очереди туда и оттуда. А столько ходьбы и дорог.
Сейчас там снова война. Наши самолёты вывозят людей, а вчера, братья их, арабы не пропустили наш самолёт туда. Не умеем мы, люди жить мирно, без войны. Сотворили весь мир, Ведём раскопки, открываем то, что сотворили наши предки. И уничтожаем, радуемся, что создали оружие, которое разрушит ещё больше. Говорим об Атлантиде. Ни кто о ней не знает ни чего. Через тысячу лет о нас также не будут знать ни чего. Мы уничтожим всё и себя. Остановитесь люди. Живите мирно. Помните, как Вас били раньше, не забывайте. Японцы и немцы развязали войну. А теперь, забыв, что их разбили, японцы нагло требуют у нас острова. Долго я ждал, когда им скажут наши правители, простым, не дипломатическим языком. Наконец вчера сказали, ЗАТКНИТЕСЬ.