В приемном покое Надежда сначала не нашла фамилию дочери в списках поступивших рожениц, а затем спохватилась: Ксюшка теперь не Тихонова, а Сизова. Ну, вот она, во второй предродовой палате. Надежда подошла к двери, ведущей в отделение, и увидела женщину с ведром и шваброй в руках. Иван встал за спиной и попытался разглядеть надписи на дверях, идущих по обе стороны коридора.
- Рано пришли. Все посещения лежащих в патологии с десяти часов,- среагировала на их появление санитарка.
- Нам не в патологию, у меня дочь в предродовой лежит, - пояснила Надежда.
- Из родильного тем более не позовут. Шли бы вы домой. Ходят и ходят в такую рань. Дня им мало.
К разговору подключился Иван.
- Голубушка, - он очаровательно улыбнулся женщине, - нам бы узнать, как там дела у Сизовой Ксении из второй предродовой.
- Ладно, схожу. Подождите. Да не топчите тут. Только намыла.
Надежда с Иваном послушно присели на стоящую в фойе банкетку.
Минут через пять, показавшихся Надежде вечностью, санитарка вернулась и сообщила:
- Родила ваша Ксения. Только в палату привезли. Ребеночек маленький - два триста. «Допекать» теперь будут. Сама спит.
- Что же делать?- спросила расстроенная известием Надежда.
- Как что? - удивилась санитарка. - Приданое внуку покупать. Ползунки, распашонки всякие. И в роддом много требуется. Созвонитесь - дочка скажет.
И всезнающая работница роддома отправилась с важным видом домывать пол в конце коридора.
- Может, пока домой? Поешь, отдохнешь, а там и дочка проснется.
- А если малыш не выживет? Такой маленький, - сказала Надежда и неожиданно для себя расплакалась, отвернувшись к окну.
- Ну, ладно, не плачь, - подошел и обнял сзади. Хорошо, что в этот час в приемном покое безлюдно. - Между прочим, я сам когда-то, мать говорила, на два с половиной килограмма родился. А племянница у меня вообще шестимесячная была - на два килограмма, а в полгода щеки на плечах лежали. Всех сверстников обогнала. Так на кашах с коровьим молоком отъелась.
Надежда вытерла слезы и вздохнула.
- Ну что, бабушка?! Приглашать гостя в дом будешь?
- Конечно, - смутилась Надежда и вспомнила об Игоре.
«Вроде, и не изменяла, а чувствую себя виноватой», - подумала она.
Визит домой пришлось отложить, так как позвонила Ксюша и, обрадовавшись, что мать вернулась, продиктовала целый список того, что нужно привезти в роддом, начиная с памперсов для самых маленьких и кончая молокоотсосом. Когда все необходимое было приобретено и вместе с паспортом дочери передано в родильное отделение, Надежда, извиняясь перед Иваном, сказала:
- Прости. Опять тебе пришлось тратиться. Приедем домой, я сразу все отдам - и за покупки, и за такси.
- Не торопись, - ответил Иван. - Может, я с тебя блинами возьму. Ты их печь умеешь?
- Умею.
«Так, в магазин заезжать не будем, а то опять Ивану расплачиваться придется. Что у меня в холодильнике? В морозилке замороженные фаршированные перцы. Сыр, наверно, засох за неделю, пока меня не было. Блины, и правда, можно сделать. Банка сгущенки найдется», - думала Надежда по пути домой.
Вскоре на плите в кастрюльке булькали фаршированные мясом и рисом перцы, на тарелке росла горка румяных блинчиков. Иван попросил разрешения воспользоваться душем. Надежда дала мужчине новое полотенце, а сама присела на край углового дивана и почувствовала, что у нее слипаются глаза. Надя выключила газ и устроилась удобнее. «Бог с ним - с тестом. Хотя бы пять минут подремать, пока Иван в ванной».
Проснулась женщина часа через четыре. В квартире было тихо. На столе стояли две чашки, открытая банка сгущенки, а горка блинов значительно уменьшилась в высоту.