Часть I. Жилищно-коммунальная война
Сергей Славин после окончания Уральского «политеха» в начале 70-х годов пришёл работать по распределению в железнодорожный НИИ, где уже через два года ему доверили самостоятельную работу. К ней относился ответственно, был отмечен дипломом Министерства за лучшую разработку среди молодых учёных железнодорожного транспорта и имел намерение делать карьеру здесь. Поэтому, когда встал вопрос о поступлении в аспирантуру, он выбрал заочную форму обучения, хотя уже сдал на «отлично» кандидатские экзамены по философии и иностранному языку. Однако женитьбу на Людмиле, студентке мединститута, за которой ухаживал около года, откладывать не стал, получив согласие от своей сестры на проживание в доставшейся ей после развода с мужем десятиметровой комнате в коммунальной квартире с удобствами, которую она не могла удачно пристроить.
Вскоре родилась дочь Настя, росшая здоровым ребёнком, пока её не устроили при помощи связей бабушки в девятимесячном возрасте в детские ясли. Там ей сразу же была сделана без ведома родителей противокоревая прививка, после которой дочка стала чахнуть на глазах, остановившись в своём развитии. Лечащий врач - детский невропатолог, недолго думая, поставила диагноз «наследственно-дегенеративное заболевание» под названием «болезнь Тея-Сакса», который потом подтвердили в Центральной детской психо-неврологической больнице железной дороги в г. Харькове, несмотря на отсутствие всех квалифицирующих признаков, в частности, «вишнёвой косточки» на глазном дне. Тогда по медицинским инструкциям запрещалось «компрометировать» прививочную компанию, хотя подобных случаев было много, но статистика заболеваний от осложнений была засекречена.
Как бы там не было, Людмила к этому времени снова забеременела, но от аборта отказалась и, когда Насте исполнилось полтора года, родился сын Илья, вполне здоровый мальчик, однако родители категорически отказались делать ему какие-либо прививки и добились официального «медотвода».
Сергей уже два года, как стоял в очереди на получение квартиры в строящемся девятиэтажном доме и по всем основаниям мог рассчитывать на получение двухкомнатной квартиры, тем более с учётом представленного по запросу с работы необходимого медицинского заключения. В уходе за больным ребёнком помогала бабушка, мать Сергея, Людмила успешно закончила институт и устроилась врачом-невропатологом в заводскую медсанчасть, а Илюшу в семимесячном возрасте определили в детские ясли. Поэтому Сергей мог выезжать в командировки и полностью отдаваться работе, правда, учёбу в аспирантуре пришлось оставить.
Между тем девяноста квартирный дом достаточно быстро строился в районе железнодорожного вокзала и в пяти минутах ходьбы от института. Там на доске объявлений висел список очерёдности на получение жилья, по которому шансы Сергея, несмотря на пятилетний стаж работы были вполне реальны, а с учётом медзаключения он мог рассчитывать и на внеочередное предоставление отдельной квартиры.
Однако, когда дом был сдан, то оказалось, что две третьих квартир необходимо было отдать городу и району, и в счёт отселения проведенного при сносе стоявшего на этом месте ветхого жилья. Не обошлось без блатных, а в момент распределения Сергей был отправлен в двухнедельную командировку и, когда вернулся, ему предложили двадцати двух метровую комнату на девятом этаже в двухкомнатной квартире, поскольку больше уже ничего не осталось. При обращении к руководству с жалобой получил ответ, что его оставили в очереди и «при первой же возможности непременно улучшат его жилищные условия».
В это время сестра нашла вариант обмена жилья и надо было освобождать её комнату. Сергей понял, что положение безвыходное и лучше согласиться, чтобы хоть что-то получить. Он уже знал по истории с диагнозом дочери, что в «стране советов» жаловаться можно сколько угодно. К тому же оказалось, что его начальник получил для своей незамужней дочери однокомнатную квартиру и поэтому не собирался ходатайствовать за своего работника.
Соседями по квартире была молодая семья с семилетним сыном Андреем. Отец Юрий работал техником в этом же институте, а его жена Нина лаборантом. Они занимали такую же по площади комнату, ванная с туалетом были раздельными, а в семиметровой кухне обе семьи компактно разместили столы и холодильники с навесными шкафами. Большинство квартир в подъезде тоже были заселены малосемейными, жившими до этого в институтском общежитии. Поэтому у соседей постоянно были друзья, с которыми они проводили досуг, а поводы были постоянно – дни рождения и праздники, и просто так. Со временем это стало действовать на нервы Людмиле, Сергей поначалу жаловался на них на работе, потом обращался в милицию, если веселье продолжалось после одиннадцати часов вечера, а соседи на него в профком за неуживчивость. Поэтому, при очередном обращении Сергея в профком об улучшении жилищных условий его семьи, всё сводилось к его конфликтным отношениям с соседями по принципу «сам такой», да и видно работник не важный, раз за него не хлопочет непосредственный начальник. После этого с соседями началась настоящая жилищно-коммунальная война. Те не хотели считаться с необходимостью подмывания растущей дочери в ванной и соблюдением тишины в позднее время, а в милицию не набегаешься и бесполезно, потому что к приходу участкового всё было в полном порядке – тогда ведь мобильных телефонов не было.
У Людмилы график работы в медсанчасти был сдвинут на вечернее время, поэтому они уже приспособились обходиться без помощи бабушки, которая приходила во время служебных командировок сына. Днём Людмила обычно стирала Настины пелёнки, но ей стала мешать соседка, пользуясь спецификой женской работы в институте, знакомой многим по фильму «Служебный роман». Однажды, когда соседка заняла ванную комнату, убежав с работы, Людмила закрыла её на шпингалет и вызвала начальника, но тот не принял никаких дисциплинарных мер наказания, тогда как над Сергеем стали подсмеиваться, поскольку он не считал достойным вмешиваться в женские разборки и оправдываться за наветы.
Так долго продолжаться не могло, жена собралась было уволиться, чтобы сидеть с больным ребёнком, но ей предложили получение от завода в течение года гарантийной однокомнатной квартиры, о чём она сообщила соседям и те пообещали съехать, если их устроит предложенный вариант. Поэтому до получения квартиры Людмила с Сергеем решили ничего пока в своей жизни кардинально не менять.
Картинка из Яндекса