Сказка для взрослых и подростков
Зачинается-починается сказка не очень долгая, повесть добрая о трёх современных добрых молодцах, что живут-поживают в старинном русском городе и о волшебной девице-лягушке.
В городе, на заводской окраине, в большом сером панельном доме живут три пацана, кореша с детства, и все из рабочих семей. Каждому из них по семнадцать лет от роду и у каждого есть прозвище, по-современному кликуха: Колесо, Косяк и Микс. Не подумайте, что эти прозвища произошли от их любимых занятий, хотя и этой мыслью пренебрегать не стоит. Просто, Колесо с детства носил гордую фамилию Колесников, Косяк был Коська Сапожников, а Микс и вовсе звался Мишкой Горшковым, что говорит об их благородном происхождении от трудовых крестьян и ремесленников. Только они об этом не думают потому, что благодаря ненапряжной городской жизни, и разным новшествам, ввезённым в последние годы из-за бугра, бездумны, малограмотны и быстро дичают в окружении таких же, как они, добрых молодцев. А в остальном, особенно внешне, пацаны - хоть куда!
Колесо соответствует своему прозвищу на все сто, он весь какой-то округлый и говорит на «о». Спортивный костюмчик дополнительно смягчает его движения и разболтанную походку. И лик он имеет, словно циркулем обведённый, с мягкими светлыми кудрями вокруг щёк - чистый ангел, только крылья пришить! Никак не скажешь, что этот милый юноша без мата слова не проронит, носит при себе ножичек, задирается к прохожим и вот-вот станет полноценным алкоголиком и наркоманом.
Микс - самый красивый из всех: высокий, с точёными чертами загорелого лица, ярко-синими глазами и весёлой улыбкой. Он тоже носит дешёвый спортивный костюм и «туфела», модельные туфли с узкими носами. Одним словом – смерть девкам! Но судя по количеству выпиваемого в день пива и съедаемых семечек, к сорока годам он должен превратиться в брылястого импотента с обвисшим брюхом и заплывшими жиром глазками.
Косяк резко выделяется среди друзей какой-то особенной некрасивостью, в лице его нет соразмерности черт и гармонии, свойственных юности, колючий взгляд всегда наполовину прикрыт козырьком кепки-уточки, узкие губы свидетельствуют о закрытом и жёстком характере. Худое тело кажется слабым. Но на самом деле Косяк остр, как бритва, силён, как сжатая пружина, а в груди его мечется глухое честолюбие, тлеют зависть и злость, взращённые полным отсутствием родительской ласки и заботы, голодным детством, бедной одеждой и презрением старших ребят. И лишь изредка взгляд его теплеет, а это значит, что не всё ещё потеряно, что у него есть надежда на светлые дни и отрадную в будущем жизнь.
По молодости лет пацаны не успели пока совершить ничего из ряда вон выходящего, что тянет на тюремный срок, хотя из школы их попёрли за неуспеваемость, а на работу они не пошли, потому что хотели «отдохнуть» после девятилетней «отсидки» в среднем учебном заведении. И вообще, они считали, что жизнь даётся человеку для веселья, постоянно искали этого веселья и раздражались, если не находили. «Черепа», по-пацански родители, откупались от чад мелкими подачками. Друзья сбрасывались этими деньжонками и в ближайшем ларьке брали по полторахе нынешнего пива, щедро сдобренного химией и женскими гормонами для долгого хранения, а также "семок". Миксы тут же у ларька им предлагал бледный парень со стёртым лицом и дрожащими руками. Затарившись, они обычно шли за гаражи, туда, где стояла трансформаторная будка с лесенкой, на которой было удобно стоять, сидеть на кортах и лежать, в общем, зависать. Туда же подтягивались «тёлки», бывшие одноклассницы и девчонки из своего дома, "тусить" и слушать "чёткий музончик".
- Вчера, от своих черепов слыхал, что в молодости у них была тема - «водка без пива – деньги на ветер»! Молодцы, перцы, тоже кой-чё в жизни кумекали. А по-нашему выходит пиво без косяка – деньги на ветер! - хихикнул Микс.
Пацаны открыли первую полтораху и пустили её по кругу.
Вдруг, откуда ни возьмись, с другой стороны будки появилась тощая старуха с буханкой чёрного хлеба подмышкой. Услышав голоса, она сунулась за угол, увидела пацанов и пискнула:
- Бог есть!
- А как же! – со значением ответил Косяк и затянулся сигаретой, - мы его каждый день да через день видим, вместе с ангелами и чертями. Вали отсюда, бабка, пока цела! А ты, Миксяня, давай, взрывай "косячок", а то, что-то "заторчать" не выходит.
Утреннее солнце начинало припекать и от мусорного полигона, который находился в паре километров от города, потянуло гарью и гнилью.
- Против вони и скуки один приём – пиво да дурь. Давай вторую полтораху, Колесо, - повернулся к товарищу по счастью Микс.
- Бог есть! – упрямо повторила бабка и исчезла, как не бывало.
С лестницы будки хорошо просматривался двор родного дома. Только что к песочнице приблизился пятилетний Колька Телегин из третьего подъезда. Пыхтя от напряжения, он тащил пластмассовые формочки, совок и игрушечный лук с тремя стрелами, которые то и дело вываливались у него из рук.
- Ха, а у меня, по ходу, план есть! – пропел Колесо, спустился с лестницы и подошёл к Кольке.
- Дай сюда, – процедил он сквозь зубы и отобрал у малыша лук со стрелами, - да не вой, поприкалываемся и вернём.
Колька ещё долго всхлипывал, но смирился с неизбежностью и, глотая слёзы и сопли, начал «выпекать» песочные пирожки.
Колесо вернулся на лестницу и провозгласил:
- Пацанчики, щас с классными тёлочками замутим, как в сказке про Царевну-лягушку!
Парни заржали, и каждый взял по пластмассовой стреле. Стреляли по очереди и, как полагается, в разные стороны. Миксова стрела улетела во двор соседнего крепкого особнячка, Колесова – упала в собственном дворе, а Косякова улетела на берег реки и скрылась в осоке.
Кореша застыли на мгновение, что-то изменилось вокруг - то ли воздух стал свежее, то ли видеть лучше стали, но в душах ребят потеплело. Правда, они ничего не поняли, только глаза вытаращили. А к ним уже подходили две классные девчонки.
- Ой, я, в натуре, торчу! – взвизгнул Микс.
Первой показалась Анжела, дочка владельца ларька, в котором они обычно покупали пиво. Стройные ноги обтягивали модные лосины, на майке блёстками переливалась яркая надпись на чужом языке. Девчонка нехотя шла прямо к Миксу, и удивлялась, что ноги сами её к нему несут, будто кто на аркане тащит. Отдавая парню стрелу, Анжела ругалась, на чём свет стоит:
- Послал же чёрт женишка! Такого утырка свет не видывал, а делать нечего, сама хотела красивого да весёлого.
- Ну и чё? – хихикнул Микс.
- Ну, и всё! Пошли, Мишка, к моему батяне, знакомиться. Коль понравишься, разрешит отец с тобой гулять, а коли нет, напинает и выкинет.
Вторая девчонка, Нинка из крайнего подъезда, была похожа на воробьиху - маленькая, с пёстрым от мелких веснушек личиком, такая же подвижная, деловитая и болтливая. Нинка ничему не удивилась, отдала стрелу Колесу и повела его к своим родителям. Парней в их дворе, да и вообще в городе, было мало, так что она и этому обрадовалась. Если бы не глупая стрела и какое-то неясное чувство, которое посетило её всего минуту назад, сидеть бы ей в девках до морковкина заговенья.
Косяк не дождался невесты, и пошёл на берег реки искать свою стрелу. Среди осоки на кочке увидал он зелёную лягушку в платочке и с игрушечной стрелой во рту. Ахнул Косяк, но что-то ему подсказало, что это всерьёз. Делать нечего - сами затеяли игру с поиском невест, самим и расхлёбывать.
А лягушка вдруг заговорила человеческим голосом:
- По здорову ли живёшь, Константин?
- Ну, блин, ваще! Лягуха, а по-нашему базарит! – просипел Косяк, севшим от неожиданности голосом. – Чё ты, чё ты хочешь? Отвечай, овца?
- Я невеста твоя наречённая, а не овца, и кличут меня АвгУста-лягушка, или попросту, Густя.
- Кончай парить, говори, откуда взялась?
- Как откуда? Ты что, сказку про Царевну-лягушку забыл? Сам же в мою сторону стрелу пустил, а теперь спрашиваешь. О себе могу поведать, что я не царевна, а деревенская девушка. Давным-давно жила я любимицей у своего батюшки в большой деревне. Больше всех он меня баловал. Женихи вОронами надо мной кружили, а я переборчива была, да и батюшка всё не отдавал, жалел. Однажды пришла меня сватать за своего сынка злая баба - чистая ведьма. А я, возьми, да и откажи! Пришлось жениху оглобли поворачивать! «Ах, так!» – жутким голосом закричала ведьма - «быть тебе лягушкой мерзкой и жить в сырости до тех пор, пока не согласится взять тебя в жёны какой-нибудь ду..., добрый молодец!» В тот же миг превратилась я в лягушку и оказалась в вашем городе. Уж думала, не дождусь избавления от колдовства! А тут, ты объявился! Видно пришёл мой час, пора мне снова стать девицей Густей и за тебя замуж пойти!
- Ты чё такая дерзкая? – попятился Коська. - Не спеши, зелёная! Мне ещё, по ходу, втюриться в тебя надо! Во, расклад! И не отмажешься, придётся тебя с собой взять.
- Бери, Константин, не пожалеешь!
Взял Косяк лягушку в руки, пошёл было обратно, да поскользнулся на топком бережке и упали они в омут, туда, где бил на дне святой ключ. Вода закружила, завертела их, бросила на дно и сняла с Густи лягушечью кожу, а мутную Костину душу омыла светлыми струями. И стала его душа чистой и прекрасной, какой дарована была ему при рождении. Вымыла святая вода из его памяти и те убогие нечистые слова, которыми он до сих пор пользовался. Человеку нужно за чистое слово держаться. За какое слово держишься, так и живёшь.
А Константин и Густя, неведомо как, очутились посреди цветущего луга на тропинке, бегущей к деревне, которая венчала собой высокий угор. Поднял глаза добрый молодец и видит, стоит рядом с ним крепкая краснощёкая, голубоглазая девица с русой косой, в белой рубашке и цветастом сарафане, смотрит на него сияющим взором и тихо молвит:
- Какой же ты стал ладный да пригожий, Константин, жених мой наречённый! Пойдём скорее к батюшке, знакомить вас буду.
А Костя отвечает:
- И ты у меня хороша, словно майское утро, Августа! О лучшей невесте я и мечтать не мог, идём же к твоему батюшке.
Отвечает и ушам своим не верит, и сердце в восторге замирает, так чисто льётся его собственная речь.
Взял парень девицу за руку и пошли они по тропочке через зелёный луг в деревню, большую и сказочно прекрасную. В той деревне ряды бревенчатых изб с высокими крышами и рублеными коньками стояли плечом к плечу, как солдаты в строю. Под окнами пышно кудрявилась сирень, из густой листвы черёмух во множестве лукаво выглядывали лакированные чёрные ягодки и свисали над плетнями нежные рябиновые ветви. Позади каждой избы виднелся ухоженный огород. До самого горизонта протянулись полоски ржи и овса. Ближе к лесу, начинали желтеть поля отцветающего льна. Смотрел Костя на эту красоту и не мог насмотреться.
Улыбнулась добру молодцу Августа и повела его к родительскому дому, который стоял на отлёте, самый большой в деревне, двухэтажный и богатый.
Уже они подходили к плетню, когда Густю заметили маленькие племянники и с криком бросились ей на встречу:
- Густя, Густя вернулась! А с ней чужак! Уж не он ли её даве уташшыл? Вор, буди, больно оболочка у его подозрительна!
- Кличьте дедушку, робятка! - засмеялась Густя, – это не вор, а жених мой наречённый, он меня от беды спас.
На шум передняя дверь отворилась, и на пороге показался высокий седовласый старик. Увидел он Густю, распахнул руки, словно крылья, и бросился к ней:
- Доченька, дитятко моё родимое! Воротилась - счастье-то, какоё! Уж мы горевали-печаловались, думали, сгинула ты безвозвратно. И не было-то тебя всего сутки, а для родительского сердца всё равно, что сто лет минуло!
- Здравствуешь сударь-батюшко! – поклонилась отцу Густя, - Дозволь слово молвить. Как околдовала меня ведьма, чудом оказалась я в городе. Только попала я туда на сто лет вперёд, и жила на речке в лягушачьем обличье, ждала, когда какой-нибудь добрый молодец признает своей невестой. Вот и дождалась, пришёл за мной Константин. А как в руки взял, пали мы в речку и омыли нас воды святого ключа. Сошло с меня заклятье, и в образе человеческом вернулась я вместе с женихом домой. Прошу любить его да жаловать.
Поклонился Костя батюшке в ноги и спросил его:
- Как звать тебя, величать, милый батюшка?
- Величают меня, Андреем Логиновичем! А ты - Константин, стало быть, постоянный! Хорошее имечко, надёжное.
- Отдай свет, Андрей Логинович, дочку твою, Густю, за меня замуж. Век буду ей верным мужем, а тебе сыном.
- А скажи, Константин, по силам ли тебе семью кормить да одевать, малых детушек поднимать и воспитывать? Хватит ли тебе терпения и доброты? У нас ведь жизнь строгая, многотрудная, чистая! У нас не пьют зелена вина, не разводятся, а живут с жёнами до последнего вздоха в любви и согласии. Детей воспитывают в трепете перед старшими, в труде да в строгости. Осилишь ли?
- Если научишь и поможешь, батюшка, не убоюсь, смогу! Буду жить, как все. Обещаю старших слушаться, жену любить, тестя и тёщу почитать, как родных отца с матушкой.
- Что ж, согласен я отдать за тебя дочь.
На том и поладили, и началась у Кости новая жизнь. То он с Андреем Логиновичем ранним утром на телеге в луга едет, учится по росе травы косить. То привыкает топор в руках держать - сруб новой избы кладёт. Ни минуточки попусту не проводит, всё в трудах, да в хозяйственных заботах живёт. Густя же, если не знает Константин, что дальше делать - подскажет, где сил ему не достанет - поможет. А ещё ягодиночкой да светиком Костю зовёт, сердцу в радость.
От крестьянской работы развернулись у парня плечи молодецкие, в руках и ногах такая сила взялась, что, кажется, горы бы с места своротил. Скоро признали его в деревне своим, за трудолюбие и добрый характер.
Таковым побытом всё лето протянулось, уж и богатая подарками осень нагрянула. Уборка урожая закончилась и наступила в деревне пора свадеб. Густя с матушкой приданое приготовили, Андрей Логинович с Костей и сыновьями рядом с отцовским домом новую избу изладили.
Вот, как-то раз отправились Августа с Костей вечерком погулять. Идут, счастливые, радостные, за руки держатся. Небо над ними звёздный шатёр раскинуло, запоздалые цветы ароматами голову кружат. Вышли они на свою любимую речку, обнял Костя невесту, потянулся её поцеловать да поскользнулся на топком бережке и упали они в омут, где бил на дне святой ключ. Вода закружила, завертела их и вернула в город на то самое место, откуда всё началось.
Посмотрела Густя на жениха своего наречённого и молвила:
- Чему быть, того не миновать, свет мой, Костенька. Знать судьба наша такая. Не зря лягушкой попала я в город в ваше время, предстояло мне научить тебя крестьянскому труду, показать, какая деревня была раньше, и где крестьянину жить следует, если хочет он быть счастливым, здоровым и богатым.
Пришли Костя с Густей домой, челобитье Костиным родителям справили, потом поздоровались в охапочку. Рассказали им на удивление свою сказку от начала до конца. На другой день расписались в Загсе, перевенчались и уехали в заброшенную деревню, где и зажили припеваючи.
Звали и друзей к себе переехать, земли-то кругом много, всем хватит.
Однако дружки Костины дома остались и продолжили свою городскую жизнь.
У нас говорят: "Бог даст и в окно подаст, сам не возьмёшь!" Однако, Миксу Бог в окно не подал, всё вышло не так, как о том мечталось. Отец Анжелы, на самом деле молодой и крепкий мужик, на тот свет ещё не собирался. Он, хоть и не очень обрадовался такому зятьку, как Микс, но дочку за него замуж выдал, своего-то сына у него не было. А потом с азартом принялся за его воспитание, где словом, а где и делом. "Батяня" живо его к работе приставил: товар грузить-разгружать, с базы в ларёк возить, в последствие и торговать доверил. Но главное, научил Мишку знать цену деньгам, строгий счёт им вести и не транжирить понапрасну.
Нинка с Колесом тоже поженились и живут свой век, словно под копирку, в точности, как их "черепа" - родили деток и на первое время остались жить в старом доме. Колесо под нажимом родственников выучился на токаря и пошёл работать на подшипниковый завод. Там дисциплина железная, чуть-что - выговор, второй и штраф! А без денег, чем детей кормить? И пришлось Колесу стать сначала Пашкой, потом Павлом Колесниковым, а, когда во вкус вошёл, уважаемым Павлом Ивановичем, лучшим токарем смены. Получил он квартиру от завода и купил "Ладу Калину". Ездят они теперь с женой и чадами к Константину в деревню на клубнику и свежую картошку.
Однажды решил Костя навестить старых друзей. Идёт по родному переулку мимо знакомой трансформаторной будки, вдруг, откуда ни возьмись, на пути встала давешняя старуха с буханкой чёрного хлеба подмышкой. Глянула она на Костю и молвила:
- Вишь, парнёк, как тебя святая вода, любовь да старая деревня преобразили! Нашёл ты своё место в жизни! Так что, не забывай, милок, Бог есть!
Сказала и исчезла, как не бывало.
Тут и сказке конец, кто слушал - молодец! А мне мёду корец!
10 июля 2015 г.