Незавидная судьба риэлтора.
* Все события, имена персонажей, названия являются плодом моего веселого воображения. Ну вы поняли…
Я бежала. Бежала настолько быстро, насколько могла. Спотыкалась, падала и снова бежала. Выжить, выжить любой ценой, в тот момент я больше не могла ни о чем думать. Пережитое казалось мне ужасным, но страшнее было представить, что будет, если меня поймают. Страх, наверное, есть самое сильное чувство, испытываемое человеком. И любовь. Но страх действует куда более эффективно. А как иначе объяснить непонятно откуда берущиеся силы? Инстинкт самосохранения? Разве это не закономерный результат чувства страха? Страх и любовь, страх и любовь… Противоположности говорят, сходятся. В темноте я не заметила препятствие, небольшой камень, лежавший с краю тропинки. Лежа в мокрой от дождя пожухлой осенней траве с подвернутой правой ногой я молила Бога только об одном, лишь бы меня не нашли.
Все начиналось как нельзя лучше. Окончив экономический факультет университета, с отличием, и разослав свои резюме по компаниям, я стала ждать. В начале нулевых, высшее образование являлось чуть ли не решающим фактором при трудоустройстве, если не считать, конечно, связей, но это отдельная тема. Спустя пару дней мне перезвонили и пригласили на собеседование. Компания С-Фактор+ занималась рынком недвижимости и для небольшого города, каким являлся Мелерск, была достаточно крупным и известным работодателем. Я знала, что многие из моих однокурсниц мечтали устроиться в нее, но им отказали. Невелика потеря, рассуждали они на девичниках в университетском кафе, нашем некогда любимым местом времяпровождения. На таких мероприятиях я всегда старалась держаться в стороне, вспоминая известную поговорку: «молчать, слушать и делать выводы». Поэтому когда Катька с Ленкою по очереди стали рассказывать о своих начальниках, по их мнению «сексистских козлах», не интересующихся ничем кроме сисек и домогательств к ним на работе, я молча посочувствовала им. Едва ли могло быть иначе, если ты молодая девушка и секретарша по совместительству, здесь все-таки не Америка, чтобы подавать в суд за неправильный взгляд или недвусмысленный жест в твою сторону.
Беседовал со мною лично руководитель Анатолий Викторович, что само по себе уже было весьма значимо.
Помимо стандартных вопросов об образовании, профессиональных интересах и хобби, он поинтересовался у меня наличием собственной недвижимости, объяснив это сферой деятельности компании. Мне была известна эта уловка, позволявшая, как мне сказали на одном из собеседований, оценить самостоятельность кандидата. Почему кто-то решил, что если человек живет со своими родителями, то он не самостоятелен, мне честно было не совсем понятно, но в некоторой доле логики этому утверждению было трудно отказать. В отличие от большинства своих знакомых, многие из которых приехали из других регионов, я уже жила самостоятельной жизнью. От бабушки мне досталась просторная трехкомнатная квартира в центре города в доме сталинской постройки. Бабушка умерла пару лет назад, когда я еще училась в университете. Что касается моих родителей, то они погибли в автокатастрофе, едва мне исполнилось три года. Осиротевших, меня со старшей сестрою, воспитывала бабушка. Сестра вскоре вышла замуж за иностранца и переехала жить к нему, и я осталась одна.
Невысокого роста, шустрый парень Дмитрий, быстро ознакомил меня с моими обязанностями, и я приступила к работе, задача которой была не особо сложная: поиск клиентов и продажа недвижимости под разные цели. Близость к областному центру, крупные предприятия, вопреки обстоятельствам, продолжавшие работать в непростое время 90-х годов, а также широкие, по словам Дмитрия, связи начальника значительно упрощали обязанности. Моему удивлению не было предела, когда спустя месяц, я получила конверт, в котором была не пара купюр, являвшихся тогда нормой, а целая стопка. В тот момент мне не хотелось думать о происхождении этих невероятных сумм. Красивая жизнь затмила мне глаза, каждые выходные я проводила в клубах, покупала одежду из новейших коллекций, словом ни в чем себе не отказывала. Слова бабушки о том, что надо жить по средствам я уже и не вспоминала, считая их совковым пережитком. Отложив некоторую часть денег, я купила себе поддержанный автомобиль, все же лучше, чем ездить на встречи общественным транспортом.
В тот вечер все было как обычно, приняв душ и поужинав, я собиралась немного почитать, но мои планы прервал неожиданный звонок. В трубке долго молчали, и я уже собиралась сбросить вызов, как вдруг услышала немного хрипловатый, далекий голос
- Доченька, добрый вечер. Ради Бога извините за беспокойство и поздний звонок, начал мой собеседник.
- Я вам по объявлению звоню,… Нашел в газете … продажу дома в Колосовке, запинаясь, сказал он
- Его еще не продали?
- Добрый вечер, этот дом нет, ответила я.
- Вы хотели бы его посмотреть, так?
- Да, да, обрадовался он
- Простите, а как Вас зовут, поинтересовалась я
- Сергей. Видите ли, доченька, я уже на пенсии и хотел бы сменить душную квартиру на природу, понимаете…
- Конечно. Ну, так что, завтра Вам будет удобно, скажем в 11 часов?
Сергей немного закашлялся, после чего сказал
- Простите, но мы с женою уже здесь в Колосовке… Мы можем встретиться с вами сейчас?
У меня появились некоторые небезосновательные сомнения, насчет клиента, но я тут же отбросила их, согласившись на встречу, моя работа достаточно часто выходила за рамки привычных 8 часов.
- Думаю да, раз такое дело, неуверенно ответила я
- Но я буду через у Вас, в лучшем случае через полчаса
- Хорошо, мы будем ждать вас с женою, заметил мой собеседник
- Тогда до встречи
- До встречи, ответила я.
Вечер был непроглядным. Накинув плащ, я спешно вышла из дома. На улице накрапывал мелкий дождь, а в воздухе тяжелой дымкой висела затхлая осенняя сырость, усилившийся к вечеру ветер, раскачивал верхушки деревьев с остатками еще не облетевшей октябрьской листвы. К своему удивлению, на скамейке возле дома я встретила Николая Петровича или как его называли в нашем доме дядю Колю. Сидя на скамейке, возле подъезда он с большим трудом пытался закурить сигарету, однако намокшие спички упрямо гасли одна за другой.
- Добрый вечер, Николай Петрович, сказала я
- Добрый, ответил он, видимо удивленный моим обращением к нему
- Не самая лучшая погода для прогулок, заметила я. У вас что-то случилось?
- Нет, нет, что ты, Николай Петрович замахал рукой, так что выронил половину спичек в лужу возле скамейки
- Простите, я вас, наверное, отвлекла
- Ничего страшного… Пора бросить это дело, закашлявшись, добавил он, бросив вслед спичкам свою самокрутку, растоптав ее своим башмаком.
- А ты… Куда так поздно, да еще одна. Не боишься, прищурившись, спросил он. И немного подумав, заметил
- Сейчас время такое… Страшное. Нас ведь в детстве по-другому учили, а впрочем… Он опустил голову, долго смотря в блики уличного освещения, отражавшиеся в луже перед скамейкой.
- А ты все-таки будь осторожнее, сейчас полно негодяев.
- Ну что вы Николай Петрович, растрогалась я. Не беспокойтесь за меня.
- Я это пойду… наверное, задумчиво сказал он после некоторой паузы
- Конечно, конечно, ответила я
- Всего вам доброго.
Николай Петрович ничего не ответил. Я немного посмотрела вслед прихрамывающему старику. Мне показалось, что он снова был пьян. Его можно было понять: участник двух войн, Афганской и первой чеченской кампании, он чудом сумел выжить, когда БМП наехала на мину, заложенную на обочине дороги, где-то под Хасавюртом. Погибли все его боевые товарищи, а он сам, получив тяжелейшую контузию, остался без правой руки. Устроится в мирной жизни, он не сумел, а после смерти жены стал пить еще сильнее. От государства, чьи интересы он защищал ему, как инвалиду, так ничего не досталось. Советский Союз прекратил свое существование, как и льготы, инвалидам в 90-е годы, сам став историей, а новой России они были не очень то и нужны. Николай Петрович, пару минут назад, сидевший передо мною, в поношенном от времени трико, морщинистый и полностью поседевший в свои 53 года, больше напоминал 80-летнего старика.
Время безжалостно по отношению к людям и дело здесь вовсе не в возрасте. Виноват ли он в своей судьбе, виноват ли он в том, что однажды, как и подобает настоящему мужчине, решил защитить интересы Родины, справедливо полагая, что она ответит ему тем же? Эти вопросы я задавала себе с тех пор, как впервые встретила Николая Петровича, назвать его дядей Колей, я просто не могла. Но ни теперь, ни тогда я так и не смогла получить вразумительного ответа на свои же собственные вопросы. Уже вовсю шел процесс передела государственной собственности и тем, кто участвовал в этом, не было никакого дела до ветеранов войн, инвалидов, до всех кто не мог разговаривать на языке силы. В одночасье, переставших быть государственными, СМИ, массово тиражировалась идея никчемности и ненужности всего, что было связано с советским прошлым, не показывали там и реальную ситуацию, сложившуюся в то время в Чечне.
Мне вспомнились слова Наполеона о том, что солдат будет яростно сражаться за цветную тряпку и от этой мысли стало не по себе. Каково им, поколению, которому прилюдно объявили, что жизнь, прожитая ими, все их достижения были напрасны? Умный не тот, кто честно заработал себе на эту жизнь, но тот, у кого оказались нужные связи, тот, кто больше сумел урвать. А ты жуй жвачку, запивай ее кока-колой и смотри бесконечные мыльные оперы, заменившие привычное «Лебединое озеро». Наблюдая за безвременьем и личными трагедиями, Николай Петрович думал и не столько о себе самом, сколько о будущем страны, мучительно искавшей свой путь в потерянных ориентирах на рубеже веков. Думал, но не в силах был что-то изменить. Один в поле не воин.
Я отвлеклась от своих мрачных мыслей, чтобы найти ключ от машины. Спустя 15 минут, я уже ехала по загородному шоссе, в направлении Колосовки, еще не подозревая, как эта поездка изменит мою дальнейшую судьбу. С трудом маневрируя на полуразбитой, от времени и недостатка финансирования на ремонт, дороге я заметила двух, ожидавших меня на обочине людей.
- Добрый вечер, я еще раз поприветствовала немолодых мужчину и женщину, терпеливо ожидавших меня, несмотря на ненастье и поздний час.
- Здравствуйте, сдержанно ответил мне Сергей, с которым я общалась по телефону
- Вы… извините нас, вмешалась в разговор женщина, но Сергей тут же остановил ее взмахом руки.
- Вот, сказал он, передавая мне немного мятую денежную купюру, это издержки за нашу, так сказать срочность.
- Позвольте представить вам, это Галина, моя супруга
- Очень приятно, ответила я, Анастасия
- Пройдемте со мною, сказала я, отперев замок калитки.
Мы прошли на территорию дачного участка, в темноте которого, неясно выделялись силуэты хозяйственных построек.
- Приношу Вам свои извинения, но саму территорию показать будет весьма проблематично, заметила я, остановившись перед входной дверью.
- Поэтому я немного расскажу вам про участок и покажу сам дом, а в дальнейшем, если вас действительно заинтересует, мы сможем встретиться с вами днем и осмотреть сам участок, вас устроит такой вариант?
- Разумеется, не стоит беспокоиться об этом.
- Проходите в дом, пожалуйста, пригласила я, включив свет в коридоре
Супруги немного замешкались на пороге, видимо, пытаясь снять грязную обувь и тут же один за другим, сначала мужчина, а затем и женщина осели на крыльце дома. В ужасе я бросилась к ним, но передо мною тут же возникло ухмыляющееся лицо Дмитрия, того самого, что учил меня, когда я устроилась на работу.
- Вот так встреча, Настя, гаркнул он, снова втолкнув меня в коридор.
- Что не ожидала меня встретить здесь?
Я попыталась обойти его, но даже при своем невысоком росте, сейчас он занимал весь проем входной двери.
- Куда это ты собралась, а как же поговорить?
- Отойди, людям нужна помощь, нервно ответила я
- Помощь, удивленно переспросил он?
- Они уже мертвы, добавил неожиданно появившийся за спиною Дмитрия, мой начальник, Анатолий Викторович, теперь оттаскивавший их за ноги в стороны.
- Огнестрел. Сквозное ранение брюшной полости и мгновенная смерть, философски заметил он.
- Красиво, не правда ли?
- И главное тихо, продолжая дебильно улыбаться, произнес Дмитрий
Я опешила от неожиданности сев на пол коридора. Теперь передо мною стояли двое, те, кого я еще недавно считала своими коллегами…
- Ну что ты так испугалась, издевательски спросил меня Анатолий Викторович
- Подумаешь, старики какие-то, им ведь не так долго осталось?
- Вы… мерзавцы, тяжело дыша, ответила я… только что, убили двух ни в чем не повинных людей, что вам нужно от меня?
Оба негодяя рассмеялись над моими словами.
- А ты сегодня у нас красивая, Дмитрий потянул ко мне свои руки, видимо, пытаясь снять с меня блузку
В этот же момент я краем глаза, заметила оставленный им на скамейке, перед входом, пистолет. Недолго думая я с силой ударила его ногами в живот, отчего он скрючился и завалился на бок, а я, в доли секунды, преодолев расстояние до нее, схватилась за рукоятку, но тут же почувствовала ствол, приставленный к моему затылку.
- Слишком резвая, но не слишком удачливая, раздался голос начальника
- Здесь, сказал он, покрутив пистолетом у моего затылка, есть еще два патрона, знаешь ли, так на всякий случай.
- Но ты дорогуша, нужна нам живой, поэтому обойдемся без глупостей. Сейчас ты мне отдаешь ствол, а взамен я обещаю тебе, что не сделаю преждевременную дырку в твоей неуемной головке.
Сейчас мое положение, на коленях перед скамейкой, оказалось намного хуже для нападения, чем пару минут назад, да и словам босса о дырке в голове стоило верить, Анатолий Викторович, никогда не бросал их на ветер. Прижав меня ботинком к скамейке, левой рукой, он взял ствол своего напарника, вслед за этим достав из своего кармана пару наручников, тут же защелкнувщихся на моих запястьях. Пришедший в себя Дмитрий, подойдя ко мне, наотмашь ударил меня по лицу.
- Ничего су… я устрою тебе такое, что будешь на коленях ползать передо мною и умолять о пощаде, сдавленным голосом, сказал он мне.
- Довольно лирики, отрезал начальник
- Девку в комнату, погреться, и убери с крыльца этих жмуриков.
Схватив меня за скованные руки, Дмитрий резко отдернул их вверх, отчего я невольно вскрикнула от боли, и буквально бросил меня в комнату. Достав из кармана все тот же ключ, он быстро, так, что я не успела сообразить, снял браслет с одного запястья, приковав его к батарее у стены. Отдохни и подумай над своим поведением, стерва, добавил он и вышел из комнаты. Около пяти минут, они с начальником спорили, а может быть просто громко разговаривали, из комнаты было плохо слышно о чем именно шла речь, но для меня, ситуация в которой я оказалась явно не сулила ничего хорошего. Идей, как бы решить проблему, в которую я угодила по собственной неосторожности, у меня не было. Скованное запястье тут же отозвалось острой болью, стоило мне сильнее пошевелить рукою, видимо Дмитрий, будучи не на шутку зол за неожиданный нокаут, затянул браслет до упора. От безрадостных раздумий меня отвлек, вошедший в комнату начальник.
- Ну что, ты еще не передумала сопротивляться, смотри ведь, у меня есть и более серьезные способы сломить твою волю.
- Например, мы можем повесить на тебя двойное убийство
- Поверь, никто не станет искать правды в смерти двух стариков, а тебе еще надо жить дальше и сейчас твое будущее зависит только от тебя
- Что вы хотите от меня, почти сникшим голосом спросила я
- Для начала самое малое, прищурив маленькие поросячьи глазки, сказал Анатолий Викторович.
- Твою квартиру. Ты же помнишь, что мы уважаемая в городе риэлтерская фирма и данный лот, я ничуть в этом не сомневаюсь, быстро найдет своего покупателя, не так ли?
Он быстро подошел ко мне, схватив меня за подбородок.
- Ну а после того, как ты подпишешь все документы на право владения недвижимостью в нашу пользу, мы посмотрим, что с тобою делать.
- Ты весьма красива собою, даже жалко тебя убивать, несмотря на твой несговорчивый характер.
- Думаю, тобою может заняться Дмитрий, он, знаешь ли, не только большой знаток девушек и ценитель красивого, но и владелец одного из крупнейших рынков по их продаже за рубеж.
- Согласись, что куда лучше оказаться рабыней и наложницей в арабском гареме, нежели валяться с простреленной головою где-нибудь в лесу?
В этот момент в комнате появился и сам Дмитрий, волочивший за ноги тела обоих жертв.
- Оставь пока их здесь, они нам еще понадобятся. Теперь слушай внимательно: дом завтра снимаешь с продажи, девку пока держим тут, до тех пор, пока не согласится на наши условия...
- Вы уже нарисовали ей радужные перспективы ее будущего?
- Разумеется, и еще я полагаю, что она не из тех, кто предпочтет пулю в лоб, сдаче своих интересов, так что в твоей коллекции невольниц скоро будет шикарное пополнение
- Благодарю Вас... расшаркался было он, но Анатолий Викторович не дал ему договорить
- Разумеется, ты понимаешь, что это будет после оформления сделки по купле-продаже, ведь рабыня, как ты и сам говорил, не должна не иметь никакой собственности, разве что кроме своих цепей...
- Машину ее сожжешь. И не смей ее даже пальцем тронуть и людям своим скажи.
- Мне пора идти, держи, оденешь ей еще пару браслетов на другую ручку, для надежности на ночь.
Начальник расхохотался и вышел, и спустя пару минут, судя по звукам автомобиля, во дворе уехал. Дмитрий тут же последовал совету своего босса, относительно еще одной пары наручников, защелкнув их на другом мое запястье. Я давилась бессильной злобою, но вида старалась не показывать, этот отморозок, как убедилась я, был способен на многое, если бы не предупреждение Анатолия Викторовича.
- Так вот оказывается, чем вы все тут занимаетесь, выговорила я, наконец. Продаете квартиры, а затем их хозяев, если речь идет о девушках, вроде меня...
Удивленный столь резким заявлением, Дмитрий, даже повернулся ко мне лицом
- Допустим это так, ну и что?
- Что ты будешь делать?
- Обратишься в милицию? А может быть убьешь нас с боссом?
- Ну, конечно же, как я не догадался, он постучал себя кулаком в грудь, все это слишком просто для обиженной девушки!
- Наверное, будешь мстить... Но согласись, что пока ты прикована к этой батарее, все это не более чем плод твоего воображения?
- Эх, жаль, что босс не разрешил трогать тебя. Думаю я смог бы показать тебе один из уроков женского подчинения.
- Знаешь, все мои рабыни, боятся его и всеми неправдами стремятся избежать его повторения.
- Тебе наверняка интересно, о чем идет речь, впрочем, не будем торопить события.
- А все таки мне интересно... Чтобы ты сделала со мною, ну скажем, если чисто гипотетически ситуация поменялась бы в твою пользу?
- Давай, давай не стесняйся, знаю я вас похотливых самок, как вы течете от всех этих наручников и цепочек.
- Все это неправда, из последних сил, страдальчески выговорила я.
- Неужели, чуть ли не рассмеявшись, ответил Дмитрий. Если ты серьезно так считаешь, то полагаю, что любая из моих рабынь быстро докажет тебе обратное
- Да ты и сама скоро в этом убедишься. Возможно даже этой ночью.
Я не на шутку перепугалась. Что он собирается сделать со мною? Внезапно я представила, будто одна из его пленниц, назвать их рабынями было выше моих сил, доказывает мне обратное, суть которого, как я поняла, состояла в зависимости женщин от наручников и прочих средств для их фиксации. В этот момент я почему-то подумала об обычаях, существующих в женских тюрьмах, а именно о том, как притесняют там вновь прибывших, напуганных до смерти, девушек или, что хуже заставляют их заниматься с ними лесбийской любовью. Но их в камере, хотя бы не держат в наручниках, все таки до Америки с их методами содержания заключенных, нам еще далеко. Впрочем, что там, что в моем случае, деваться особо некуда. Мне стало противно от собственных мыслей, а Дмитрий, кажется и так понял все. По моему выражению лица.
- Ну и долго я буду ждать от вас ответа?
На слове "вас" он остановился, сделав особый акцент. В самом деле, данный оборот, не что иное, как признак уважения к собеседнику, способ подчеркнуть его статус. Но какой статус мог быть у меня, прикованной двумя парами наручников к батарее? Да он издевался надо мною, причем делал это с немалым удовольствием, видимо желая отомстить, мне за тот случай в коридоре дома. В следующую секунду резкий удар, обжег мое лицо
- Ты не ответила на мой вопрос. Но я не буду пока наказывать тебя, хочешь знать почему, медленно сказал он, отойдя к противоположной стене комнаты.
Я смотрела на него исподлобья, со всей ненавистью, на которую только могла. Заметив это, он подошел ко мне быстрым шагом, и я уже приготовилась к самому страшному, как вдруг... Его рука легла на мое плечо, коснувшись длинных темных волос, и на минуту задержалась в них.
- Красивые волосы. Даже интересно, что я раньше не замечал их.
- Работа, сумасшедший ритм, погоня за клиентами и планом, так мало времени остается нам, чтобы насладиться прекрасным, не так ли?
- Но такова наша жизнь, Настенька. Либо ты верхом на ней, либо она на тебе и самое сложное здесь определить границу, отделяющую одно от другого.
- Знаешь, я нечасто встречал в жизни профессионалов подобных тебе. Серьезно, твоему самообладанию можно позавидовать, может, поделишься секретом?
Я снова промолчала, рискуя получить новый подзатыльник, но общаться с ним, а тем более объяснять что-либо мне казалось излишним в данной ситуации. Все равно, что разговаривать со стенкой, одинаково бесполезно.
- Да. Ты не такая как они...
Большинство из нас на людях носят маски. Они хотят чтобы люди видели их только в определенном свете или ракурсе и испытывают значительный дискомфорт, когда ситуация выходит за рамки их сценария. Может это не скромно, но порою мне кажется, что я могу предугадать реакцию каждой из вас на те или иные события. Видела бы ты лица этих смазливых дурочек, когда мы с Анатолием Викторовичем ставили их перед фактом. Как тебя сегодня. О, Господи, что только не происходило в этом домике. Кто-то из рабынь падал в обморок, кто-то плакал и просил отпустить ее, иные ругались.
- Скучно, ужасно скучно... Те из них, что не ломались сразу, сдавались на 2-3 день, и для этого не нужно даже было применять силу.
- Твоя внешняя невозмутимость заслуживает уважения, но видишь ли в чем проблема. Боссу не нравится заниматься такими как ты, он, как и любой начальник любит, что называется на все готовое.
- Для меня же важно, чтобы девушка не была бревном, а была способна соответствовать запросам и ожиданиям наших клиентов.
- Это закрытые, элитарные сообщества людей, могут позволить себе такую роскошь, как девушка-рабыня. И только от тебя самой зависит то, кем ты будешь в нем.
- Я знал немало девок, не моих конечно, которые оказались не востребованными в силу разных причин: глупости, нежелания понять здесь и сейчас свое место и роль... Бунтарей нигде не ценят, над ними потешаются, а если речь идет о рабыне, то такую просто списывают со счетов.
- Убивают, тихо спросила я
- Нет, зачем же. Всегда нужны девки для черновой работы, знаешь ли, уборка, готовка, стирка, в том числе и за другими, много чего найдется...
- К слову сказать, над ними издеваются и другие рабыни, это не запрещено, что называется divide et impera, говоря по-нашему "разделяй и властвуй".
Он, кажется, хотел сказать что-то еще, но только устало махнул рукой.
- На первое время достаточно информации для тебя, чтобы сделать первичные выводы, не так ли, Настенька?
Я коротко кивнула головою, а он улыбнулся, заметив, что я быстро учусь науке женского подчинения. Но что же на этот счет у меня было свое мнение, отличное от мнения двух отморозков. В конце концов, что хитрить, ведь мы втроем, да и большинство людей, так или иначе вынуждены взаимодействовать с обществом, в котором для каждого едва ли не самым ценным является лесть и одобрение его действий.
- Прежде чем я уеду, можешь задать мне вопросы, высказать пожелания, но в пределах разумного, сделаем так, чтобы на прощание все мы остались довольны друг другом.
Из их слов мне уже было понятно, с какой целью я здесь и в чем выражается их понимание роли женщины в обществе, поэтому я решила спросить о том, что будет дальше, тем более что ругаться у меня уже не было никаких сил, да и смысла в этом для девушки с двумя парами наручников на запястьях, наверное, никакого не было.
- Дальше, дальше... Думаю правильнее нам будет начать не с того, что будет завтра, тем более ты уже знаешь об этом с наших слов, а с того что ждет тебя сейчас.
- Не стану скрывать, что ты, да и другие девушки тоже первое время проводят здесь, в этом доме. Меры безопасности, как ты уже поняла самые серьезные, впрочем, это далеко еще не все.
С этими словами он достал электрошокер, положив его рядом с собою.
- Сейчас я отстегну один браслет. Сделаешь все, как я скажу, если что пойдет не так, очень сильно пожалеешь, добавил он, указывая взглядом на электрошок.
- Все поняла?
Я кивнула головою, но это, видимо, не устроило похитителя. Наклонившись ко мне, он шепотом сказал
- Я не слышал ответа.
- Да, все понятно.
- Неверный ответ, неожиданно заявил он; у тебя есть еще один шанс.
- Мне понятно, вновь сказала я, нерешительно добавив, Господин.
- Вот, удовлетворенно заметил Дмитрий. Ты не глупая рабыня, во всяком случае, когда не упрямишься.
- Да, советую тебе добавлять это слово, всякий раз, когда обращаешься ко мне.
- Ну а теперь по существу...
Дмитрий отстегнул один из браслетов. Заметив мой взгляд на небольшого размера ссадине в том месте, где наручник обжимал запястье, он удовлетворенно хмыкнул, заметив при этом, что наручники большинства его рабынь, за исключением артачащихся имеют внутреннюю мягкую вставку, и что если я буду послушной, то он или его старшая рабыня поменяют свое мнение относительно способов моей фиксации. Он посмотрел на часы, затем на меня, после чего коротко сказал
- Снимай туфли
Покосившись на лежавший рядом электрошокер, я выполнила то, о чем он просил. Далее настала очередь самой одежды. У этого извращенца, видимо, было свое собственное представление о женской одежде. Так или иначе, он, не спеша, словно намеренно растягивая сам момент, стянул с меня поочерёдно блузку и юбку, после чего поднес их к своему лицу, поочередно вдохнув их запах. Я молча наблюдала за его, странными, на мой взгляд, действиями, еще не представляя, что самое ужасное ждет меня впереди. С лифчиком он не стал особенно церемониться, просто разрезав его, виртуозно появившимся в руке ножом.
Теперь я сидела на бетонном полу, немного согретым теплом моего тела, полностью обнаженная, если не считать шелковых трусиков, прикованная металлическим браслетом к батарее. Слезы сами собой наворачивались на глаза, то ли от безысходности ситуации, то ли от унижения с раздеванием. Но Дмитрий, кажется, не обращал на это никакого внимания, продолжая пожирать меня своим взглядом. Я где-то читала о том, что большинство мужчин просто завораживает вид связанной девушки, а слезы только усиливают этот эффект. Тут он видимо о чем-то вспомнил и вышел из комнаты, при этом электрошок остался лежать там же, рядом с тем местом, где он сидел. Вытянувшись, словно дикая кошка, я попыталась достать его ногою, но тут же закричала от невыносимой боли в левом запястье, с которого никто и не думал снимать наручники. К счастью он не услышал меня, а может просто сделал вид. Сделав еще пару попыток, я оставила эту бесполезную идею. В самом деле, к чему мои усилия, если он все равно заметит его пропажу, а уж тут я могла нарваться на куда большие неприятности, чем это было до этого.
Дмитрий и в самом деле не думал надолго оставлять меня одну, несмотря на предпринятые им меры предосторожности, а может просто не желал растягивать "удовольствие". Когда он вернулся назад, я заметила в его руках нечто напоминавшую аптечку.
- Ты просто умница у меня, неожиданно начал он, небрежно потрепав меня по волосам.
- Умница, что не воспользовалась этой штучкой, добавил он, показав мне оставленный им электрошокер.
- Очень смешно, скорчив гримасу, заметила я
- Я принес тебе некоторые вещи, чтобы ты смогла провести эту ночь в относительном комфорте. Вернусь, завтра утром, но как ты понимаешь возможности постоянно присутствовать с каждой из рабынь, у меня попросту нет, поэтому тобой займутся мои подчиненные.
Больше ничего не сказав, он принялся за дело. Для начала Дмитрий, извлек из аптечки пузырчатый материал, внешне похожий на поролон, который, как скоро, я догадалась, предназначался для моего рта. Я спокойно приняла, заполнивший все свободное пространство кляп, поскольку у меня больше не было ни сил, ни желания бороться, да и о последствиях подумать тоже стоило. Посудите сами, скованная наручниками, но сопротивляющаяся кляпу девушка, так или иначе все равно проиграет, но важно даже не это, а то, какое отношение сформируется к ней у ее похитителей. Строптивая, глупая? Значит тебе обеспечено повышенное внимание, что никак не совместимо с моими планами к побегу. А значит сейчас надо быть, как можно более покорной, со временем их внимание притупится и тут уже надо будет выбрать только момент.… Кстати если подойти к вопросу серьезно, не учитывая юридические тонкости, связанная девушка она ведь ни за что не отвечает, кляп не позволит ей говорить глупости, чреватые своими последствиями, кроме того есть еще что-то такое в этом, чего я еще не поняла, но то, чего я еще никогда не чувствовала ранее.
Дмитрий заклеил комок в моем рту, четырьмя слоями белого медицинского лейкопластыря, обмотав тот вокруг моей головы. Получилось весьма надежно, так как вытолкнуть языком полученную конструкцию было практически невозможно, особенно если учесть высокую клейкость самого пластыря, известного своей устойчивостью к подобным манипуляциям и влаге, в качестве которой сейчас выступала моя слюна. Я тихо и нечленораздельно замычала в кляп, а он, улыбнувшись, продолжил свое злодейство. Следующим шагом стала моя грудь. К набухшим и призывно стоящим соскам, он прицепил пару упругих зажимов, от которых я просто взвыла, но будучи с заткнутым ртом, это выглядело не более чем тяжелый вздох. Увидев это, Дмитрий слегка тронул цепочку, свисавшую между холмиков моих грудей, что вызвало во мне настоящий шквал эмоций.
Спустившись ниже, он стянул с меня трусики, аккуратно, отложив их в сторону, и откинул мою правую ногу в сторону. Я недовольно замычала, заметив в его руках подгузники, какие носят обычно дети. Попытавшись избежать подобного унижения, я резко отодвинулась в сторону, напрочь забыв о зажимах для сосков
- Тсс, моя рабыня. Это всего лишь памперс, чтобы ты не пачкала дом своими выделениями. Завтра утром я его сниму. А в дальнейшем у тебя будет собственное биде, на которое ты сможешь ходить, даже будучи скованной цепью.
Я снова бросила на него свой, отчасти дерзкий взгляд, однако вместо наказания, он наклонился ко мне и, взяв меня за лицо, поцеловал в кляп. Это было так неожиданно, что я даже растерялась на несколько секунд, которых ему хватило, чтобы затянуть проклятый подгузник у меня на талии. Зайдя мне за спину, он подтянул меня поближе к батарее и, заведя руки за трубу, которую он перед этим освободил от наручника, сковал их вновь. Второй парой наручников, оставшихся от начальника, он сковал мне ноги.
- Ну, вот в принципе и все моя рабыня. Ничего не бойся, здесь ты в полной безопасности, с иронией заметил он и добавил
- В таком виде и в моей безопасности.
- О, кажется, я совсем забыл… Дмитрий взял в руку мои шелковые трусики и, подойдя ко мне, приложил их к моему носу, в том месте, где должна была находиться промежность
- А ты вкусненькая у нас, сказал он, принюхавшись к ним. Как насчет примерить их на свое милое личико?
Я задергала руками, вызвав сильный лязг в трубе, к которой сейчас была прикована и завертела лицом, пытаясь уклониться от своих трусиков. Цепочка сосков вновь натянулась, отзываясь острой болью с каждым моим движением в сторону.
- Тише, тише, попытался успокоить меня похититель. Ну чего ты так испугалась?
- Знаешь, практически никто из девушек даже не догадывается о том, что их трусики, будучи надеты на лицо, окажутся около носа как раз в том месте, где находится их щелочка. Первыми кстати это выяснили японки, а мы, как известно, многое заимствуем из развитых стран, так что не сопротивляйся
Я продолжила укорачиваться, за что наотмашь получила по лицу.
- Мне некогда возится здесь с тобою, более суровым тоном, сказал Дмитрий.
- Не хочешь носить свои трусики, завтра надену трусики другой рабыни, надо ли говорить, какой из вариантов лучше для тебя?
- Ну, вот так-то лучше, сказал он, наклеивая поверх них еще один слой пластыря в районе кляпа.
Кажется, он хотел надеть еще повязку на глаза, но махнул рукой на это, бросив при этом белый лоскут ткани рядом со мной. Вместо этого, он вставил в мои уши маленькие затычки, плотно заклеив их все тем же лейкопластырем и собрав в охапку мою одежду, вышел из комнаты, по всей видимости, заперев меня на ключ.
Мои ощущения трудно было выразить и дело даже не в том положении, в котором я оказалась, пытаясь увеличить личные продажи. Первые полчаса или час я сидела неподвижно, стараясь, лишний раз не беспокоить свою грудь, но затем у меня стали затекать ноги и пришлось сменить позу. Из всех мыслей, в голове крутилась только одна: как такое могло произойти и почему именно со мною? Я вспомнила рассказы своих подруг о «домогательствах» к ним со стороны шефа. Да их ситуация ни в какое сравнение не идет с той, в которой оказалась я. Сомневаюсь, что их «сексистские козлы» знали о таких тонкостях, какие знал извращенец и мой бывший напарник Дмитрий. В сущности все, что нужно мужику от женщины это секс, неважно какой грубый или нет, но секс. В ситуации с Дмитрием, да и начальником тоже речь, скорее шла не о нем, а об унижении женщины в целом, иначе, зачем все это зажимы для сосков, трусики на лице… Продать им свою квартиру, ну уж нет… Я не из тех людей, кто сдается сразу. Даже если так, то, что взамен?
Я поняла, что рассуждаю глупо и не о том. Судьба рабыни одного из этих придурков или наложницы в арабском гареме, о чем убедительно говорил мне Анатолий Викторович, в обмен на мою же квартиру, казались мне недостойными вариантами, но наиболее возможными из всех, в том случае если я продолжу вот так сидеть здесь. Плотно затянутые на ногах браслеты стали отзываться тупой, ноющей болью при любой попытке пошевелить их. Ночь поздней осенью тянется бесконечно долго, и я с ужасом подумала о том, что будет с моими ногами к его приходу. Отсутствие кровообращения в течение длительного времени грозило омертвением тканей и что хуже ампутацией. Кроме того я где-то читала о том, что человек может умереть просто если его освободят по причине проникновения трупного яда. Мысль о том, зачем ему это, если он хочет сделать из меня свою очередную рабыню, в тот момент осталась где-то на задворках сознания. Еле сдерживая себя, чтобы не заплакать (это грозило насморком, а в ситуации с кляпом, насморк мог иметь фатальные последствия), я попыталась отвлечься, но ситуация казалась безнадежной.
Закрыв глаза, я подумала о Николае Петровиче, вот действительно человек, который никогда не сдавался, погибая сначала в Афгане, затем в Чечне. Сегодняшнюю встречу с ним, незадолго до этих событий, я предпочла не вспоминать, так как сдавшийся судьбе и спившийся ветеран и инвалид, намекали мне на очевидный провал выбранной мною линии поведения. Идеальных героев не бывает и я готова была верить в это, но только не сейчас и только не здесь… Вслед за этим мой взгляд упал на двух, теперь уже мертвых стариков. Я почему-то чувствовала себя виноватой перед ними, хотя и упорно не хотела с этим соглашаться. Скорее это я, а не они жертвы, им уже все равно теперь, а мне еще предстоит побороться за эту жизнь. Да и какое, собственно мне дело до подставных лиц, смею предположить, что начальник и Дмитрий поставили перед ними задачу заманить меня сюда, с чем собственно они благополучно справились. Я почувствовала такое отвращение к себе, что, не обращая внимания на боль, задергалась всем своим телом, пытаясь освободиться, несмотря на тщетность подобных попыток. И тут…
Вдруг я поняла, что мой подгузник намок, но дело было не в том, что я описалась, а в чем-то, что я пыталась понять, когда еще Дмитрий только закупорил мой рот кляпом. Догадка пронзила меня словно молния, да я испытываю удовольствие от своей беспомощности. Эта мысль, вкупе с той, высказанной им же, о том, что «якобы все девушки похотливые самки, которые текут от вида наручников и цепочек» привела меня в настоящее бешенство. С огромным трудом мне удалось успокоить себя, апеллируя к боли в затекших ногах и сосках, измученных зажимами. Пока я думала над этим, меня сотряс оргазм такой силы, какой я не испытывала даже мастурбируя вечерами в ванной. Я мычала в кляп, била скованными руками по трубе отопления, при этом ощущение, вызванное отсутствием слуха, делало все это просто ирреальным событием, словно меня поглотила резиновая мембрана, никак не реагировавшая на мои действия. Когда волны экстаза уступили место реальности, я была измотана настолько, что не могла думать ни о каком сопротивлении. Вдобавок ко всему я еще и описалась, вследствие чего теперь была вынуждена сидеть в мокрых памперсах. Последней моей мыслью, перед тем, как я уснула, была мысль о политике мягкой силы, только сейчас речь шла не о митингах оппозиции, финансируемых из-за рубежа, а обо мне, вернее всех наручниках, кляпах, полностью подавивших мою волю к свободе.
Дмитрий пришел раньше, чем я проснулась, и, видимо, достаточно долго уже наблюдал за мною. Я повисла на вытянутых за спиною руках, склонив голову набок. Подгузник, в отличие от кляпа или затычек в ушах, оказался никудышным, в том плане, что все его содержимое теперь было на полу. Трусики на лице, по-прежнему оставались на месте и Дмитрий, которому видно просто надоело наблюдать, подошел ко мне, нацепив при этом на нос прищепку. Пробуждение было мгновенным от того, что я почувствовала недостаток воздуха, а он стоял, улыбался мне, пока у меня, все еще сонной после «бурной» ночи, не поплыли перед глазами круги. Вслед за этим он снял прищепку, а я жадно глотала воздух, словно выброшенная на берег рыба. Он подошел ко мне и снова поцеловал меня, принюхавшись к уже несколько выветрившемуся женскому запаху трусиков.
- Доброе утро, рабыня, как спалось?
Я хотела послать его, несмотря на огромный риск получить неприятности, но вспомнив про кляп только сказала
- У?
- Надеюсь, тебе не было холодно, он потер свои руки, после чего резко добавил температуру на батарее.
Я, наверное, взвизгнула, если бы не противный кляп, и попыталась отстраниться, но куда там: затекшие руки не слушались меня, да и длина цепочки наручников не способствовала маневрам. Я заплакала, дергая скованными руками, на которых нагревшиеся от тепла наручники могли оставить не проходящие следы. Немного понаблюдав за моей реакцией, он, наконец, снизил температуру, но я продолжала всхлипывать, не зная, что ждать от него дальше.
Когда он снял с меня наручники, предварительно связав мои руки веревкой, я увидела что никаких следов на них, за исключением следов от самих наручников, вернее от пребывания в них, нет. Тоже самое было и с ногами, по всей видимости, Дмитрий знал что делает, во всяком случае, он был мастером своего дела и четко следовал инструкции начальника не навредить. Как и вечером, Дмитрий все делал неспеша и последовательно, словно растягивая сам момент. Я не думала о том, с чем связано это, но, по всей видимости, он, выражаясь языком продажников, ставил в приоритет не столько результат, поскольку был уверен в нем, а процесс заковывания. Вытащив ушные затычки, он положил их в свой карман и вышел в коридор.
Это был реальный шанс, по крайней мере, он казался реальным, если бы не предусмотрительно связанные руки и кляп, который по-прежнему оставался на своем месте, так и не поддавшись моим усилиям по выталкиванию. Вспомнив проверку с электрошокером, я отказалась от всякой идее к побегу, по крайней мере, в данный момент. А напарник вернулся, но не один, а с девушкой, которая вопреки моим представлениям, не была связана.
- Как ее звать, с порога спросила она Дмитрия
- Пока никак, а раньше была Настей, равнодушно ответил он, немало удивив меня безаппеляционностью подобного заявления.
- Хм… Интересный экземплярчик у нас на этот раз, заметила девушка, демонстративно размахивая стеком.
Подойдя ко мне, она приподняла мой подбородок кончиком стека.
- Красивая сучка… Тяжело такой придется в гареме.
- А это, что еще за жмурики, спросила она у Дмитрия, повернувшись ко мне спиною.
- А эти… Должники Анатолия Викторовича, ничуть не смутившись, ответил он
- Что неплатежеспособные?
- Можно и так сказать
- Не забудь только убрать их отсюда. Не хочу, чтобы здесь воняло.
- Ну что будем знакомиться красотка?
- Я старшая рабыня в гареме Дмитрия. Можешь обращаться ко мне Госпожа Лина.
Надо заметить, что мое положение, не позволяло рассмотреть ее во весь рост, что немало распаляло мое любопытство, относительно ее внешности. Характер меня тоже интересовал, однако сейчас он не имел большого значения. Дело в том, что люди очень долго открываются друг другу, а в моей ситуации на это вообще не приходилось рассчитывать, поэтому меня, в первую очередь интересовала именно внешность. Кажется, мне даже удалось пару раз искоса взглянуть на нее, но как я ошибалась… Госпожа Лина была, видимо, достаточно опытной рабыней, во всяком случае, от ее взгляда, практически ничего не ускользало. Поэтому, когда я получила пару ударов стеком по ягодицам, была достаточно удивлена. Все это время Дмитрий стоял в стороне, практически не вмешиваясь в монолог этой стервы.
- А тебя будут звать, продолжила она…
- Впрочем, я еще подумаю над этим.
- Дмитрий, наверное, уже рассказывал тебе обо мне, но думаю, не лишним будет повторить…
- Наше с тобою знакомство входит в программу адаптации новых девушек. К ее завершению ты уже будешь владеть первоначальными навыками рабыни: позами, походкой, обращению с цепями и так далее.
- Первые два дня пройдут здесь в этом доме, где я буду контролировать тебя, а затем тебя отвезут в коттедж, где уже непосредственно ты сможешь закрепить полученные знания.
- Сейчас я замерю твои запястья, лодыжки и шею, для того, чтобы сделать твой личный комплект цепей.
- Развяжи ей руки, сказала она Дмитрию.
Пока она делала замеры, меня била сильная дрожь, нет, не от страха за свое будущее, а от осознания того, что сейчас тот единственный момент, когда я полностью свободна, если не считать кляпа. Нет, бежать сейчас было, куда еще более глупой идеей, нежели в предыдущие два раза. К слову сказать, хватка у этой дамочки, несмотря на ее неважные внешние данные, была отменной. Что впрочем, вовсе не удивительно, если учесть, моменты, когда необходимо держать девушку за руки или…
- Сиди ровно, гаркнула она таким голосом, что я невольно съежилась
Определенно Дмитрий, был достаточно добр ко мне, если сравнивать их обоих. Но как показалось мне, властным поведением она попросту компенсировала свои физические недостатки. Лина была среднего роста и имела достаточно плотное телосложение для девушки, при этом на фоне ее фигуры, грудь была обычным невыразительным холмиком. В ее серых глазах не было ничего кроме безразличия, а волосы, выкрашенные в темный коричневый цвет, давно не знали стрижки. Что касается ног, то они, пожалуй, были единственным, чем Госпожа могла бы гордиться и при всем этом они прямо таки несуразно смотрелись с ее телом и лицом. Я обратила внимания, что на ее шее красовался ошейник, примерно с два пальца толщиной, на котором была какая-то неразличимая для меня надпись, а ноги были в кольцах сравнительно тонких, но широких кандалов, только сейчас они были без цепочки.
- Все, заметила она, закончив манипуляции с моим телом.
- Если я вам больше не нужен девочки, то я, пожалуй, пойду.
- Хорошо, заметила Лина
Дмитрий взял за ноги тела стариков и вышел из дома, волоча их за собой по полу.
Во второй половине дня, подъехал Анатолий Викторович с документами на продажу квартиры. К этому времени, Лине уже привезли изготовленные для меня цепи и сейчас она, последовательно заковав мои ноги, руки и шею, прилаживала между ними соединительные цепи.
- Это повседневный вид рабыни, говорила она. Можно сказать твоя «одежда».
- В зависимости от ситуации, Господин может соизволить одеть тебя, скажем по случаю приема гостей или дополнить комплект дополнительными аксессуарами, такими как пояс верности
- Некоторые несознательные рабыни, любящие лезть своими пальчиками, куда не надо…
- Я погляжу у вас здесь очень интересное занятие, пробасил начальник, видимо желая обозначить, свое присутствие.
Госпожа Лина, к моему немалому удивлению, тут же опустилась на колени, приняв подобающий рабыне смиренный вид, и заложив руки за спину произнесла
- Добрый день, Господин
Я попыталась сделать тоже самое, но чуть не запуталась в цепях. Заметив это, Лина остановила меня движением руки. Коротко поклонившись, я замерла.
Странные все-таки здесь порядки. Перед Дмитрием она вела себя так, словно была с ним на равных, а здесь… Удивляло еще и то, что именно Дмитрий, со слов начальника был организатором и владельцем того, что они называли гаремом. Так или иначе, мои размышления прервал лист бумаги с формой заявления, положенный передо мною. Я обратила внимание, что документ, любезно предложенный мне боссом, уже был заполнен, за исключением графы "подпись". При связях, которыми обладал Анатолий Викторович в своей профессиональной деятельности, сделать поддельную подпись, не составляло никакого труда и то, что делал он, предлагая подписать предложенный им документ, было ничем иным, как пустой формальностью, а в некотором смысле и издевательством над законом. Хотя если говорить о последнем, само мое пребывание здесь, смерть двух, ни в чем не повинных стариков, уже были тяжелейшими преступлениями, рассуждать о которых, правда не имело никакого смысла здесь и сейчас.
Миг, в котором решится мое будущее, неумолимо приближался с каждой секундой, а я по-прежнему не знала, что мне делать. Разорвать? Испортить ее иным способом? Весьма недальновидно, Настя, если учесть, что у него окажется с собой еще несколько копий, а ты сполна получишь уже за первую. Я нервно передернула скованными руками. Если я подпишу это, то гарантированно лишусь собственной квартиры, тем самым дам им полный картбланш в отношении себя. Истории о похищениях людей, ради их недвижимости, не такая уж и редкость в наши дни, где-нибудь в Москве, но в моем городе... Нет, я не стану этого делать и пусть делают со мною что захотят, даже интересно, кто из них окажется более изобретателен на издевательства, чем Дмитрий, босс или эта рабынька, вынужденная играть роль важной Госпожи.
Неожиданный звонок мобильного в кармане начальника отвлек меня от решающего мою судьбу шага. Анатолий Викторович сначала долго молчал, слушая, пока его собеседник буквально надрывался в трубку, после чего сказал, что скоро будет, и не слова не сказав нам, выбежал из дома. С минуту я как завороженная смотрела на оставленный им договор, пока Госпожа Лина не вернула меня в реальность.
- Эй, рабыня, прикрикнула она на меня, не забыв при этом про свой стек. Не отвлекайся.
- Да, Госпожа, немного заикаясь, ответила я, наскоро свернув договор в трубку и прижав к себе.
Поскольку спрятать его мне было некуда, а порвать его я все еще не решалась, то так и осталась стоять с ним.
- Второго такого шанса не будет, бормотала я себе под нос, все крепче сжимая бумагу в своих руках
Следившая за моими манипуляциями, Лина, по непонятным мне причинам не вмешивалась. Возможно, причиной тому было мое счастливо-помутненное выражение лица, со стороны, похожее на сумасшествие, точно я не знаю. А я смотрела на нее, полностью обнаженная и закованная в цепи и понимала, что второго шанса не будет не только с бумагой, но и в целом…
Неизвестно, что двигало мною в тот момент, но мысль о том, что в ближайшее время ни вернется ни босс, ни его помощник, а из всех мер безопасности, предпринятых ими только одна рабыня, в руках которой всего лишь стек… Более идеальной времени и ситуации для побега трудно было придумать. Закричав, я бросилась прямо на нее, не обращая внимания на имевшееся у нее превосходство. Мы обе повалились на пол, при этом стек, который она держала в левой руке, отлетел в сторону, оказавшись вне зоны досягаемости ее рук. Несмотря на ограниченность своих движений, мне быстро удалось перехватить инициативу из ее рук, и теперь она лежала подо мною, тяжело дыша, всем своим видом показывая, что меня ждет, в случае если я ошибусь.
Не будь этой бумаги о переходе права собственности на недвижимость, я может никогда не решилась на то, что только что сделала. Но сейчас отступать было поздно. Лина, усиленно дергалась, но, несмотря на свое плотное телосложение, никак не могла сбросить меня, а я прижала к ее горлу короткую цепочку наручников и сдавленным голосом произнесла
- Ключи от браслетов.
- Быстро, прикрикнула я на нее.
Она глазами указала на карман короткого черного жакета, после чего я не сильно ударила ее по голове, поскольку достать их иным образом у меня не было никакой возможности. В кармане оказалась целая связка ключей и для того, чтобы разобраться в них, необходимо было время, поэтому я, не раздумывая подтащила, потерявшую сознание девушку к батарее, где защелкнула на ее руках наручники, которыми Дмитрий, сковывал меня на ночь. После этого я заперлась в доме и принялась за дело.
По моим подсчетам, прийти в себя она должна была нескоро. За это время мне предстояло не только найти ключи от замысловатой системы кандалов, но и осмотреться вокруг. Теперь, когда мне ничего не угрожало, по крайней мере, в ближайшее время, я имела возможность сосредоточиться. А подумать было над чем… В связке старшей рабыни было 14 ключей, каждый из которых имел бирку со своим порядковым номером. Я логично предположила, что «моими» могли быть либо первые, либо последние ключи из этого списка, но не то, ни другое не было верным. Перебрав еще семь пар, я уже начала было переживать, по поводу наличия нужной пары, как вдруг, неожиданно для себя браслеты открылись ключом, на бирке которой была цифра 9.
Первой моей мыслью, после того, как я полностью избавилась от собственных цепей, было надеть их на горе-госпожу, которая сейчас находилась в отключке, будучи прикованная моими наручниками к батарее. Немного поразмыслив, я решила прихватить всю систему браслетов с собою, несмотря на их вес. Вслед за этим я немного осмотрелась в доме, заодно исследовав и участок, прилегающий к нему. Доказательств противоправной деятельности фирмы Анатолия Викторовича здесь оказалось более чем предостаточно. Второй этаж дома, интерьер которого напоминал частично школьный класс, частично медицинский кабинет был полон различных приспособлений для фиксации девушек и средств их усмирения, среди которых были веревки, пластиковые хомуты, цепи, а также всевозможная коллекция кляпов. В медицинской части комнаты я нашла несколько ампул с сильнодействующим снотворным и довольная, вернулась к «своей пленнице».
Мне хотелось узнать больше о том, чем на самом деле, промышляла компания черных риелторов, а постепенно приходящая в себя одна из рабынь Дмитрия, как никто мог дать ответы на интересующие меня вопросы. Когда туман в ее глазах окончательно рассеялся, я спросила, стараясь держаться как можно более надменно.
- Ты кто такая, поинтересовалась я, взяв в руки, валявшийся неподалеку стек
Рабыня, видимо еще не до конца осознавшая, смену обстановки промолчала, с силой дернув скованной рукой
- О, я погляжу, тебе больше нравится быть Госпожой, съязвила я, относительно ее попытки сохранить лицо.
Она продолжала молчать, немного посапывая носом. Времени у меня было не так много, и я перешла к более решительным действиям. Для начала я с силой ударила ее по ноге стеком, после чего вновь задала интересующий меня вопрос.
- Я рабы....ня, заикаясь и чуть не плача от боли, заговорила она
- Имя, вновь крикнула я. Мне нужно настоящее имя, а не то, что написано у тебя на ошейнике.
- Кселиренко Мария, выдавила из себя она.
- Знакома с Дмитрием Ярмыловым и Анатолием Сизеревым?
- Да, ее голос продолжал дрожать
- Кем ты им приходишься, чем занимаешься здесь
- Я…я, вновь растерялась она, на что вновь получила стеком, теперь уже по другой ноге
- Меня похитили
- Также как и в случае со мною?
Девушка кивнула головою в знак согласия.
- И что, что было дальше, не унималась я
- Я прошла курс рабыни. Тогда у них был другой дом для этих целей.
- Каждые три месяца у них появляется новая девушка. Задача других, как правило, той, что была перед ней, ну только если она не строптивая и не совсем дура, сломать ее психологически, это у них называется «воспитанием», заставить ее поверить во всесильность Ярмылова и Сизерева.
- Сколько сейчас у них девушек, я бросила на пол связку ключей.
- Одиннадцать
- Что с остальными?
- Двух он продал какому-то арабу, еще одна отказывалась стать рабыней, ее убили.
Я в ужасе схватилась за голову, не в силах слушать ее дальше, но в тоже время понимала, что эта информация мне будет необходима также, как и вещественные доказательства совершенного преступления.
- Сколько лет девушкам?
- По-разному. От 18 до 29 лет, ее голос стал настолько ровным и равнодушным, что мне стало страшно.
- Кто стоит за организацией?
Девушка бросила на меня короткий взгляд, в котором читалось все от удивления, до испуга.
- Кто стоит за организацией вашего подполья, еще раз повторила я
- Я не могу сказать этого, голос рабыни дрогнул. Они найдут меня и убьют, неожиданно разревелась она.
- Твои хозяева, наверное, сделают это раньше, намекнула я ей
От этой новости она еще сильнее задергала скованной рукой, однако безрезультатно.
- Итак, Машенька, обратилась я к ней, извини меня за грубость, а также за то, что Дмитрий не рассказал тебе про технику безопасности, видимо не желая уронить свой авторитет в глазах рабыни или может все-таки нет? Впрочем, уже неважно. В любом случае, думаю, тебе светит немалый срок за соучастие в похищении и торговле людьми, если конечно с тобою не расправятся раньше, в чем я ничуть не сомневаюсь. За такой-то провал… Как видишь я не стала затыкать тебе рот или делать еще что-либо, хотя наверное имела на это полное право и за себя, и за других девушек тоже. Сейчас мы мирно с тобою, расстанемся и думаю, что больше никогда не увидимся, но перед этим позволь мне быть уверенной в том, что ты не станешь меня преследовать. Я нагнулась к ней и защелкнула на ее запястье второй браслет наручников, после чего поднесла к ее лицу ампулу со снотворным.
- Полагаю, что его формула будет безвредной для тебя.
Маша усиленно замотала головою, в мнимой надежде избежать моего правосудия, но я ладонью прижала ее голову к батарее, после чего вколола инъекцию ей в правую руку.
- Спокойной ночи, рабыня, добавила я и вышла из комнаты.
Теперь мне было необходимо срочно убираться отсюда, так как с минуты на минуту здесь могли оказаться ее соучастники. Мысль о том, что она вовсе никакая не «рабыня», а соучастница, внешний вид которой, должен был внушать доверия другим пленницам, укоренилась в моем сознании, чему в немалой степени способствовала информация, которую она дала мне незадолго до того, как я покинула ее. Мне повезло, в коридоре я сумела найти женскую одежду похожего размера и теперь, гремя цепями, сложенными мною в небольшой рюкзачок, найденный там же, я стремительно удалялась от злополучного дома. Короткий осенний день, практически подошел к концу и на поселок спустилась густая тьма. Дальний свет фар, выдал автомобиль, находившийся за поворотом улицы, на которой был расположен дом. Сомнений не было: это либо босс, либо Дмитрий…
В страхе я метнулась в сторону от улицы и побежала прочь, не разбирая дороги. Меня не заметили, но времени было мало. Сейчас они узнают о моем побеге и примутся меня искать, а в том, что их сил на это более чем предостаточно я не сомневалась, не зря рабыня не стала говорить о кукловодах С-Фактора+, конторы занимавшейся перепродажей жилой собственности и попутно похищениями владельцев этой самой собственности. В темноте я не заметила препятствие, небольшой камень и неудачно наступив на него, подвернула ногу, едва найдя в себе силы не закричать от боли. Черный автомобиль, проехал мимо в пятнадцати метрах от меня, освещая себе разбитую временем и осенней погодою дорогу. Это был Анатолий Викторович. Я по-прежнему называла его так, скорее, по привычке, может потому что не знала, как теперь называть его еще… Превозмогая боль в ноге, я поползла в сырой, пожухлой осенней траве, не переставая молить Бога о том, лишь бы меня не заметили.
Я не помнила, как добралась до автострады, ведущей в город, как шатаясь и держа в одной руке рюкзак со своими цепями, голосовала на обочине, вслед проносящимся, сигналящим мне автомобилям. Когда мои силы были на исходе, рядом со мной остановилась потрепанная временем «семерка», за рулем которой был дедушка, лет 60. Он помог мне забраться в автомобиль, но повез меня не в больницу, а к себе домой, где привел в чувство и выслушал меня.
- Даа… плохи твои дела, сказал он, почесав голову
- Нельзя тебе в город, сразу найдут, убьют. У них там сейчас все на ушах.
- Но мне надо попасть в свою квартиру, слабо возражала я. Они хотели ее продать… Но я не подписала, не подписала ничего!
Дед отмахнулся от меня.
- Что там твоя квартира, тебя даже на местном канале показывали, мол «объявлена в розыск девушка, по подозрению в нанесении тяжкого вреда здоровью». 500 тыс. рублей обещали.
Я не без удивления взглянула на дедушку, потому что за такие деньги, была уверена, что он сдаст меня им.
- Если ты думаешь, что я отдам тебя им, словно читая мои мысли, сказал он, то ты ошибаешься.
- Чую я, что неспроста все это, а деньги мне их не нужны, гордо сказал он.
Я расслабилась, внутренняя интуиция подсказывала мне, что Ивану Сергеевичу, так звали дедушку, можно верить.
- Ложись спать, здесь ты в полной безопасности.
Больше он ничего не спросил и я, поворочавшись в кровати, уснула беспокойным сном. Кроме кошмаров, преследовавших меня на протяжении последней недели, проведенной пленницей в дачном домике полупустого поселка Колосовка, мне не приснилось ничего, и утро пока не предвещало ничего хорошего. Старик, занимался вытачиванием ножом по дереву, сидя на широкой скамье возле печи.
- О, Настенька, ты уже проснулась, как спалось?
Я махнула рукою на это.
- Не очень, Иван Сергеевич.
- Можно просто Ваня, заметил он
- Кушать будешь?
- Не откажусь.
За завтраком я с ужасом узнавала последние новости. Оказывается, что на мою поимку подключили всю милицию не только города, но и области, заодно увеличив и сумму вознаграждения. Выключив телевизор, я сказала Ивану Сергеевичу о том, что мне нужно идти. Старик, философски улыбнулся, заметив, что сможет довезти меня на машине в любое место, куда я пожелаю. Я решила, что самым правильным будет уехать из области, а лучше еще дальше.
- Чем же ты так дочка, провинилась перед ними, не сдержавшись, спросил меня он, пока мы выбирались из области окольными проселочными дорогами, на которых не было постов.
- Я работала с ними, но в какой-то момент меня подставили.
- Они убили клиентов, приехавших ко мне на встречу, а саму меня похитили, заставляя переписать всю собственность на них. Мне удалось сбежать и если бы не вы, думаю, меня уже давно бы убили.
- Спасибо Вам, за то, что помогаете мне. Я аккуратно поцеловала морщинистую руку старика.
Семерка, урча мотором, пробиралась по размытым осенней непогодой, грунтовым и лесным дорогам. К полудню мы были практически у цели, когда неожиданно на нашем пути возникло препятствие в виде огромного упавшего дерева. Сообразив, что не проедет здесь, старик решил пойти на хитрость.
- Ты только не переживай, сказал он, укладывая меня в багажник машины.
- Это ненадолго, надо проехать один пост, без которого нам не выбраться отсюда.
Я с некоторым сомнением отнеслась к идее Ивана Сергеевича, но другого варианта сейчас у меня просто не было. В конце концов, успокоило меня то, что он не стал связывать меня или делать что-либо еще, что указывало бы на его заинтересованность в сотрудничестве с ними. Багажник был мал, кроме того здесь было весьма жестко. Укрыв меня несколькими одеялами и захлопнув крышку он продолжил свой путь. Вскоре автомобиль остановили.
- План «Перехват», сержант Гювелев, ваши документы, отчеканил он дежурную фразу постового.
Проверяющих было двое. Пока один смотрел документы, второй подошел к багажнику, открыл его и с полминуты вглядывался, однако досматривать не стал и, закрыв, сказал второму
- Все чисто.
- Можете ехать, счастливого пути.
Постовой отдал Ивану Сергеевичу документы, и мы снова тронулись в путь.
К вечеру, мы, проехав через две области, прибыли в областной центр, где я, распрощавшись со стариком, поселилась в небольшой гостинице.
- Как же вы теперь обратно поедете, спросила Ивана Сергеевича я
- Не переживай, у фронтовика не бывает невыполнимых задач, улыбнувшись ответил он.
- Поплутаю по окрестным лесам, я же охотник, разве ты не заметила ружье, когда была в багажнике?
- Нет, с удивлением ответила я.
Старик вновь по-отечески улыбнулся, придав мне новые силы для того, чтобы закончить начатое мною дело. В самом деле, трудно сказать, где бы была я, и чтобы со мной было сейчас, если бы не Иван Сергеевич, случайно заметивший меня на дороге под Колосовкой той промозглой осенней ночью. И я безмерно ему благодарна за то, что он, рискуя собою, помог мне, совершенно, в общем-то, незнакомому человеку, просто так, из-за того, что все мы люди, и каждый из нас не застрахован от подобных событий в жизни.
На следующее утро я обратилась в областную прокуратуру, предоставив неопровержимые свидетельства преступлений банды Анатолия Викторовича. По материалам возбужденного уголовного дела и по горячим следам были задержаны сам Анатолий Викторович Сизерев и Дмитрий Александрович Ярмылов, а также вся верхушка местной милиции. На суде они все отрицали, заявляли, что незнакомы со мною, но факты упрямо говорили об обратном. Начальник получил пожизненное заключение за незаконное присвоение чужой собственности, убийство девушки о которой мне рассказала Маша, а также еще по нескольким статьям среди которых вымогательство, мошенничество в особо крупном размере. Его компания была ликвидирована, а имущество продано с аукциона в пользу пострадавших девушек. Дмитрий Ярмылов, получил 22 года колонии строго режима за похищение людей и соучастие в мошеннических схемах. Похищенных девушек освободили в результате успешной спецоперации силовиков. Уже позже дом в Колосовке, в котором они пытали и замучили несколько десятков девушек был снесен, а на его месте установили мемориал.
Что касается Маши Кселиренко, то босс, прибыв на место и узнав о моем побеге, долго и изощренно издевался над несчастной, после чего, ее полуживую от побоев, бросил в подвал своего коттеджа, где ее и нашли в ходе спецоперации. Девушка осталась инвалидом на всю жизнь. Меня же представили к награде, за «помощь в раскрытии банды черных риелторов», а выплаченную мне награду я направила в созданный фонд помощи и женской солидарности. Я вернулась в родной город, известной. Про меня говорили на телевидении, обсуждали мой поступок в газетах, местный совет депутатов даже предложил назвать улицу в мою честь… Спустя пару лет я издала книгу, где помимо всего прочего, дала девушкам некоторые советы по самозащите. Издание разошлось значительным тиражом, а часть средств с продажи я перечислила Ивану Сергеевичу, помощь которого оказалась решающей для меня.
P.S: Через три года после этих событий, я встретилась с одной из девушек, бывшей «пленницей» этого монстра Дмитрия. Наташа, так звали девушку, получила серьезную травму, в результате которой она никогда не сможет иметь детей. Устав от известности, я обменяла квартиру в городе на большой участок, где с помощью местных властей, нам построили жилье – два трехэтажных дома. Мы начали новую совместную жизнь, к которой, позже, присоединились и другие девушки, ставшие жертвами этих двух негодяев. У каждой из нас своя историю, в чем-то похожая на историю других, но в каждой из нас живет уверенность в том, что вместе мы сумеем преодолеть тот ужас, что когда-то навеки соединил наши судьбы…
Анатолий Ялмиоларский
2 апреля – 22 июля 2015 год.