Соседи по купе разбежались мгновенно.
Крик стоял такой что казалось стекла вагона сейчас вылетят. Моя доченька Дашенька была в ударе. Ей был месяц от рождения.
Наш путь лежал в Урюпинск. И она не замолкала ни на минуту весь путь туда...
Надо было готовится к выпускной сессии. И мы решили с женой что их - жену и Дашеньку, надо отправить к дедушке и бабушке, чтобы я сосредоточился на главном.
Было очень снежно и холодно.
У нас был купейный вагон. После исчезновения соседей нам было предоставлено все купе. И к Урюпинску мы обросли слоями пеленок и детской молочной кашки...
Пеленки и кашка были повсюду. На полу, на потолке. Свисали и стекали с верхних полок.Дочка вымотала нас так, что глаза слипались, мы шатались на грани бессознательного состояния. Сквозь оледеневшие стекла мы не увидели, что поезд уже стоит на станции назначения.
Нас должны были встречать родители жены. Их не было...
Проводник поздно заметил что у него есть не вышедшие из вагона пассажиры. Пока мы распихивали по сумкам и чемоданам разложенные по купе пеленки и собирали бутылочки с питанием, поезд дернулся и наконец появившийся проводник заорал что мы уезжаем на запасной путь в тупик, а это километров пять от вокзала.
Я как представил себе, как мы с ребенком будем выбираться по сугробам - выскочил в проход и на замороженной площадке дернул стоп-кран. Поезд остановился как вкопанный, а проводник впал в истерику, суля нам все возможные кары за аварийную остановку и сорванный стоп-кран!
И вообще он был очень мерзкий.
Я попытался ему объяснить что в его обязанности входит будить пассажиров за час до прибытия... Но кажется он не понял. Так как общение происходило на крике и нервах с обеих сторон.
Мы вывалились из вагона с ребенком и чемоданами и только тут подоспели родственники.
Они к прибытию опоздали и думали что мы уже вышли, и носились вокруг вокзала, разыскивая нас...
Саднило ладонь. За ледяной стоп-кран я дернул мокрой от молока рукой. Ладонь мгновенно примерзла и кожа осталась на стоп-кране.
Приехали в первой половине дня. Поезд мой был вечером обратно.
На прощанье я спел Даше песенку про маму. И на словах :" Прости меня, моя мама, моя милая, добрая мама..." карие глазки моей доченьки, стали глубокими и черными и она,как бы в раскаянии, горько горько заплакала, а может почувствовала расставание. Ей был месяц отроду! И я это помню до сих пор!!!
Обратно ехал я, как оказалось, в том же вагоне и с тем же проводником.
Видимо сорванный стоп-кран не прошел ему даром, так как он был непривычно предельно ласков, заботлив и вежлив со своими пассажирами.
Моими соседями по купе были ветераны. Суровые седые старики, всю дорогу вспоминавшие минувшие дни и битвы в которых рубились они...
Проводник достаточно навязчиво окружал их своим сервисом.
И вообще был очень милым!
Примерно за три часа до прибытия он стал громко, на весь вагон предупреждать пассажиров о прибытии на станцию назначения.
И вот когда до прибытия остался именно час, раздраженный ветеран вышел из купе и громыхнул на весь поезд: "Надоел, проклятый!!! Бегает-бегает! Бубнит-бубнит! Я вот на тебя жалобу напишу!!!"
После чего проводник спрятался в своей каморке...
"Нелегко быть проводником!",- подумалось мне...