Кантемировка. Юг Воронежской области.
Палей вышел на перрон провинциального вокзальчика из красного кирпича времён последнего царя России.
Сотни таких вокзальчиков стоят как памятники царской России вдоль линии путей железной дороги.
Все они стандартной архитектуры четырёх разрядов в зависимости от значимости станции.
Сорок шагов направо вонючий туалет, слева площадь для извозчиков. И так от Варшавы до Владивостока, от Питера до Сухуми.
Бомжи, торговки пирожками и карманники вторую сотню лет слоняются по перрону.
Бедная, великая Россия. Только извозчики поменяли пролётки с понурой кобылой на «Жигули» и "Москвичи".
Олег оглянулся, как домой на Урал приехал. Эх земля родная, всё одинаково.
На площадке за вокзалом стояли полукругом Жигули и Волги всех годов выпуска.
Он подошёл к троице мужичков с ключами на пальце.
- Ребята в Писаревку ездим.
- Ого, а ты в Писаревку потянешь. -
Мужички разглядывали его прикид.
- Это 80 км. только туда, а обратно то пустой. За два конца заплатишь. Дорога раздолбана в хлам. Может и найдёшь кого за 50 баксов.
– Не…е…е. У меня и 20 нет. А автобусы туда ходят.
- Бывает. Иди к рынку. – Небритый бомбила махнул рукой за спину.
Олег лишь приценился. Он не брал машину от вокзалов никогда. Дороже и опаснее. Лучше на выезде из города тормознуть попутку.
Так и получилось. Минут через 10 на выезде со станции Кантемировка остановился синий жигулёнок.
В машине было двое. Как понял Олег отец и сын.
– Мужики, до Писаревки не кинете. С меня полный бак.
– Садись. Раз такой щедрый.
- Ну вот доберусь в 5 раз дешевле. - Подумал Олег.
– К кому едешь, если не секрет. – Начал старший.
За полтора часа дороги Олег узнал, что на газонапорной станции №14 магистральной линии Газпрома, последней в России, что давит газ в Европу, работает 800 человек.
Половина проживает в Писаревке. Акции, которые им достались по бесплатной приватизации и, которые работники станции получили за ваучеры, они ездят продавать в Воронеж. Там дают сейчас 140 рублей за штуку.
– Подешевели. Год назад скупали прямо в деревне по 230. Половина сельчан все акции продали. Через полгода выборы президента. Рейтинг Ельцина 7%. У коммуниста Зюганова 32%. Говорят, приватизацию отменят, акции отберут. -
Рассуждал старший.
- Знаете мужики, мне всё равно, сколько они стоят. Я на работе. Мне обещали 3% с объёма покупки.
Дали «рыбу» доверенности. Бланки передаточных распоряжений. Буду рассчитываться на месте по 150 рублей. Кстати цена в Москве на биржах скачет 170-180 рублей. –
Познакомились. Отец, Виктор, имел 18 300 акций Газпрома. Жена тоже работает в Газпроме, медсестрой. Уже продала свои 12 800 штук.
- Я тоже хочу продать. Купим вторые ВАЗ 2104. Будем с сыном водку с Украины возить. Очень выгодно. Да и ходки небольшие, 30-70 километров.
– Но это же контрабанда. Опасно. – Возразил Палей.
- У нас в деревне не в Москве, с работой не разбежишься. Одни на таможне работают. Другие водку возят с Украины.
Кто впервой попался из таможенников или из перевозчиков получают три года условно и идут работать на станцию или уезжают в Воронеж, если хорошие деньги подняли. -
И словно, оправдываясь, добавил.
- Начальники то страну поделили. Заводы поделили и в Лондон уехали.
Все воронежские директора заводов там и дети их там. В России остались только рабы. Вся прибыль в Лондон уходит.
Заводы изнашиваются. Дороги, жильё не строятся.
– Контрабанда всё-таки – повторил Олег
– А если в зону отправят.
- Не отправят. Судьи в Павловске тоже есть хотят. Цены то на рынке в Кантемировке видел. -
Виктор повернулся к сыну.
- Андрей, ты Петьку Кривого, у клуба живёт, знаешь. Под статьёй ходил, а продолжал водку возить.
Попался шельмец. Так второй срок тоже условно Валька ему дала.
– Какая Валька.
– Петровых, старшая дочка, с Хутора. Второй год судьёй работает. В Воронеже выучилась. Петровы, говорят, квартиру сразу в Воронеже купили. Уезжают. Слышь, брокер, а ты надолго.
– Дня три – четыре похожу, поуговариваю народ. Потом нотариуса из Павловска привезу, бумаги подписать.
Оформленные бумаги оставляю хозяевам акций и в Москву за деньгами.
С деньгами приеду через неделю, на джипе с охраной часа в три – четыре утра, чтоб всех застать дома.
Вы передаёте мне оформленные бумаги я вам деньги. Схему скупки акций у нас разработал бывший сотрудник КГБ.
– Знаешь, брокер останавливайся у нас. Употребляешь? –
Виктор щёлкнул по горлу.
– Помаленьку. - Улыбнулся Палей.
Бесконечные поля подсолнечника и кукурузы сменили ровные ряды коттеджей в зелени фруктовых деревьев.
- Приехали.-
За неделю Олег Палей заключил договоров на 1 230 000 акций Газпрома. Желающих продать акции набралось 54 человека.(через семь лет, в 2003 такой пакет стоил 17 миллионов долларов).
Нотариуса из Павловска приходилось привозить трижды. Наконец все доверенности и передаточные распоряжения были подписаны. Виктор Измоденов, у которого он остановился, провёл его через проходную на станцию транспортировки газа в диспетчерскую, позвонить в Москву.
Олег договорился, чтоб деньги ему подвезли на станцию Чертково поездом Москва – Лихая в 2 часа ночи.
Неожиданно, миловидная оператор связи сообщила, что в диспетчерскую уже раза три за неделю звонили, из Ростова и из Воронежа. Спрашивали, когда брокер из Москвы уезжает. Все представлялись Вашим другом.
– Если ещё позвонят, скажите пожалуйста, девушка, что послезавтра с вахтой рабочих из Котлонадзора я уезжаю на служебном автобусе в Воронеж.
Соврал Олег. Он уже дня два чувствовал за собой слежку, что сильно его напрягало.
Семеро его знакомых с фондовой биржи на Чистых прудах еще со времён скупки ваучеров не вернулись из разных областей России, поехав покупать акции, за последний год. Трупы четверых вскоре нашли, остальные сгинули без поминовения.
Особенно ему жаль было Сергея Валыгина, с которым он летел как-то вместе в Норильск.
До этого они года два встречались на Чистых прудах. Оба были свободными агентами. Имели небольшие депозитарные и рублёвые счета в двух - трёх брокерских конторах и работали по разовым заказам. Общались по именам и только по делу.
Вообще у Палея было около пятидесяти таких деловых приятелей из завсегдатаев биржевого зала, налетев на которого в метро и не вспомнив даже как его зовут он мог спросить.
- Привет, не знаешь, как на бирже в Лондоне вчера закрылись АДР на наши акции.
– Где-то 0,4% в минусе. –
И они разбегались без комментариев.
Самолёт до Норильска летел часа четыре и Олег подсел к Сергею Валыгину. Выяснилось, что оба они по образованию физики. Оба остались не у дел после перестройки. Олег занимался керамикой для космоса. Шликерным литьём деталей для капсул приземления и прилунения из космоса. Сергей занимался ВКУ атомных реакторов для подлодок.
Но за все четыре часа полёта два прожженных спекулянта акциями так и не проговорились о цели своего вояжа в Норильск. Вообще в среде брокеров, трейдеров и рейдеров есть свои табу в общении. Вот и сейчас, не зная даже фамилий друг друга, при посадке в самолёт, они выяснили, что у обоих по двое детей, что жёны у обоих транжирки, а цель вояжа в Норильск в дорожном трёпе оба не помянули.
Зато выяснилось, оба в университете увлекались философией и почти три часа полёта они муссировали взгляды русского философа Ильина. Сергей считал, что его трактаты об интеллигенции и государственности вообще не предмет философии. Ильин в своих главных трудах не философ, а социолог горячился Сергей. Чем просто бесил Олега.
Когда объявили посадку, брокеры опомнились и обменялись телефонами.
Дней через 15-20, после возвращения в Москву, Олег позвонил новому другу.
В трубке он услышал тихий женский голос, который, выслушав его без эмоций и объяснений, пригласил Палея прийти на «сороковины» гибели Сергея в Норильске к 10 часам в кафе «Отбита» на Никольской.
Вернёмся из города Норильска в деревню Писаревку.
Вечером после ужина у Измоденовых, Палей договорился, что сын Виктора Андрей свозит его на станцию.
Несколько раз Олег предупредил не говорить об этом никому.
Получив на станции Чертково от охранников московской брокерской фирмы, сумку с долларами, которая весила полпуда, Олег попросил Андрея помочь побыстрее их раздать и отвезти его потом в Кантемировку к поезду Лихая - Москва. За всё про всё пообещал 100 долларов.
Объехать предстояло 54 двора. Было 4 часа утра. Обойдя всего три двора, Олег разбудил вначале всех собак Писаревки, а потом и жителей. Ему передавали пакет оформленных заранее и заверенных натариусом документов. Палей передавал деньги.
Три семьи отказались продавать акции. Передумали за неделю. Семеро человек, кто оформил часть принадлежащего им пакета акций ОАО «Газпром», решили продать всё. Мотивировка у тех и других была одна. У Ельцина рейтинг 7% у Зюганова 35%. Выберут коммуниста Президентом, акции заберут.
Задерживаться в Писаревке было опасно, и Олег раздавал визитки брокерской фирмы в Москве, приглашая приехать лично.
К поезду на Москву Палей опоздал. За обедом c водочкой хозяин недовольно пробурчал.
– Ну и шабашка у тебя земеля. Дом совсем обложили. На улице БМВ стоит с ростовскими номерами. За огородами, какой-то парень шастает, весь в наколках. Ромашки собирает.
– У меня Виктор на руках более лимона акций Газпрома в доверительной форме собственности. Их надо быстрее ввести в реестр Депозитария. Я с таким бизнесом даже с женой в разводе, и прописан в Подмосковье, чтобы семью не подставлять.
– Нас бы не подставил. – Добавил Андрей.
Олег Палей оглянулся в сторону кухни, где бросая недовольные взгляды, гремела посудой хозяйка:
– Мужики на поезд я сегодня опоздал, а как ещё от вас можно выбраться. –
Хозяин почесал затылок:
- Автобус международный проходит в первом часу ночи, Луганск-Воронеж. Обычно останавливается, если голосуешь на остановке.
Палей оживился: - Где это. –
Виктор подошёл к окну.
– Вон видишь за яблоневым садом водонапорная башня. Проходишь её метров 500, оставляя справа. Выйдешь на трассу Украина – Россия и слева метров 200 остановка. Если пёхом, минут 40 ходу. –
Олег Палей придвинулся к Виктору ближе.
– Витя ствол какой-нибудь не подгонишь. Мне так, для шума. Пугнуть если что. Я заплачу. –
Они прошли в сарай во дворе и Измоденов, поставив стремянку, достал из-за стропилины обрез «вертикалки» 16-го калибра и пять бумажных патронов с дробью на утку.
– За 300 долларов возьмёшь. –
Олег сморщился.
– Давай за 200 и подберёшь его завтра в кустах за остановкой. В Москве мне это уёбище не к чему.
Вот ещё что, пойду я в гостиницу Газпрома. Сниму там номер дня на три, чтоб бандитов от вас отвести. –
Гостиница была полупуста. Палей заплатил за комнату за два дня. Комната была на четверых, на втором этаже.
Олег ещё раз внимательно рассмотрел в окно свой предстоящий путь по саду мимо водонапорной башни и лёг не раздеваясь.
До автобуса было 14 часов.
В 21 час, как только стемнело Олег, повесив обрез на шею, а сумку с документами за плечи, спрыгнул с балкончика на клумбу с пионами. Прошёл в беседку среди кустов черёмухи и, расположившись на лавочке, решил переждать здесь часа три. Часа через два в окне его комнаты вспыхнул свет и замелькали тени.
– Козлы. – Пробормотал Палей.
Он встал и, не оборачиваясь, медленно пошёл, обходя деревья и кусты, запинаясь в темноте о пеньки и корни, выглядывая водонапорную башню, подсвеченную лунным светом.
Вскоре он вышел к трассе и, не переходя дорогу, вдоль лесополосы подошёл к остановке.
Не смотря на поздний час на остановке, были люди. Слышался громкий смех и оживлённый разговор.
Кто-то ехал в Воронеж. Кто-то провожал. Олег, оглядывая окрестности, присел в лесопосадке на поваленный ветром тополь.
Подошёл «Икарус». Палей, бросив обрез в кусты, вышел из лунной тени и зашёл в автобус последним.
Устроившись в кресле поудобнее, он проспал до Воронежа, как убитый, обнимая сумку с документами.