19 (6) августа, в день Преображения Господня, исполняется 100 лет со дня героической гибели на поле боя духовного отца 140 пехотного Черноморского полка священника Александра Павловича Вознесенского.
В числе людей, с глубокой болью откликнувшихся на его смерть, были подполковник А.Анненков и священник Григорий Кармазин.
Их заметки, которыми мы воспользуемся, были напечатаны в «Приходских ведомостях», в «Вестнике военного и морского духовенства». Кроме того, подполковник Кравченок изложил обстоятельства гибели о.Александра в письме брату погибшего, священнику Димитрию Павловичу Вознсенскому.
Детство мы, правнуки о.Димитрия, больше всего любили проводить в его доме, в с. Новый Некоуз Ярославской области, из которого пастыря увели на расстрел большевики в 1918 году. (О его мученической смерти и причислению к лику святых: http://www.proza.ru/2007/07/22-157).
Дом этот, где жила дочь о.Димитрия (наша бабушка, Ольга Димитриевна Изюмова) с семьей, был проникнут духом ушедшей эпохи. Иконы и книги, в том числе церковные, портрет прадеда в рясе на стене, посуда, посвященная 300-летию дома Романовых, а также сундуки и старые журналы на чердаке, которые мы, советские дети, с таким интересом рассматривали. В одном из номеров «Нивы» была статья, посвященная памяти о.Александра, сопровождаемая его фотографией на коне с крестом в руке.
Мы знали о славной смерти полкового священника, любимого дяди нашей бабушки, но в полной мере, смогли оценить величие его подвига только много десятилетий спустя, когда, благодаря поискам друзей нашей семьи Лидии Павловны Ватлиной и Дмитрия Андреевича Пономарёва, в архивах были обнаружены статьи, упомянутые мной выше. Низкий поклон им за это!
Братья Димитрий и Александр вместе с сестрами были детьми бедного причетника Ярославской епархии. Вследствие нищеты, царившей в доме родителей, особенно усилившейся после ранней смерти отца, они вынуждены был в детские годы пасти в поле скот и помогать матери по хозяйству.
Рано обучились братья грамоте и были отданы матерью в духовное училище, по окончании которого поступили в семинарию.
Женившись, по окончании семинарии, о. Александр принял дьяконский сан и стал служить в родной епархии. Но вскоре тяжелое горе постигло его: он лишился жены и сына. С покорностью воле Божьей нес свой тяжелый жизненный крест, оставаясь все на том же месте дьякона и занимаясь в часы досуга самообразованием.
Спустя 15 лет, о. Александр поступает в Московскую духовную академию, а закончив ее со званием кандидата богословия, получает назначение на должность псаломщика при Православной церкви в Праге.
История чешского народа и движение, вызванное борцом с католической церковью Иоганном Гусом, были предметом всестороннего изучения о. Александра в период его жизни в Чехии. Результатом этого изучения явился труд, посвященный жизни и деятельности чешского реформатора. О.Александру принадлежит составление акафиста покровителю чешской земли Св. Вячеславу, князю чешскому, и перевод некоторых церковных служб на чешский язык.
Видимо, не случайно в бабушкиной комнатке, висела литография «Казнь Яна Гуса». Помню, как бабушка, с поразившей меня мягкой улыбкой, рассказывала нам, детям, о старушке, подкладывавшей дрова в костер, на котором сжигали Яна Гуса, и как он назвал это, с моей точки зрения, безобразие, «святой простотой».
О. Александр отличался глубокой верой. В 1912 году он ездил в Палестину на поклонение св. Гробу Господню и св. местам. С увлечением делился своими впечатлениями, рассказывая о путешествии и о том, как служил в разных храмах Палестины. В Библию, принадлежавшую его брату, о.Димитрию, до сих пор вшита икона св.пророка Илии, выполненная на ткани, которую о.Александр привез из своего паломничества.
В 1910 году о.Александр назначается на должность священника 140 пехотного Черноморского полка со званием благочинного 38-й пехотной дивизии.
Когда разразилась война, священник, постоянно находившийся при своем полку, являл пример неустрашимости и отваги. Он, с крестом в руке, неоднократно водил полк в атаку, под огнем противника напутствуя и погребая. При отходе полков дивизии 8 июля 1915 года у м. Покрой, он с вечера до глубокой ночи совершал погребение павших героев под сильнейшим огнем тяжелой артиллерии противника. Священник Григорий Кармазин, сослуживец о.Александра, рассказывал, как он копал могилы, лежа в окопе и отпевая убитых.
Вот бой 13-го августа 1914 года под Тарноваткой. Русские гонят отчаянно сопротивляющегося врага. Свистят пули, ревет шрапнель, все стонет и плачет кругом… И вот среди этих адских звуков чудится пение молитвы: „Спаси Господи люди Твоя". Что такое? Галлюцинация?
Hет... С епитрахилью и крестом, с устремленными к небу глазами, со струящимися по лицу каплями пота медленно поднимается на гору батюшка, а вокруг него, как волны ладана, клубится пыль, поднимаемая огнем направленных в него пулеметов.
- Ложитесь, убьют...
Опускается возле, но не из-за страха перед пулеметами, а чтобы перевести дух, дать отдохнуть больной после перенесенного паралича ноге.
- Что ж, что стреляют? Ведь я со Св. Дарами, меня угодники Божии берегут — говорит он своим простым, заставляющим за¬бывать, что он кандидат богословия, ярославским говором.
- Да вы здесь-то зачем?
- Как зачем, - удивляется,— а ежели кто исповедаться захочет перед смертью, вот я и тут.
- А это кто же лежит...— и, поднявшись, подошел к умирающему шагах в 10-ти австрийцу, наклонился к нему, видит, кончается человек, перекрестил его, приложил к губам его крест и побрел себе дальше вдоль позиции...
С рассветом 27 августа 1914 года у д. Андреевки полк получает приказ отойти и направляется назад. Это движение солдатам непонятно: ушел ли противник после вчерашнего боя или они вынуждены к отходу, не знают. Соседи остаются на местах, должно быть, и противник здесь. Навстречу полку на повозочке с псаломщиком едет наш батюшка.
- Вы куда же, батюшка?
- А на позицию, ведь там убитые остались.
- Да их похоронили, батюшка.
- А панихиду надо отслужить, на могиле крест поставить, без этого, ведь, нехорошо.
- Да, ведь, опасно, батюшка, там противник может быть.
- Греха надо опасаться, а не исполнения своего дела,— отвечает батюшка и едет делать свое дело...
6 августа 1915 года, отслужив обедню при штабе полка, о.Александр часов в 11 утра отправился в окопы передовых линий. С крестом в руках и пением тропаря Преображения обходил он роты, окропляя святой водой солдат, поздравлял их с праздником и, как всегда, беседуя с ними. На этот раз он призывал их не уподобляться предателю Иуде и не оставлять своих сражающихся товарищей, а на просьбы, обращенные к нему, сойти в окопы и идти по дну их, отвечал: «Не бойтесь от убивающих тело, а душе не могущих повредить». Он бесстрашно шел по открытому полю, как вдруг упал, пронзенный вражеской пулей.
Незадолго до смерти о. Александр говорил священнику Григорию Кармазину: "Устал уж очень, хочу отдохнуть, хочу уйти в монастырь; да вот спрошу совет у архиепископа Антония (Храповицкого), своего бывшего ректора академии". Проходит время, и говорит мне, что не советует мне архиепископ Антоний бросать полк до конца войны; не пойду без благословения Владыки, останусь с полком».
О. Александр предчувствовал свою близкую кончину, ибо, незадолго до этого, проходя с о. Сергием Флоринским по д. Даугишки, сказал ему, остановившись у креста при разветвлении дорог: "Вот здесь, на этом месте, похороните меня: гроба не нужно, похороните, как солдата, наденьте только черную рясу".
И пришлось выполнить его волю. С трудом, под выстрелами, подняли санитары тело о. Александра и принесли его в д. Даугишки. Заботами ктитора подп. Кравченка был сделан гроб и в него в полном священническом облачении положено тело о. Александра. 7 августа на указанном месте, оно после отпевания, совершенного о. Сергием Флоринским с духовенством дивизии, было погребено среди могил павших воинов».
Подполковник Кравченок написал брату погибшего священника о. Димитрию Павловичу Вознесенскому, в частности, следующее: «... Сообщая вам о славной геройской смерти горячо любимого нами отца Александра, считаю долгом предупредить вас, что мы все до единого Черноморца разделяем ваше горе и скорбим вашею скорбью - такого пастыря мы не будем иметь. Единственное утешение для нас, что ему предуготовано Царствие Небесное".
Запись в Иерейском Молитвослове, сделанная рукой о.Димитрия, гласит: «1915 год. Брат о.Александр смертельно ранен. Через 10 минут скончался. Жаль брата».