- Ах ты!- Василиса затрясла уколотым пальцем. Капелька крови спикировала прямиком на белейшую рубашку волшебного кроя с воротом-стойкой. На самое видное место! - Вот же ёшкин кот!
Ёшкин кот повернул лобастую башку, чего, мол? Качнул ею укоризненно, степенно встал и неторопливо растворился в воздухе, воплощаясь на коленях Василисы. Знал, ее забавляет, что увесистая котовья попа с толстым хвостом еще видна, скажем, на каминной полке, а передние лапы уже топчутся по коленям и наглая морда под руку лезет.
Ну вот, воплотился целиком, проворчал «Палец давай!» Мурлыча, зализал ранку. Это всякие принцессы от такого укола волшебной иглой в спячку впадают, а у нас так, ерунда, дело житейское!
А вот с рубашкой что делать-то? Показ ведьмаческих мод через пару часов всего! А василисина кровь не того составу, чтоб ее отстирать можно было. Помнится, по молодости, по глупости обменяла – правда за ценнейший фолиант по прикладной магии –крохотный пузырек своей крови. И кому! Синей Бороде с его-то репутацией. Сколько лет прошло, а до сих пор винит себя в его дурацкой смерти. Ведь знала же, что у родственников его жены юмора и фантазии ни на ломаный грош. Сначала зятя порешить, а уж потом допереть, что в «тайной комнате» затейливо и со вкусом муляжи развешены да разложены. Изрядный шутник был синебородый. В память о нем через пару веков подкинула идею с «прям как настоящими» телами своей подружке душевной. Марьюшка не даром искусницей слывет. Кто в Лондоне-городе бывает, всяк на ее восковых истуканов норовит подивиться.
Ладно, дело прошлое. Что делать с рубашкой!? Новую сшить уже не успеть при всей ее премудрости. Это же жемчужина коллекции. Для Кощея шита. «Моды ведьмаческие, а ты ведь мачо!» Они вместе хохотали над этой шуткой.
На мачо Кощей походил маловато. В своих вечных синих джинсах, кедах и черном свитере. Очки синей изолентой перемотаны. Худющий.
Почти все пеньки в лесу пришлось убрать, а то вечно об них запинается, задумавшись. Зато в период увлечения физикой твердого тела он смастерил василисиной избушке многофункциональные изящные куриные ножки. А Леший до сих пор ему в ножки кланяется и профессором величает. За что не признается, только краснеет смущенно.
На всю округу только у Василисы ступа с вертикальным взлетом, полным приводом и разгоном до ста верст за три секунды. Тоже Кощеюшке спасибо. На его лекциях по темпоральной магии на Кудыкиной горе яблоку негде упасть, хоть бы и молодильному.
А сказки, которые он на пару с Ёшкиным котом для развлечения сочиняет, уж и не счесть скольким людям с живой душой и шустрым воображением во сне да в мечтах являлись. Василиса особенно любила сказку о неумехе-тролле, который не сумел справиться с простейшими манипуляциями над волшебным зеркалом, хотя парень, которому эта сказка явилась, чего только в нее не досочинил. А вот сага о Мумми-троллях только лучше стала. Кощей с котом там все больше на приключения напирали, и хорошо же, что история эта попалась мудрой насмешливой женщине, похожей на мальчишку-шалопая.
Рубашка!!! Ярко-красное пятнышко почти круглой формы. Слева, как раз в том месте, где у смертных – сердце. Василиса присмотрелась внимательней. Немножко похоже на яблоко. «Только слегка подгрызенное,» - ухмыльнулся Ёшкин кот. Идея созревала на глазах под танец ассоциаций. «Яблоко… нами же придуманная легенда про древо познания… Кощей умница… Заодно эти страхолюдные очки с него сдеру… Фиговинку это надо как-то назвать, чтобы слово прижилось… Знак… нет, надо как-то пологичней и потипичней… Логотип! И Кощею понравится».
Василиса взяла иглу, снова ткнула себя в палец, обвела силуэт пятнышка, сделав его окончательно похожим на надкушенное яблоко. На кончике иглы еще осталась крохотная красная капелька. Не пропадать же! И Василиса аккуратно пририсовала сверху листочек, похожий на заполненный ветром парус.