Некоторые помнят: лето 2010 года оказалось чрезвычайным на пожары по всей нашей необъятной стране.
Совет старейшин столицы разводил руками и просил у зиц-Председателя подорожных льгот на спешный выезд за границы города и страны.
- Мы не припомним такого бедлама! - напирали старейшие коммунисты.
- А как же пожар гражданской войны, развязанный большевиками? – не сдавались демократы.
- Сколько можно искать правду!? – подступались с кулаками державники и государственники-патриоты, которые были «завсегда готовы» перегрызть глотки и тем и другим «врагам Русской… Державы».
Пришлось диспут прервать и помещение срочно покинуть: начиналось несусветное светопреставление.
В пространстве между Волгой и Окой на обеих берегах Москва-реки распространилось сплошное дымное угарище. При этом, ни один недоброжелатель, вроде как войны не объявлял, и походом не грозил.
На сей раз беда пришла с той стороны доброжелателей, откуда ее даже непростодушные москвичи не ждали.
Первое время казалось, что по недоброй традиции спецорганы забыли предупредить Коменданта Москвы о масштабном учении по гражданской обороне в целях отработки мероприятий на случай массовых пожаров и осуществили на огромной территории дымовую маскировку, к которой широко прибегала Красная Армия в начальный период Великой Отечественной войны.
Как потом выяснилось, пожар на подступах к Москве летом 2010 года уничтожил дивизион дымовой маскировки (ДДМ), на территории которого хранилось 430 т дымсмеси С-420 на случай Третьей мировой войны.
В итоге непредумышленного задымления огромной территории создавались лож-ные очаги пожаров, на которые федеральными властями, руководствовавшимися данными аэрокосмической съемки с отечественных спутников, отвлекались людские силы, технические средства и пожаротушащие материалы.
Увы, когда армейские запасы дымовых веществ выгорели, выяснилось, что дыма не стало меньше. Некоторые щепетильные критики вертикали власти утверждали, что концентрация дыма усиливается с каждым часом и указывали в направлении загородных свалок бытовых отходов и торфяных залежей Подмосковья.
Как не раз и не два указывали демократы, снизу видно значительно больше, чем с высоты газпромовской трубы, устремленной к светлому будущему, то бишь к космическим далям, где мало людей и не бывает зловония от завистливых маргиналов и тщедушных лузеров.
Горящие торфяники в Москве случались не раз и не наступать на одни и те же грабли вроде бы должны были давно научиться. Но, как известно, смеется тот, кто смеется последний. И хотя кривая смертности в городе поползла вверх, тем не менее народ не собирался задешево подыхать в условиях полной властной неопределенности.
Поначалу боялись одного, как бы не пришлось погорельцу стать жертвой удачливых мародеров из числа своих соседей или членов пожарных команд, которые под личиной противогаза вполне могут придушить тех, кто еще дышит, если не на ладан, то через однослойную марлевую повязку.
По крайней мере из 58 утраченных ценных предметов и произведений искусства при тушении пожара в Центре реставрации им. Грабаря 50 погибли исключительно из-за непрофессиональных действий пожарных.
Можно представить, какая лафа для пожарных, если выселенный по режиму чрезвычайщины дом - в дыму, а огня нет. Гуляй себе по этажам без риска погореть или оплавиться.
Ушлые горожане ринулись в Рунет. Увы, предположения о дымовых завесах в рамках учения по гражданской обороне не подтвердились. Более того, для целей космической разведки состояния пожаров искусственные дымовые завесы – очевидное вредительство при полном попустительстве военного ведомства.
Постояльцы Рунета утверждали, что угар и газ распространяются от множества самоваров, раздутых между Москвой и Тулой по причине перебоя с электричеством и невозможности использовать электрические чайники.
Но чайники, как можно было понять с мерцающего от перебоев электричества и дрожи частоты в электросети голубого экрана, на сей раз были не причем. Чад и гарь распространяли пожары – лесные, торфяные, посевные и бытовые.
Припавшие к телевизору видели картинки пожаров со всей страны. Многие даже могли сделать вывод, что все горит хорошо.
Правда, в очередной сводке новостей, картинки были еще красочнее: обуглившаяся печь на свежем пепелище от дома, заламывающие руки бабы, не отошедшие от запоя мужики, потревоженные с насеста куры…
- У меня не осталось ничего, кроме паспорта..., - причитал добровольный помощник пожарных.
Пока он, видите ли, помогал на пожаре в соседней деревне, сгорел его собственный дом, - причем дотла, поскольку на этот раз все были заняты спасением исключительно своего скарба. Настолько стремительным оказалось шествие огня по выжженной солнцем русской земле!
По местным каналам связи прошло сообщение, что Федеральный бюджет не будет компенсировать субъектам Федерации затраты на тушение лесных пожаров, которые стали результатом поджогов.
Опять же - за безответственный пал травы будут штрафовать жестче, - заявил зиц-Президент страны.
Как это ни странно, полыхнуло повсеместно разом и без предупреждения. Нельзя сказать, чтобы сельчане не молились, но, видимо, поставили не на того святого, а Всевышний пытался в это самое время погасить военный пожар на Ближнем Востоке, на Земле Обетованной.
Между тем, во властных сферах разгорелась дискуссия, кто должен тушить пожары: Москва или Московская область. Выяснилось, что и та и другая сторона нанизаны на вертикаль таким образом, что могут как коллекционные бабочки Мавроди махать крыльями и дрыгать ножками, но сдвинуться с места, т.е. приступить к тушению пожаров, не говоря уже о предотвращении новых пожаров, не могут-с.
- У нас нет полномочий (читай бюджетных статей) на охрану лесов, в соответствии с действующим Лесным кодексом РФ, - утверждали власти всех уровней.
- Какие же нужны полномочия, чтобы тушить пожар? – недоумевали жители, которые с падением коммунистического режима приобрели имущественную собственность: дом, дачу, трактор, автомобиль.
Лидер Нации, как всегда, в критический момент на время приумолк, пока спич-райтеры на этот раз готовили ему речь по случаю 19-ой годовщины августовского путча 1991 года.
В горящих точках страны установили стационарные Вэб-камеры, чтобы зиц-Президент, не выходя из ситуационной комнаты своего персонального фитнес-центра, мог созерцать эффектные картины пожара подчиненной ему страны со всех точек зрения и мест в реальном масштабе времени.
Власти Москвы заявили, что позиция Подмосковья является плодом «воспаленного сознания» его руководства, и при желании оно вполне могло бы попросить пожаротушительные самолеты у Америки. Мэр был убежден, что Америка и на этот раз нам поможет, как с приснопамятными ленд-лизом, ваучерами и пресловутой ипотекой.
В итоге, в центре России началось пропагандистское «мочилово». Кошмарили с обеих сторон - в дыму и копоти, понять кто прав, кто виноват не представлялось возможным.
Глава Вертикали все еще многозначительно держал паузу.
Премьер-министр на единственном исправном аэропожарном водовозе барражировал по периметру Москвы, поливая, пиара ради, редкие машины автолюбителей на дорожных развязках МКАДа. Его снимали всеми фотоприборами, кто-то даже попытался ужалить своим прибором.
Казалось бы, по закону о чрезвычайных ситуациях граждане Российской Федерации имеют право быть информированными о риске, которому они могут подвергнуться в определенных местах пребывания на территории страны, и о мерах необходимой безопасности.
Однако не тут-то было! Оказалось, что ситуация хотя и аховая, но пока что не тянет на административно-чрезвычайную.
Весь июль в этом злопамятном году стояла рекордно теплая погода. Если бы зачатки метеорологической службы существовали в первобытные века, то можно было бы указать… Впрочем, если бы, да кабы? Короче, никто из москалей-долгожителей такой жары не припоминал, а эту проклинал.
Жарко бывает в Африке, но там жара перемежается с дождями. Москву же более месяца дожди обходили стороной.
На всякий пожарный случай, пчел с пасеки Мэра вывезли от греха подальше за Можай.
Дело в том, с некоторого момента, градоначальник стал замечать, что его памятный «Серебряный знак мэра» стал чернеть под воздействием агрессивного состава атмосферного воздуха, пропитанного всякой мерзостью бытового пожара.
Сложнее оказалось с изнывающими от жары и копоти горожанами. Это при том, что если бы половина из них угорела, никто бы переживать не стал – велика ль потеря – 6 миллионов. В Народном Китае 30 миллионов ищут уже 50 лет, – надо полагать пекутся так, для проформы. Сколько бы освободилось квартир, жизненного простора, мест для парковки автомобилей? И уж, конечно, проблема столичных пробок была бы решена на ближайшие 10 лет без всяких треволнений и мытарства.
Но народ заупрямился! Подыхать за нездорово живешь никто не хотел. Одно дело – «Здесь покоится упокоившийся (имя рек)» или будет написано на надгробии «Здесь лежит неупокоившийся угорелый горожанин…»
- Дайте нам свободу! - звучало на стихийных митингах на улицах и площадях столицы. (Надо понимать, свободу умереть своей смертью, а не навязанной городскими властями, неспособными даже красиво обставить смерть столичного жителя).
- Можно подумать, что умереть в обнимку с демократией не западло! – бурчали московские урки и ихние мурки, прячась от жары между стеллажами опустевших городских библиотек.
Чего только не делали растревоженные москали: и молились святому Георгию – покровителю Москвы, и слали проклятия Сатане со всеми его приспешниками, от отчаяния и бессилия писали письма Главе Вертикали. Но Лидер Нации поверх голов москвичей обращался к народу с призывом не поддаваться панике, а смиренно и благопристойно ждать «у моря» погоды.
В конце концов состоятельные москали последовали мудрому совету зиц-Президента и рванули к морю. Как ни странно, в отличие от скандальной ситуации, описанной детским писателем Чуковским, ни Черное, ни Баренцево море не горели. Сказать что-либо определенное про Балтийское море через зачумленный Финский залив не представлялось возможным.
В самом бедственном положении оказались жители областей Нижегородской, Воронежской, Владимирской, Рязанской, Мордовии-Мари-Эл и, естественно, Московской области.
Люди в этих областях очутились в окружении природных «пороховых бочек» бесхозного наполнения, охраняемых местной администрацией и службами МЧС от особо инициативной части населения, которой завсегда неймется и ей хотится, то ускорить пришествие коммунизма, то предотвратить нашествие пофигизма.
К тушению лесных и торфяных пожаров в России имеет отношение огромное число организаций и чиновников. Это, прежде всего, лесная служба: лесничества, лесхозы, региональные комитеты по природным ресурсам - примерно четверть миллиона человек по всей стране. Опять же работники сельских управленческих учреждений, районных и областных администраций, сотрудники пожарной охраны и МЧС. В «пиковых» ситуациях к тушению привлекают полицию и военных. В общем, в жаркое лето с лесными пожарами борется примерно полмиллиона человек - такого б-а нет ни в одной стране мира.
Народная поговорка говорит: «У семи нянек дитя без глазу», что уж говорить о подопечном полумиллиона нянек: лесников, грибников, кострожегов, любовных парочек и автомобильных фигляров.
По недомыслию и мелкой корысти 500 лесников было уволено из Леспромхоза России накануне пожаров 2010 года.
Оказалось, что в условиях бездумной вертикали власти ни залить пересохшие торфяники водой, ни спалить сухостой вблизи населенных пунктов, ни спилить лесные деревья, приблизившиеся вдруг вплотную к жилищам, гражданин без присмотра начальника не имеет право.
Опахать жилые поселки в деревенской местности по кругу, отсекая селения от окружающего их леса никому и в голову не приходило, поскольку тогда с воздуха надо было бы не водой плескаться, а сбрасывать на головы нерадивых хозяйственников бочки с керосином и соляркой, для того чтобы сдвинуть с места трактора с плугами и дорожные грейдеры с отвалами. В отсутствии же топлива, будучи обездвижены, они горели, при приближении пожара, как немецкие танки в достославные времена Великой Отечественной войны.
Битва предстояла не на жизнь, а на смерть. В огне очередного пожара на просторах страны кто-нибудь да погибал: или злоумышленник или добродел.
Можно было подумать, что «враги народа» переквалифицировались во «врагов леса».
Взявшие на селе власть священнослужители и пожаротушители дудели в свою дуду: первые говорили на все воля Божья, вторые требовали непомерные взятки за выдачу разрешения на противопожарные мероприятия, требуемые одурелыми от частнособственнического жлобства сельскими жителями.
Ушлые сельчане тайком, не имея порубочного билета, прорубали просеки, но чтобы разобрать в кромешном дыму образовавшийся бурелом у них не было ни сил ни возможностей, то бишь не хватало пердячего пара.
Самые чумные природные пожары - это травяные палы. Ранней весной прошлогодняя трава быстро высыхает на сильном весеннем солнце и легко загорается от любой брошенной спички или сигареты.
Кто из садоводов-огородников не знает, что травяные палы быстро распространяются, особенно в ветреные дни; и остановить хорошо разгоревшийся пожар бывает очень непросто.
Порой, в чистом поле, вроде как сама по себе, вспыхивала трын-трава и неубранная солома, - сельчане брындой вызывали пожарных, те чертыхаясь, гасили и… уезжали восвояси.
Когда же возникшее вновь пламя бросалось в сторону деревни или поселка, раздраженные пожарные не успевали вдогонку, и огонь за полчаса, от силу за час, жестоко разбирался с сараями, заборами, домами и пересохшими деревьями на своем пути в лес.
Прорвавшись в лес пожар из сумбурного и заторможенного быстро превращался в верховой и несся по просторам необустроенной страны вперед, вправо, влево, короче, как бог на душу ветру положит со скоростью железнодорожного экспресса.
По аэрокосмическим данным НАСА в середине лета в нашей стране возникло более 500 так называемых природных пожаров на площади более 300 тыс. гектаров.
Через несколько дней эту информацию, предоставленную пользователям Интернет, выложил Мосэкомониторинг Российской Федерации.
Попытки дозвониться до Мониторинга показали, что там стоят автоответчики, которые отвечают, точнее, ни за что не отвечают.
Огонь резвился, как если бы Россия для него была дом родной - в огневой осаде оказались АЭС под Снежинском и ядерный центр в Сарове.
- Что тушить пожары, они «съедят» свое! – философствует чайник из МЧС РФ. В первую очередь, по его мнению, надо бороться с настороженностью людей и умышленными поджогами.
Нежданно-негаданно город стал терять столичный лоск как путана, не пользующаяся спросом.
Мгла шаг за шагом, метр за метром стала застилать дороги и аэропорты: видимость сократилась от 800 до 50 метров.
Даже десятиметровый мэромобиль, который обычно шнырял по городским улицам с затененными окнами в поисках свежих женщин, не производил нужного впечатления комфорта и вальяжности. В смоге злоумышленник мог запросто подойти к задней двери лимузина, открыть ее, выкрасть одну из мэровых наложниц, и шофер ничего бы не заметил.
Некоторые представители свободных профессий сграбастали своих престарелых родителей и попытались вывезти их из Москвы, куда глаза глядят, а поскольку глаза глядели в небо, то и ринулись в аэропорты.
Но радио и телевидение с большой долей уверенности сообщали, что в Домодедово уже задержаны 40 рейсов. Две тысячи пассажиров не могут вылететь из Москвы – это сотни стариков, детей и беременных женщин.
Концентрация дыма превысила 5 ПДК – читай, предельно допустимый коэффициент, который и сигнализирует о чрезвычайной ситуации. Вопрос, кому сигнализирует?
К дыму и гари лесных пожарищ, все более весомую добавку вносили пожары торфяников, выделяющих угарный газ.
Выяснилось, что по всей стране ежесуточно горящие и даже тлеющие торфяники выбрасывают в России 1 млн. тонн. угарного газа.
По Москве взвыли детекторы, предупреждающие об опасности отравления угарным газом в закрытых помещениях. Кто не помнит агитку: спутанность сознания, головная боль, тошнота, головокружение, рвота и т.д.
Наученные горьким опытом горожане стали быстро покидать комнаты и кабинеты. Но не тут-то было: с начала августа в три раза оказался превышен допустимый уровень угарного газа в атмосфере Москвы.
Не все, наверное, знают, что не только пристрастие к водке губит наш народ, но и то, что в пьяном угаре много людей погибают в атмосфере угарного газа при пользовании печей и каминов в сельской и городской местности.
Вот почему, долгоживущие вменяемые россияне, как огня, боятся задохнуться во сне или наяву от угарного газа.
Кошмар, да и только!!!