В окно начало озорно заглядывать первое проявление рассвета. И сон плавно возвращает сознание в ощущения тела, которое уютно заключено на постели в простынях. Запревшие ягодицы холмиком тянуться вверх. И между них свалилась тонкая простыня, плотно облегая мягкие окружности за счет скопившейся за краткий миг влаги. Миг, спровоцированный моим кротким дыханием у холмика.
Грезы стали поддаваться глубоким позывам тела. Рисуя абстракцию из образов, чувств, неких животных инстинктов. И твоя грудь набухла, сосками врезалась в постель. Грезы заелозили твоим телом, и ты все отчетливее стала понимать, что возбуждаешься от натирания сосочков. Реальность кокетничает и не проявляет себя доминантно. И ты переходишь из сна в желание. Такое тонкое и активное марево. Утренняя слабость с наступающим напряжением в мышцах ног и живота концентрируется в самом центре. В эпицентре точки моего дыхания.
Вдруг посетила первая отчетливая мысль, что я вдыхаю запах твоей вагины. Она словно взорвалась в голове и штормовой волной прокатилась по всему телу до пят. Ты не произвольно дернулась. Даже в голос, но тихо взвизгнула. И сжала в руках попавшийся кончик подушки и ломоть одеяла. Тут намеренно небрежно положил ладонь на левую икру. За что от неожиданности по твоим мышцам пробежал ток и как хлыстом лязгнул в нее. Не теряя момент, для пущего хаоса отчетливо и крепко с горячим выдохом уткнулся тебе между ног. Закусив губами сочный кусочек ткани, пропитанный смазкой.
Как из сочного фрукта смазка вытекла из простыни на язык. Мириадами нервных окончаний твой вкус протек в мою суть. И заполнил все внимание собой. Ладонь сжалась на икре и вдавила ногу в постель. В зубах появился хищный зуд, словно я поймал газель. Незамедлительно второй лапой ухватился за упругую "мягкую ткань" и потянул всю добычу на себя. Одновременно как вампир, всасывая остатки влаги. Будто пытаясь этим пробиться в суть. Мгновения растянулись как замедленный кадр охоты перед смертью добычи. У нас захватило, дух словно падая с утеса. Пауза, которая казалось, разорвет обоих наступающим ожиданием непредсказуемости последующего.
Отталкиваясь от твоей плоти, я прыгнул на газель всем телом и метко вцепился клыками в затылок. В запале сильно сжал челюсть и сделал больно. Добыча взметнулась шеей, но не вырвалась. Отвлеченное внимание на испуг быстро сориентировалось на уткнувшийся в тебя конец. Полностью овладевшая тобой покорность выкрутила руки вниз задернуть ткань на поясницу. И уже смазка хищника впиталась в хлопок полоской. Горячий холмик обнажился обрушившейся свежестью атмосферы рассвета и масштабностью помещения. Упругий конец наконец соприкоснулся с вожделенным лоно. Хищник намотал волосы на лапу и натянул как тысячи струн. Добыча поняла, что расправа вот-вот наступит. Перед ее глазами свободная рука упала на постель, глубоко продавив матрац. Приняв, упор как боевой скакун перед стартом. Зрачки расширились, поняв, степень жесткости с коей ее казнят. И вот как на поле средневековых кровопролитных битв, подобно викингскому клинку протыкающему плоть как масло. Режущему, раздвигающему и ломающему грудные кости конец беспощадно и жестоко проникает в твое влагалище. Упирается в дно и протаскивает своим натиском все тело вперед на пару сантиметров. Проорав истошный вопль, ты пускаешь смазку и немного крови на наши ягодицы и лобки. Твой экстаз сколь несоизмеримо велик столь и болезнен. Мы замерли на несколько секунд в барабаном бое сердец и сбитых дыханий. Наступила короткая тишина, и ты сквозь соленые слезы, попавшие, на губы прошептала - "Еще".