Детдомовским девочкам судьба отвалила не очень-то много счастья. Однако самой нечастной девочкой была Зоя. В детломе все имели клички. Имела кличку и Зоя. Её кликали Усами, так как к пятнадцати годам под носом у неё появилась заметная, черная растительность.
Мальчишки интересовались у девочек, как дела обстоят у Усов в области междуножья. Может она вовсе и не она, а парень. На что девочки отвечали, что у Зои с этим делом все в порядке.
Такой выверт природы бесконечно угнетал девочку. Чтобы на неё не пялились зеваки, оне не покидала стен детдома. Когда детдомовцы совершали коллективные вылазки в кино или в цирк, или еще куда, Зоя оставалась дома. Она уединялась в спальне и тихо плакала.
В школу-то она, конечно, ходила, смешевшись со стайкой детдомовок. И в школе себя чувствовала спокойно. Поначалу некоторые школьники пытались дразнить её, но детдомовцы – дружные ребята, живо поставили дразнильщиков не место.
Надо отметить, что детдомовцы при всей брутальности их нравов, были очень деликатной публикой. Так, нградив Зою не совсем симпатичной кликухой, они ни разу не унизились до того, чтобы попрекнуть девочку её недостатком.
Мало ли у кого что растет. Вон у Чинарика уши выросли как два лопуха, у Ишака черное родимое пятно растет на лбу, прямо над носом, у Лачи писька выросла толщиной с пожарный шланг, а у Нинки Голубевой сиськи лезут из блузки, как тесто из квашни. Конечно, сиськи лучше, чем усы, но ничего не поделаешь – кому, что досталось.
Зоя любила цветы. Она с большим старанием ухаживала за большой детдомовской клумбой, где по весне распускались нарциссы, тюльпаны, пионы, затем -- флоксы лилии, а ближе к осени клумба превращалась в царство разноцветных астр.
У детдома денег на цветы, конечно же не было. Зоя их добывала, выкапывя в садах и скверах Московского форштадта. Она только не посягала на цветы, высаженные у входа в Рижское гетто. В войну там содержалось несколько тысяч рижских евреев. Все они были расстреляны. Причем с помощью латышей.
Сгинула в гетто и Зоина мама. Зойка уцелела случайно: она в это время гостила у бабушки в Бауске.
Перед детдомом, через сквер возышалась лютеранская кирха. При ней существовал какой-то учебный центр. Там за узорной металлической оградой прогуливались по дорожкам юноши в длинных черных балахонах. Дети назывли их попиками. Они о чем-то беседовали друг с другом, беспрерывно перебирая четки.
Иногда эти юноши, не снимая балахонов, играли в волейбол. Это уже было зрелище. Детдомовдцы припадали к окнам.
Территорией возле кирхи интересовалась и Зоя, но не из-за попиков. Её привлекали яркие желтые цветы, которые окаймляли церквные дорожки. Зоя называла их золотыми хризантемами.
Таких красивых цветов в детдомовской клумбе не было. Зоя загорелась желанием дополнить клумбу золотыми цветами.
Однажды поздно вечером, когда церковный двор был пуст, она через калитку проникла к желанным хризантемам и стала с помощью сечки, уведенной с кухни, выкапывать роскошный золотой куст.
Тут-то её и застукали попики. Они толпой вышли из кирхи (наверное сужба закончилась) и увидели Зою, а увидев, кинулись к ней. Зоя ходу, к калитке. И хотя попикам не удалось схвтить воровку, но они успели несколько раз жигануть её по спине своими четками.
Директора детдома этот случай очень обеспокоил. Детдомовцы и так-то имели натянутые отношения с властями: то драку затеют с местными пуйкам, то прокурорский сад обчистят. Нехватало еще конфликта с церковью.
На всякий случай он велел детдомовской медичке обследовать Зою и составить протокол о нанесении ребенку телесных повреждений. Народ же на избиение Зои отреагировал более решительно.
На выклянченной у кастелянши списанной простыне они черной краской начертали:
RELIGIJA – OPIJS TAUTA,
что означало: «Религия – опиум для народа».
Этот лозунг был ночью натянут на узорную церковную ограду.
После обеда к директору детдома заявились два попика. Они прочли маленькую проповедь о греховности воровства и вручили большой бумажный пакет с хризантемовым кустом внутри.
Зойка была рада-радёхонька. Она саразу же приступила к переустройству клумбы, попросив дать ей кого-нибудь в помощники. Для этой цели был выделен Лешка Барсуков.
Юные цветоводы быстро справились с работой после чего мжду ними завязался серьезный разговор.
-- Зойка, вот ты мучпешься со своими усами, а чего ты их не сбреешь? – прямо спросил Лешка.
Зойка нахмурилась, махнула рукой:
-- А, все-равно вырастут.
-- А ты снова побрейся.
-- Так и бритвы-то нет.
У детломовцев денег не было. Только у Витьки Говорова (и все это знали) хранилась под матрасом сторублевая купюра. Но эти деньги были святыми. Витька копил деньги на масляные краски. Он отлично рисовал, занимаясь в художественной студии. В своем творчестве Витька использовал карандаши и акварель, но его мечтой была масляная живопись. Кстати, это именно он красивым готическим шрифтом написал антиклерикальный лозунг.
Тем не менее детдомовцы напряглись, по копеечке сбросились и купили Зойке бритвенный станок и пачку лезвий. На помазок денег не хватило, но решили, что и так хорошо.
На вечере, посвященном дню рождения детдома, выступали самодеятельные артисты. Лешка, исполнявший роль конферансье, объявил:
-- Маяковский. Стихи о советском паспорте. Читает Зоя Гринберг.
Когда Зойка вышла на сцену, народ ахнул. Вместо понурого, усатого создания на сцене стояла красивая, стройная, черноволосая девочка.
Когда же Зойка звонко закончила:
--... Читайте, завидуйте,
Я – гражданин Советского Союза!,
зал долго ей аплодировал, радуясь тому, что девочка стала безусой.
А вскоре появились технологии по безболезненному удалению волос.
В середине семидесятых Барсуков на несколько дней оказался в Риге. Конечно же, первым делом он отправился в Московский форштадт, чтобы навестить родной детдом.
Все было на месте, но детдома уже не было. Вместо него в трехэтажном задании размещались какие-то организации и только на большой клумбе, как привет из детства, цвели яркие золотые хризантемы.
Они напомнили Барсукову и о Зое, и о детдомовских товарищах, и о добрых воспитательницах, и о той интересной жизни, которая была создана доя них.
Когда теперь читаешь о миллионах беспризорников, о безобразьях, творящихся в детдомах, о там, что 40% выпускников детдомов становятся бомжами, наркоманами, пьяницами, 40% уходят в криминал, 10% кончают жизни самоубийством, осознаёшь всю гуманность советской власти, которая ликвидировала беспризорность и всем выпускникам сиротских учреждений дала путёвку в жизнь.
Только за одно это (не говоря о других её заслугах)следовало уважать её. А мы, придурки, за Ельциным потянулись.
,