Лис сидел на нижней ветке Мирового Древа. Сидел неподвижно, только толстый рыжий хвост нервно подрагивал.
— Ты что такой, ну, сам не свой? — спросил, слетая вниз Филин.
Филину хотелось спать, но вибрации лисьего хвоста неприятной дрожью проходили по всему стволу Мирового Древа и в шкафу у Филина начинали дребезжать фарфоровые слоники.
— Понимаешь, я потерял себя, — задумчиво сказал Лис, скашивая на Филина левый — зеленый — глаз.
— Как это, потерял? — не понял Филин. — Вот ты, вот твой хвост. Кстати, прекрати им колотить, у меня в шкафу слоники дрожат.
— Вот, так, потерял. Вроде, я есть. Хвост, вот, на месте. Лапы на месте. А будто и нет меня.
— Словно я в функцию Лиса превратился! — внезапно с надрывом взвыл Лис, подняв морду к зеленым ветвям, в которых путались звезды, — Словно вынес я себя за скобки бытия, и могу лишь бессильно наблюдать за ходом Мироздания! Я утратил желания и стремления! Я не понимаю, где моё мироощущение, а где навязанное!
— Хвостом колотить прекрати, — Филин наступил Лису на середину хвоста.
Лис вздохнул и успокоился.
— Однажды я беседовал с великим мастером каратэ, — почесал крылом кончик носа Филин.
— Ну и? — безнадежно вздохнул Лис.
— Знаешь, я задавал ему много вопросов. Он терпеливо отвечал, а затем сказал слова, которые навсегда отпечатались в моем сознании.
— Что же это за слова? — в голосе Лиса появилась слабая заинтересованность.
— Поменьше думайте о всякой ху…не, — веско сказал Филин. — И почаще храните благородное молчание.
…
Неделю Лис молчал. Потом начал болтать снова.
Но хвостом по дереву лупить перестал.