Ночь. Тишина, такая глубокая, что слышен её звон, звон который пугает и завораживает.
Он сидел на полу, посреди абсолютно пустой комнаты, кромешная тьма и звенящая тишина нагоняли тоску и даже лёгкий страх. Но ни того не другого он не замечал, его сознание было полностью поглощено мыслями, не обычными, странными, даже пугающими. Наверно осознание их нелепости, противоречия, их не обычности и даже не нормальности заставляло его с жадностью, на лету хватать их и мгновенно взращивать в своём сознаний. Этот абсолютно нормальный человек, такой же, как все даже не подозревал, что может быть настолько жестоким, настолько извращённым. Он и не думал, что может ощутить к себе это чувство – чувство отвращения, но не отталкивающего наоборот, притягательного, желанного. Поделись он этими мыслями с кем то - другим, обеспечил бы себе место в сумасшедшем доме, но этого не могло случиться, ведь мысли эти слишком сладки, слишком любимы, что бы доверить их людям. Они для него одного, пусть он станет хуже как человек, пусть принятие этих мыслей лишит его права называть себя человеком, но с каждой секундой проведённой во тьме он становился счастливее. Внешний мир, со всей своей моралью этическими нормами и устоями, теперь ни чего не значил, ценностью всей вселенной были лишь мысли, что роем, вились в его голове. Они не толкали к действию, нет, скорее наоборот, призывали остановиться, обдумать и насладится. Едва ли он мог отследить, где гаснет старая мысль и рождается новая, но каждый новый образ, каждая новая идея делали его мирным, спокойным. Так он мог почувствовать красоту тьмы и простоту света, но был он слишком возбужден, что бы смотреть на них. Сидя не подвижно он вкушал всю грязь, и всё величие этих мыслей. Лишь вместе с рассветом стали приходить к нему голод и утомление. Он почувствовал, что эти сладкие мысли вот - вот уйдут, исчезнут, а если нет, то их придётся спрятать, спрятать туда, откуда они пришли, в самую суть своего существа, ведь ими нельзя рисковать, они слишком ценны. Им не найдётся места в его повседневной рутине, ими нельзя поделится с другими, да и не поняли бы их сути другие. Эти мысли суть лишь его души.