Я учился в простой школе. Не было у нас разграничения по классам. Знаете, как в престижных школах, где в одном классе учатся молодцы, в другом - сорванцы, а в третьем - засранцы. У нас был социализм: учились все вместе. Понятное дело, что порой было трудно найти общий язык с некоторыми личностями, но мы не боялись трудностей, трудности боялись нас.
Нашего трудовика звали Андрей Евгеньевич. Вспоминая "Лолиту" ,назову его кличку по слогам (язык касается неба и прочее), его называли "КЕ-ША". Передняя часть его волос всегда стояла дыбом, а задняя - спускалась до плеч. Кеша не разговаривал, он действовал. Если ты в чем-то виноват, он бросал в тебя деревянную киянку, если не очень, то отвешивал пендель. Конкретный был мужик - вся округа его знала. В прошлом он был кем-то вроде надзирателя в школе для очень трудных подростков, потом перешел к нам и стал наводить свои порядки. В принципе, человеком он был справедливым. С нормальными людьми он общался по-человечески. Но школа была простая, и нормальных было немного. А вот ненормальные создавали такой колорит, что скорее Кеша наносил превентивные удары для защиты собственного здоровья.
Сами посудите, Шмильцев отрезал половину указательного пальца Гулькину только за то, что тот ему был должен денег!.. Такие были школьники!.. Причем Гулькин научился еще шутить после этого особым образом. На уроке английского новая учительница, не зная, что у Гулькина меньше половины пальца, посадила того за первую парту. Тот сел и, пока она писала на доске, засунул оставшуюся часть пальца себе в нос. Когда она повернулась к нему и увидела эту картину, то, мягко сказать, удивилась (буквально до крика). Учительница же не знала о "секрете Гудини"и искренне полагала, что Гулькин засунул себе в нос весь палец.
Веселые ребята учились в нашей школе!Когда их чрезвычайно конструктивный ум обретал массовый характер, они соединялись в группы и брались за расшатывание нервов трудовику. Однажды их было больше десятка, прогуливая школу, они нашли себе интереснейшее занятие. Припаркованную машину Кеши они усердно оттолкали до другого конца района. В следующий раз один хулиган, известный как "Бэбэшник", открыто помочился на нее, в тот момент, когда Андрей Евгеньевич выходил со школы. Кеша, конечно, не выдержал подобного зрелища и, сняв ботинок, с неимоверной силой бросил его в вандала, но тот успел скрыться. Потом уже Кеша поймал его, накормил опилками и посадил в подвал, где доблестный Бэбэшник воевал с крысами, выл и проклинал трудовика. Тогда Кеша стал совсем каким-то отчаянным.
Помню, его назначили нашим классным руководителем. И он сразу же поставил задачу: перед занятиями мы должны были готовить политинформацию. Т.е сидеть вечером перед телевизором, смотреть новости и утром зачитывать их перед классом. Кто из парней был не готов, получал пинка. Конечно, столь важное мероприятие не могло так просто уйти в историю без каких-либо происшествий. Так, например, товарищ Козлюк, опасаясь удара Кеши (готовить политинформацию он категорически не хотел), напялил на свое мягкое место сковородку, надев сверху брюки. Андрею Евгеньевичу сей трюк показался волшебством, он никак не мог ожидать такого подвоха. Состоялась необычно трогательная встреча ботинка Кеши с каменной задницей Козлюка. После этого случая трудовик уже более внимательно смотрел, куда собирается бить.
Была и другая история. Один очень упитанный мой одноклассник, назовем его Пыдрин, пришел на утренний сбор абсолютно неподготовленным. Разумеется, его ожидала расплата. И нога Кеши уже замахнулась для исполнения приговора, как вдруг произошла неожиданность…. Пыдрин очень испугался, и его организм немедленно на это отреагировал: в тот самый момент, когда Кеша ударил по заднице Пыдрина, тот очень громко пукнул. И удар пинка прозвучал в унисон со звуком естественным. У нас, зрителей этого происшествия, появилось ощущение, что лопнул воздушный шарик и воздух, спущенный в результате взрыва, заявил о себе всему помещению.
Кеша тогда демонстративно достал платок, протер им ботинок и сказал: "Идите вы в баню со своей политинформацией".