И снова под кожу вживляют слова неизвестных молитв,
Я даже не думал, я даже не верил, что смерть победит.
А мертвые кровью рисуют по коже каленым стеклом
И прутом жестяным, что издавна мне беспокойно знаком.
И нож ритуальный до крови прорежет неспешно щеку,
Я загнанный в угол, я знаю, что вас за собою влеку!
И хруст от кости по пещере оглохнуть надолго мне даст,
От боли я сморщусь, не вижу я снова протухших гримас!
Я — плен, чтобы сдохнуть мне дал темноглаз, я обязан убить
Себя только смерть мне уже ни к чему, мне б всего лишь служить...
Плевать мне кому. Кровь течет мне в глаза, подтекает дождем,
Он метку поставил на лоб окаянным железным огнем!
А нож опустился на губы, теперь их поныне лишен,
Я здесь навсегда, говоря, что быть может согласен на плен.
Знай, таков мой удел.