Когда наш завод сдох, мужики с микрорайона собрались, где всегда. В магазинчике у одного хача в Сарматском переулке. Пивка попить. Хач попутно водярой втихаря банчит. Финским "Абсолютом", который сам и производит в гараже. Но по отзывам - ничё так. Стали думать, чего бы дальше такого натворить, за что бы бабки платили. Вот тогда Коляныч и выступил. Он слесарь из 24-го. Его все на заводе знают. У него обе ноги левые и жена Тамарка. Так вот он где-то услышал про нашего же оренбургского мужика, который страусов разводит, и решил разводить пеликанов. А никто ж не знает, какие они на вкус.
Бармалеев, по кличке "Хочувсёзнать", протолкался вперед и задал волнующий всех вопрос: "Они как кто?" Ему кликуху навесили из-за того, что он как увидит мужиков больше трех, так тут же в кружок пристраивается и начинает крутить башкой во все стороны. Даже если мужики совсем ему незнакомые. Его уже и били два раза.
А Абрамыч, бывший заводской экономист, озаботился по своему профилю: "Жрет наверно много твой пеликан. Вон у него какая пасть!" Коляныч даже обиделся: «Да уж не больше твоей!»
Как на заводе началась экономия фонда зарплаты, экономистов первых попёрли. Абрамыч, он хитрый, научился рожу строить потустороннюю, как у вурдалака и теперь он – известный в городе экстрасенс.
И пошло, и поехало...
Не знаю - чем у них кончилось, потому что скоро ушел. Я непьющий и народ на меня смотрит неодобрительно, как на шпиона и предателя. Особенно Мухобоев-Оглы, который даже когда в больнице лежал со сломанной челюстью и пасть у него была проволокой завязана, так он полиэтиленовую трубочку из бутылки просовывал в дырку от бывших двух зубов.
Пришел домой и говорю жене (надо же что-то сказать): «Меня, наверно, депутатом Госдумы изберут. Всё уже решено.» А она как подхватилась: «А я ведь тебя предупреждала! Вечно ты со своим языком во что-нибудь вляпаешься!» И пошла, и пошла…
Ну просто слова ей не скажи!