Радистам, на связи взаимодействия войск,
в годы Великой отечественной войны .
"ПАЦАН".
I глава Андрейка»
Москва. Весна 1943 года. Здесь на вокзалах столицы не раз попадались в руки милиции юные патриоты, пытаясь «нелегально» пробраться на фронт «бить фашистов». Обнаруженных бдительными караульными в укромных местах воинских эшелонов их допрашивали вместе и раздельно, и картина выяснялась до банальности типичная для тысяч подростков тех трудных военных лет с голодом и безотцовщиной.
Эта тройка числились на станкостроительном заводе им. Кирова, эвакуированном из Витебска в г. Чкалов /Оренбург/. Там, после смены, тройка друзей еще подрабатывала на хлеб, нанимаясь на элеватор грузчиками. Работа простая: сносить с вагонеток мешки с мукой в складское помещение. Младшим: Коле и Саше было еще не под силу устоять под таким грузом, и они исполняли роль подавальщиков.
Подставлял под мешки спину их предводитель – Андрейка Огоньков, на год старше. Правда, юный «силач» проходил тридцатиметровое расстояние, как перепивший мужик, спотыкаясь и петляя, но не падал. Зато мог уже рассказать о зеленых кругах перед глазами. «Работягам» разрешалось подкормится лепешками собственного приготовления, которые выпекались тут же, на буржуйках, установленных для отопления. С собой и щепотки муки брать не разрешали, и ребята отъедались, как сказал однажды Андрейка: «пока макароны из ушей не полезут». Смешно и горько… мужчин не хватало, и дружная тройка пользовалась авторитетом. После сбора необходимой информации о задержанных, мальчишек покормили, сводили в санпропускник и отправили обратно с надежными сопровождающими,… но без Андрейки. О нем, упрямом, буркнувшем дяде милиционеру с тремя кубиками в петлицах: - «Все равно на фронт сбежим». – был разговор особый, в ближайшем райвоенкомате. После чего на завод пошла депеша о том, что Андрейка Огоньков никакой не дезертир с трудового фронта, а с апреля месяца доброволец Красной армии…Новобранца принимали в учебной роте связи полка, обслуживающего 1-ую воздушную армию.
Подразделение располагалось недалеко от станции Перхушково среди лесного массива, напоминавшего родную Витебщину. Когда командиру представили Огонькова, тот, глядя на подростка в стареньких залатанных брючках, стоптанных ботинках, потертом пиджачке, с телогрейкой сложенной на коленях, покачал головой, думая о чем-то своем, и спросил у присутствующих инструкторов: - Кого будем готовить из этого «тимуровца»? – и простучал по столу карандашом, неведомым еще Андрейке ритмом морзянки, знак вопроса.- Пусть повторит, - подал идею старшина Филиппов, ведущий группу слухачей-радистов. Идея понравилась. Командир подозвал мальчишку к столу, вручил карандаш и повторил предложение. – Давай, пробуй, отбей как я. Сможешь? Андрейка в точности отстучал два коротких, два длинных и снова два коротких удара, с тою же скоростью… в ритме, как командир.
Инструктора, улыбаясь, переглянулись. Со слухом у новобранца порядок.
1
Могут ли сны торопить поступки? В Андрейкиных все чаще появлялся отец. Откуда он мог знать, погибший еще в октябре 1941, что сын будет «бегать» на фронт??? Родитель являлся в ночных видениях, как Аркадий Дзюбин из кинофильма «Два бойца»: то в окопе, то в землянке и строго отчитывал за легкомыслие: « - Чтобы воевать, надо в совершенстве владеть доверенным оружием, а ты еще совсем неумейка. Ненависть к фашистам должна быть хорошо вооружена, по - суворовски воспитана для боевых дел. Учись сынок, не ленись».
Андрейка старался. Через месяц уже вел связь в учебной радиосети, а в июле его включили в список кандидатов на курсы первоклассных радистов на базе Московского ордена Ленина и Боевого ордена Красного знамени авиаучилища связи.
Наставнику радистов, технику-лейтенанту Цветкову юный курсант понравился старанием работать «под почерк» самого мастера. А кто на Севере от Берингова пролива до самого Мурманска не знал этот почерк дедушки Коли? Пять договорных сроков отработал он в суровых арктических условиях на связи с «Большой землей» и, если бы не война.
В стараниях попасть на фронт дошел до Москвы, да тут и остался, «пригвожденный» приказом готовить кадры радистов подстать себе самому.
Пожилой инструктор все чаще «заговаривал» с курсантами открытым текстом, приучая радистов читать смысловой текст: Этот метод помогал быстро одолевать навыки скоростного приёма радиограмм и хорошо тренировал слуховую память.
В группе был кавалер ордена «Боевого красного знамени» сержант Ковалёв , которому инструктор доверял проводить тренажёры . И, однажды, когда трансмиттер, продолжал ускорение своего стрекотания, в уши Андрейки влетел вопрос открытым текстом: - Ну, и что ты записал? Все уже бросили…»Только тогда и поднял голову юный старатель. Коллеги, улыбаясь, глядели на Андрейку, добродушно посмеиваясь, а он попросил уважаемого орденоносца проверить принятый текст от последней группы учебной шифровки...
Головы курсантов теперь повернулись к сержанту, и тот, через минуту, подняв руку, требуя внимания, спокойно произнес:
-Пацан принял все в последней «шифровке», допустив одну ошибку. Скорость передачи была 127 знаков в минуту, по хронометру. Для первого класса норма 120 знаков. Андрейкина запись в группе – "рекорд!"
В дни экзаменов в «Правде» публиковались целые развороты с фамилиями солдат и офицеров, награжденных золотыми звездами «Героев» за форсирование Днепра..
Курсанту Огонькову после успешного окончания курсов был вручен знак «Отличный связист». Радист первого класса направлялся в свой полк для несения дежурств на радиостанциях, обеспечивающих четкое взаимодействие войск…
2 Глава Ганс Ридель
«Та-ти-ти-та, та-ти-ти-та» - слабый писк морзянки лучший «слухач-скоростник» радиоспецгруппы перехвата Ганс Ридель поймал, как за хвостик. Более сильным голосом обозначил себя его коллега «РФЩ». Незнакомцы сыпали такими скоростями, что Ганс не сумел принять весь текст их радиообмена, а записывающую аппаратуру вовремя не включил, понадеявшись на свои способности. Не более двух минут длился их короткий радиосеанс, без перезапросов. Это восхищало и злило. Он понимал: «берегут время. Ладно, герр майор разберется. Я еще выловлю этих мастеров. «Теперь уж не позабуду включить самописец», - сделал он вывод для себя В кабинете майора такая тишина, что слышно как муха ползет по стене.
Он роется в папке с бумагами, что-то сверяет с текстом шифровки только что принятой его радистом, делает пометки на разложенной карте и резюмирует: - поздно! он не намерен и, поморщившись от досады, стал обдумывать план поимки «двух иксов» иным способом…
Радиообмен длился всего полторы минуты - такие на одном месте не сидят, а искать ветра в поле он ненамерен.
3 глава: Стратег радиоперехвата
… Фридрих Груббе майором стал недавно. Он и подумать не мог, что вызванный в ставку группы войск «Центр» для получения награды фюрера кто то из начальства будет интересоваться его мнением о текущих событиях в стратегическом плане. Однако, именно стратегические соображения беспокоили ставку, и здесь не без интереса относились к мнению среднего звена офицерского состава прифронтовой зоны, занятой добычей разведданных о противнике. От них шла информация о том, что значительно участилось движение воинских эшелонов в южном направлении, а параллельно с этим заметно оживился новыми радиопозывными эфир. Стратеги анализировали, сопоставляли факты, делали свои заключения, и получалось, что русские - новое мощное наступление намерены начать на южном направлении восточного фронта, где они ближе всего к границам Германии. Долговременное затишье на Центральном фронте Советское информбюро комментировало необъяснимой оценкой «без перемен». Но до каких пор?! Вот вопрос. Борьба мнений не утихала Во многом помог разобраться школьный товарищ, полковник, барон фон-Кюнц, встретившийся здесь…
Начал с того, что о его способностях инженера фортификационных работ вспомнили через военно-строительную организацию «Тодт», подчиненную военному министру по вооружению – Шпееру, и продолжил.-
- Если состыковать очень медленное продвижение русских союзников, высадившихся в Нормандии с тремя годами подготовки на этот «подвиг» союзнического долга, то их тайный замысел: не пускать русских в Европу - наша главная стратегическая задача. Держать их у «Восточного вала». Возможно, нам дают время выстроить новую политическую линию и даже пойти на какие - то уступки, перейдя от конфронтации к сепаратным переговорам с западом.
Никто не спросит тебя напрямую, что ты думаешь о планах русских, но ты все время находишься на краю славы и гибели во имя Великого Рейха и знаешь много подробностей, из которых складывается соображение. Картинки действительности лучше показывают развитие событий, чем штабные прогнозы. Скажи, мне хотя бы, ты думаешь иначе, чем они там? – И полковник многозначительно показал пальцем в небо…
- Его теплые поздравления, доверчивые умозаключения по поводу важнейших событий на фронте и стратегических замыслов подкупали, вызывали на откровенность. Но «обласканный» майор чуял какую то особую тревогу, более ощутимую, чем после «Сталинградского позора». Еще бы! Тогда они стояли на Волге.
Приглядываясь к другу юности, майор все больше замечал в нем напускной бравады, которой хватало, разве что, на щелканье каблуком и... «хайлей»... вдали от фронта. "Да я все время на краю славы и гибели, в любую минуту могу схлопотать пулю в лоб, гоняясь за разведчиками, которых голыми руками взять немыслимо. Прав Кюнц», - мысли сами по себе выстраивались в голове и давали возможность предположить, что русские могут шарахнуть и здесь, в Белоруссии, где почти полгода затишье.
Однако, здесь, в тылу фронта, настоящая партизанская война, не затихающая ни днем ни ночью. Тысячи партизанских баз. Э тот «второй фронт» не знает передышки с самого начала их «блицкрига», и никакие спецвойска, включая «СС», не в силах погасить партизанские костры этих непокорных людей. Ни расстрелы, ни казни, ни целиком сжигаемые селения, вместе с их жителями не приблизили победу рейха. Нет, не ему , майору давать советы генералам.
Он учтиво расстался со своим школьным приятелем, оставив на прощанье комплимент его способностям вести работы по сооружению «непреодолимых оборонительных укреплений по всему фронту».
4 глава Будни команды радио - перехвата
Уже неделю гоняется абверкоманда за неуловимым радистом. Даже овчарки вымотались. Майор злится невезучести, но как азартный игрок делает все новые и новые ставки, надеясь га успех..
Он понимает: надо менять тактику. Пока команда мчится к запеленгованному месту – проходят драгоценные минуты, а радист скоростник, отщелкав свою шифровку за минуту другую, срывается с места и дай Бог ноги. … Все! Новый поиск он начнет по другому: от периферии к центру. Расставленные группы захвата начнут движение по его сигналу к запеленгованному месту. Предупреждены все полицаи района. Подозрительных задерживать. Бегущих стрелять на месте. Сети раскинуты. Остается ждать. В эфире он надеется на Риделя, а в поле – только на себя. Майор лег не раздеваясь, лишь сняв сапоги да расстегнув мундир.
Под подушкой, как всегда, неизменный «Вальтер». Сновидения подстать действительности.: в них то и дело возникает лицо, выслеженного когда то первого русского разведчика, взорвавшего себя вместе с радиостанцией , и пятью солдатами его команды . Сильных, выносливых, ловких. С ними прошёл Чехию, Польшу, Францию…. Почему этот призрак не покидает его умозрительную память
особенно в дни таких напряжённых поисков, когда нервы натянуты, как струна , а работа до седьмого пота - безрезультатна .
Лицо призрака всегда с дерзкой улыбкой, рука норовит выхватить
припрятанный пистолет… Майор просыпается в холодном поту, и снова впадает в дрёму, положив руку на холодную сталь. Так спокойнее. Но в эту ночь … ненадолго.
5 глава: СХОЖДЕНИЕ
Ивану Ковалёву и его группе действительно помогали ноги и мастерство в радиообмене с главным корреспондентом, где работал настоящий ас эфира. От точки последнего радиосеанса более двенадцати километров, он с товарищами мог бы пробежать и больше, но именно здесь должна была состояться встреча с партизанским связным Новые данные о расположении военных объектов вблизи линий немецкой обороны,имели очень важное значение, перед готовящимся наступлением.
Хуторок бабы Насти в стороне от дороги на Оршу, близ лесного массива. Хороша в её колодце студеная водица, пьянит душистое сено с первоукосов. Один племянник остался у старушки со всего её рода, остальные погибли в боях с фашистами. Ей уже за девяносто, но неунывна старая, возится в огороде. Две козы , чудом уцелевшие в её дворе, да весёлый дворняга Тузик - скрашивают невесёлые будни военного лихолетья. Помогает в летней страде и последний родич, с которым и предстоит встреча. Ковалёв аккуратно проник в пуню чтобы и собачка не учуяла. Ненужно старушке знать, что сегодня заглянет сюда советский боец, ожидая связного. Радиосеансы: в О7.00 основной, в 08.00 «запасной»…. Мало ли что может случиться на войне. Лай Тузика потревожил в 06.45 , но сразу умолк, узнав в появившемся госте своего. Высоченный мужик, с косой через плечо недолго держал старушку в объятиях.. Поговорив о чём то своём, махнул рукой в сторону луга и зашагал…
Ковалёву, тайком наблюдавшему за этой встречей, нетрудно было догадаться, что это и есть., точно по времени, прибывший на встречу с ним., партизанский связной..Когда незнакомец шагал мимо сеновала, укрывшийся за стеной разведчик тихо окликнул условным паролем…Застывший от неожиданности косец, медленно обернулся, и широко улыбаясь, ответил.…
Радуясь встрече, обнялись, а Ковалёв, прислушиваясь к гулу далёкой канонады заметил: - знать очень скоро без утайки встретимся у бабули….
- Да… С шести утра музыка играет –добавил связной.
Они простились, крепко обнявшись, и Ковалёв резво побежал к раскидистому дубу у самой опушки леса, где с тревогой дожидались его товарищи. Приближалось время радиосеанса.
Ранним утром 23 июня 1944 года майор Груббе вскочил с постели от неизбывной тревоги... Под ногами ощущалось лёгкое вибрирование земли. Он даже приник ухом к полу, чтобы убедиться в действительности происходящего. Чувство не обманывало. Не монгольская же многотысячная конница Чингисхана прёт на запад!
От догадки похолодело на сердце. Если это не начало землетрясения, а тысячи русских танков сосредотачиваются на передовой…это конец!
Тревожное скуление овчарок ещё больше усиливало возникшую тревогу... И в этот момент…Небо на востоке застило чёрным дымом во весь горизонт и громоподобный отдалённый гул тысяч орудий с рёвом «катюш» достиг ушей догадливого майора.
Это-ровно в 06.00 утра 23июня 1944 года, на Центральном фронте в направлении
Минск – Варшава – Берлин...кончилось долговременное затишье, именуемое в сообщениях «Совинформбюро» загадочным для немцев определением: «Без...перемен...»
5
6 глава «Капкан»
Лучший радист абверкоманды майора Груббе стоял на пороге его комнаты – кабинета, переминаясь в нерешительности, у видев командира каким то жалким и растерянным . в руке его трепыхался на сквозняке белый листок с текстом только что принятой шифровки, адресованной от «двух иксов», главному корреспроденту с позывным «РФЩ»…
…-Координаты!- бешено заорал майор и в это время звучно затрезвонил полевой телефон…
Короткий приказ об эвакуации группы радиоперехвата обусловленной кодовым выражением по одной из шахматных фигур обозначал, что ему разрешено штабом
действовать по своему усмотрению. Однако срок прибытия к новому месту дислокации не изменяли..
Бледный Ридель, переждав переговоры, доложил что «два икса» сработали в четырёх километрах западнее деревни «Редьки», в точке близкой к большому тракту «Москва-Минск»…
«Драп» абверкоманды значился в том же направлении.
-А! Всё равно по пути, - вслух выразил свою мысль майор, и по его команде четыре группы на мотоциклах, по три в каждой, с собаками, двинулись от периферии к центру, как и было им задумано, в операции «капкан».
Кросс в северном направлении по пересечённой местности миновал уже стадию «третьего пота,» когда разведчики услышали стрёкот приближающихся мотоциклов.. Такого ещё не было, и Ковалёв понял:: это не случайность.
- Смысла дёргаться нет, - сказал он обратившись к товарищам., нас вычислили, но время в нашу пользу. Займём оборону здесь.
Просёлочная дорога, ведущая к шоссе на Оршу хорошо открыта и , если фрицы появятся справа слева, сзади, через лесные прогалины, что весьма сомнительно, хорошо бы с каждой группой повоевать раздельно, но это уж, как придётся…
Сам Груббе возглавил погоню на своём «Хорхе» и,когда по беспокойству овчарки мотоциклисты остановились - он не очень торопился покинуть машину.
Прежде чем выбраться из колясок немцы дали перед собой несколько пулемётных очередей в сторону леса, куда и рвала поводок из рук проводника натренированная псина.
6
7. Глава «Как на «Варяге»…
Миша Баркутский - речник из Витебска, земляк и друг Ковалёва, Лёня Пантелеев - артист чечёточник из Уфы, Саша Пронин баянист со Смоленщины – все на войне с первых дней. До сих пор смерть. обходила. Три года боёв за спиной, и каких! Но теперь они гонят врага со своей земли и сознание этого совершенно особое чувство, несмотря на «превосходящие силы противника»…
Рассредоточившись, перехватчики пошли к лесу, поливая пространство перед собой огнем шмайсеров и пулемётов…
- Миша, ты у нас «Ворошиловский стрелок», тебе - проводник и собака. Дистанция пятьдесят метров, не мазать, первыми уложить пулеметчиков. Спокойный голос Ковалёва, придаёт каждому уверенность, определяет главное…
.. За шиворот сыплется срубленная пулями щепа, колкие иголки хвои. Пропотевшие гимнастерки засыпаны обрубками сухих веток, но молчат ребята… и в это время в «хор» шмайсеров вплелся новый треск мотоциклов. Через поле подкатывала ещё одна группа майора
- Мы прямо, как на «Варяге» - жёстко пошутил Саша Пронин, - придется тебе, Ваня свою бандуру доставать, вызывать огонь на себя. Помирать, так с музыкой и фрицев с собой потащим.
- Ты погоди хоронить себя, Саня, у нас по целой обойме в автоматах, да ещё резерв, - ответил спокойно Ковалёв, - но подготовлюсь.
Раздельный бой с каждой группой оправдался только в начале. Ответный огонь разведчиков в момент уложил наступающих, а заскулившая овчарка засвидетельствовала «за упокой» первой атаке фрицев.
- Навстречу «новеньким»! – скомандовал Ковалёв, предвидя, что сейчас немцы метнут гранаты…- И не ошибся.
От первой группы осталось четверо, - громко прокомментировал их недалёкие разрывы Пронин.
- И мы свою карманную артиллерию используем, - громко высказал своё мнение Миша Баркутский , выдвигаясь навстречу вновь прибывшим…
«Услышали бы нас в неурочный час"- сверлила голову Ковалёва, беспокойная мысль когда он уже готов был взяться за телеграфный ключ, и вдруг…в нескольких метрах взрыв...Секунду оторопело глядел он на скрюченные пальцы отбитой кисти, повисшие на тонкой кожице, а Саша Пронин помогая потуже перетянуть рану, советовал : ничего Ваня, главное ты живой, стучи левой... А РАЗВЕ МОГЛО БЫТЬ ИНАЧЕ?!
Чем и как измерить эти секунды войны, вобравшие в себя жуткую музыку боя, запах трав, неповторимый аромат хвои близкого леса, чистоту ясного солнечного утра. Рядом жизнь и рядом смерть.
Иван успел вызвать «РФЩ» и когда услышал ответ «отстучал» открытым текстом несколько слов: назвав по памяти номер квадрата, по которому их можно будет найти, если успеют…
Спина к спине известный способ русской обороны, но уже не подымается с земли Пантелеев, стонет, но продолжает стрелять Саша Пронин, истекает кровью Миша Баркутский и даже на перевязку времени нет…
7
8 Глава: «Воинский долг»
«Не снимать с ушей «оружия» радистов – наушники, даже вне радиосеансов жестко требовал от подчиненных старшина Костин. С первых дней войны он «дежурный по эфиру» и, случалось, вне назначенного срока принимал такие в шифровки, что страшно подумать о последствиях, если бы он их прозевал, прошляпил, расслабившись в… «неурочный час». Сколько бы людей погибло… Андрейка внимал каждому слову своего начальника, ещё бы! На груди две медали «За Отвагу», а ведь не в пехоте служит…
Писк «двух иксов» уже хорошо знакомых по тональности слабого передатчика Андрейка сначала принял , как игру музыкальной памяти. Да ведь и время радиосеанса минуло. Они отлично отработали. Костин даже похвалил за оперативность приёма очередной шифровки На их обработку отводилось не более пяти минут. Андрейка справлялся – за две. На этот раз, "два икса" были на себя не похожи. Морзянка лезла в уши коряво, медленно, будто набивая мозоли на мозги.
Хотелось бросить наушники… Неужто это тот самый "ьь", что не более часа назад "выстрелил" в эфир ту "особо важную", за которую похвалили? Нет, не зря благодарная память хранит особые моменты в нашей жизни, дарящие знакомства с замечательными людьми. Ведь это их примера ми: доброты, мужества, благородства заряжаемся и мы сами. Наверное по тому не бросил наушники Андрейка, переселив нервотрёпку, вызванную
мучительным радиообменом. Сработала нотация старого радиста поляр ника: «Даже став асами, не задавайтесь, если попадётся вам корреспондент с плохим почерком работы на телеграфном ключе. Делайте своё дело до конца. Сообщения всегда имеют отношения к судьбам людей. Особенно на фронте. Коллега может быть травмирован, ранен, но ещё в сознании,
и выполняет свой долг, а вы последний, кто слышит его «музыку» морзянки на этой ниточке связи - судьба ваших товарищей…» Смысловой текст не шифровка и когда в нарушение правил радиообмена в писке «иксов» он прочёл фразу открытого текста: «квадрат 220 ведём бой, мотопехота, собаки…» - Андрейка и себя почувствовал участником той схватки. Текст требовал немедленных действий. Важное сообщение молнией пролетело к авиапредставителю–наводчику и тут же были подкорректированы действия одной из идущих на штурмовку четвёрки «илов» и, таранящим оборону врага, танкистам… Как Божья кара пронеслись в заданном квадрате, на бреющем краснозвездные птицы, в металлическую щепу превратив немецкие мотоколяски огнём своих пушек и пулеметов, а появившиеся танки, с десантом пехоты на броне, довершили судьбу абверкоманды майора Груббе, зациклившегося на принципиальном споре: «кто кого» в этом необъявленном состязании радистов на воинское мастерство доблесть .
8
9 глава ЗАГАДАННОЕ СБЫЛОСЬ.
Первого августа Москва салютовала войскам, завершившим операцию«Багратион». В полевом санбате услышал это сообщение и наш«тимуровец». Тяжелый приступ малярийной лихорадки
свалил юного солдата прямо на дежурстве. С неделю, прометался он в горячечном бреду и, если бы не заботливые руки палаточной медсестрички Анюты – трудно сказать, когда бы выкарабкался Андрейка из этой хворобы. В день, когда ему было разрешено испробовать свои силы, медсестра подошла к его койке, протянула руку, и ободряя улыбкой, сказала: - вы, малярики, после болезни очень слабые. Я помогу. Держись. Бледный, исхудавший, он еле-еле стоял на ногах и, стыдясь своего состояния, как мог, силился одолеть эту слабость. Увы…Только при помощи Анюты они «прогулялись» до столика за палаткой, где коротали время за игрой в домино выздоравливающие. Предупредив, что оставляет Андрейку на их попечение сестричка убежала, пообещав скоро вернуться. Забивая «козла», нещадно дымя самокрутками, солдаты делились меж собой проблемами, радуясь скорому возвращению в строй. Здесь можно было наслушаться столько баек, что хватило бы на три тома «Войны и мира».
- Ну вот и оклемался,- порадовался пожилой усач, сидящий напротив Андрейки, и добавил, - благодари Анюту, паря, сколько она в тебя лекарств и бульонов влила, да уколов натыкала, потому и выдюжил. В это время подошёл к доминошникам высокий, плечистый побратим по несчастью: правая рука на перевязи, а на месте кисти – култышка, из которой торчал один мизинец..
- На стук ваших костяшек пришёл, - объявил он, поздоровавшись - примите?
–И ни у кого не пошевелился язык спросить: - а как он играть - то будет, одною рукой?» Понимали, могут обидеть.
С первой же партии становилось очевидным, что новичок с соседней палаты игрок-мастер. Широченной ладонью здоровой руки он запросто сгребал на столе положенные семь костяшек, аккуратно укладывая в ряд и, почти не задумываясь, делал ход. Наконец, кто-то из побеждённых не выдержал, чтобы не выразить свой комментарий::
Да, не выиграть никому, когда в паре такой лидер: все ходы наперёд рассчитывает, как разведчик… - Может и так, - принимая за шутку сказанное, ответил покалеченный боец, - но больше радист, чем разведчик. До войны детишек в доме пионеров радиоделу учил, приёмники собирали, морзянку выстукивали, интересная, скажу вам, работа. А сейчас вот, завидую вам :радуетесь скорому возвращению в строй, довоюете до Победы, может доведётся и в Берлине, портянки простирнуть, как рисуют на плакатах:«дойдём до Берлина», видели небось, а мне домой, в разрушенный город....Найду ли кого - ещё вопрос…
- Ничего, - утешил усач,- главное не падай духом, загадай желание и стремись к нему, и всё нормально будет, на себе испытал.
- Желание говоришь, - живо отозвался «чемпион» - доминошник, - да у меня оно проще и… невозможнее... быть не может...
9
Догадки посыпались одна за другой: жениться, построить дом, найти добрую жену, солдатку-вдовушку…, а он в ответ как-то печально покачал головой и, слегка приподняв руку отмахнулся, - нет братцы, никто не угадал…
- Из тех переделок, в которых пришлось побывать мне и моим товарищам в последнее время–выбираться помогал коллега с фамилией «РФЩ» в радиоэфире. Сейчас об этом сказать можно.
Сколько он нам драгоценных секундочек подарил, чтобы успевали мы уходить от фрицевских облав, это надо и умом понять и сердцем прочувствовать. И в последний раз, когда попали в такую западню, что и не выбраться, тоже помог…а мы уж и попрощались на всякий случай, меж собой.
«Разведчик» говорил, спокойно, но с такими паузами внутреннего волнения, что было очень заметно, но никто не посмел перебить…
Анюта прибежала забрать своего «малярика» как раз в тот момент, когда «герой-доминошник» начал рассказывать о своём ангеле - хранителе и стала свидетельницей незабываемой сцены, которой ни в одном театре, ни в одном кино не покажешь. так трогательно и правдиво...
От упоминания старого радиопозывного Андрейки – тот будто захлебнулся горячим чаем. Бледное лицо пыхнуло жаром румянца, вскинутый взгляд на незнакомца был полон такой лучистой энергией восхищения, радости, удивления, счастья, что не заметить этого было невозможно и внимательный усач озвучил::
- Эко проняло парня, аж светиться весь. – Ковалёв тоже мельком глянул в сторону Андрейки, но погруженный в свои воспоминания, ничего особенного не заметив, в его измученной болезнью фигурке закончил…
- Так что, братцы, одно у меня сейчас желание, о котором Бога молю, дал бы он мне возможность повидаться с нашим «ангелом – хранителем».
В минуту его откровения Андрейка то и дело переводил взгляд на отбитую кисть Ивана Ковалёва, и ему всё понятней становились те секунды мучительного радиосеанса вне расписания, и тот ломанный почерк радиста, вынужденного вести радиообмен будучи раненым, но сумевшим передать только одну фразу открытым текстом…
То - ли от радости, наполнившей юное сердце ликованием, что он видит живым разведчика, дравшегося на 220 квадрате. То - ли, от прояснившегося значения личного участия в судьбе товарища - его язык стал выталкивать озвученные голосом знаки морзянки: «та-ти-ти-та, та-ти-ти-та» - "два икса."
Голова разведчика медленно поворачивалась к Андрейке, и совершенно неподходящее восклицание для компании бывалых воинов сорвалось с уст Ивана Ковалёва:
- Пацан? Ты?!– Он встал, большой сильный. Богатырь – против «малярика», Обошёл стол обнял Андрейку и, потрясенный случившимся чудом встречи, восторженно запричитал: - это он!...братцы, ей Богу он, мой однокашник. Ещё по училищу, - и на его дрожащие губы скатилась хрустальная капелька высокого чувства…
Редкое зрелище. Загаданное сбылось.
Сентябрьским вечером Анюта провожала Андрейку в часть. Сидя на той же скамеечке, за палаткой, у столика доминошников, девушка пришивала к шинельке юного бойца оборвавшуюся пуговицу и , наверное у тех , кто это видел, не возникало сомнения, что это неспроста»… "Пришивает…"
10