Первое ощущение при возвращении в сознание - это боль во всем теле. Боль, от которой хотелось застонать, но Вен сдержался. Последнее воспоминание до потери сознания – это бой с толпой порождений некромантии. Сколько их было? Скольких удалось вернуть в прах? Но трое ничего не смогли поделать с нападавших. Но порождения тьмы не убивали! У меня них была цель взять в плен, и они с задачей справились. Но что было потом?
Если он в логове некроманта, то прикидывал спящим бесполезно, равно как и показывать, что свеж и полон сил. Мужчина сел в кровати, на этот раз стон сдержать не удалось. Одежды на нем не было.
Небольшая комната с низким потолком освещал ась несколькими свечами, окна нет - из этого можно сделать предположил, что помещение находится под землёй. Спартанская обстановка: деревянный стол, стул, эта самая кровать на которой очнулось тело, и в углу небольшой столик с медным тазом, а у столика на полу кувшин - надо полагать с водой. Вот висящая на спинке стула светло-серая туника удивила больше, чем отсутствие собственной одежды и снаряжения, так же дополнением к одежде стали кожаные сандалии. Картину завершила дверь от пола до потолка. Проверить что за ней? Хотя, она скорее всего закрыта, и алхимик решил не радовать хозяев своим беспокойством.
Вен собрался с силами и встал. В последний раз тело так болело, когда он в процессе обучения рухнул со скалы и переломал почти все кости – Трем тогда совершил чудо, вернув к жизни своего подопечного. Но на этот раз ничего не сломано.
Первым же желанием было отключиться от виртуального мира, вернувшись в реальность, но перспектива оставить персонажа в неизвестном и не безопасном месте совсем не прельщала.
Со стонами алхимик приступил к разминке, сожалея, что нет его склянок. Надо вести себя непринуждённо и принять неизбежное, пока не появится хозяин дома и не разъяснит ситуацию.
Разминка частично помогла и через полчаса мужчина с удовольствием фыркал умываясь в тазике, а боль в теле перестала доставлять беспокойство – теперь это ощущение радостно напоминало, что пациент скорее жив, чем мёртв!
Вен стоял спиной и закутывался в тунику, когда дверь бесшумно открылась, пропуская в комнату человека. Так тихо, что первая мысль была про орден Теней, но их невозможно было вообще почувствовать. Не спеша облачившись в предоставленное одеяние, алхимик присел на стул, оставаясь все так же спиной к двери, и откинулся на спинку, словно собираясь в этой позе ждать, но попросту не желая делать первый шаг.
– Приветствую тебя брат. – тихо прошелестел голос.
"Брат" – обращение дополнило едва ощутимый аромат благовоний от туники, подтверждая мысль о монастыре, но попытка сопоставить это предположение с географией района ставило в тупик.
– Уж как я рад приветствовать тебя, брат! – алхимик встал и обернулся так же неспешно и непринуждённо.
Явившийся монах был нарочито безликим в своём одеянии мышиного цвета, но капюшон откинут, демонстрируя лысую голову и лицо, которое забудется, едва стоит отвернуться.
– Долго ли я был в забытьи?
– Две ночи и день второй уж на исходе.
От такого сообщения сердце мужчины замерло, а в голове промелькнула ворох ужасов, которые связаны со столь большим сроком. Он шагнул к кровати, даже не заметив, как пошатнулся в этот момент, и сел. Выводом из всех мыслей и чувств стала команда на отключение. Он снова и снова повторял в голове кодовое слово, но ничего не происходило.
Монастырь! Из-за него нет результатов, этот монастырь, как и ряд других религиозных храмов блокирует действие.
– Мне надо выйти отсюда.
– Конечно. В этом нет никаких препятствий. – прошелестел голос, который начинал бесить, но алхимик пока держал себя в руках – Но твоё тело истощено и дух нуждается в пище не меньше. Настоятель просил проводить тебя в трапезный зал.
Вен от души хотел высказаться по поводу исцеления души, но нашёл в себе силы улыбнуться.
– Я с удовольствием приму предложение настоятеля. Пора прекращать мой двухдневный пост. Кстати, достопочтенный брат не подскажет название монастыря, в котором спасли мою жизнь.
– Монастырь Ирна. Следуй за мной, брат.
Старый... Монастырь очень старый. А названия такого и слыхом не слыхивал. Когда-то обращение "брат" применялось ко всем людям, так как было указано в святом писании: «люди - есть единая семья и любить всех как родных братьев и сестёр зарекаю». Но примерно тысячелетие назад вспыхнула первая война против святой церкви где проявили себя некроманты и демонологи во всей красе. Тогда церковники и отказались от изначальной трактовки, предав анафеме сначала мятежные магические течения, затем и остальных магов, кроме школы света. А ещё позже обращение "брат" стало использоваться только в отношении посвящённых служению.
Что же это за монастырь?
С этими мыслями алхимик вошёл в огромный плохо освещённый зал. Из предметов обстановки - только огромный стол с толстой столешницей и жёсткие скамьи по периметру. Конечно так же к предметам обстановки можно было бы отнести два тела с светлых балахонах, но слишком уж ретиво эти тела орудовали ложками, уничтожая странную серую массу из тарелок.
– О! Алхимик тоже жив. Выглядишь не важно. – Джей даже оторвался от еды, чтобы поприветствовать товарища.
– Ого! Этот балахон уметь разговаривать! – в тон огрызнулся Вен, присаживаясь напротив и продвигая поближе третью тарелку. – Приятного аппетита.
Каша была безвкусной, но её было много, что и требовалось больному организму.
В трапезном зале стояла тишина, нарушаемая лишь стуком ложек. Никто не беспокоил гостей вовремя столь ответственного занятия.
– Кто-нибудь пробовал разорвать связь? – Джей первый опустошил свою тарелку, огляделся, на всякий случай убедиться, что съесть больше ничего нельзя, и заговорил.
– В стенах этого монастыря невозможно разорвать связь. – ответил Прав, доедая свою порцию.
Вен на автомате оценил, что вид у паладина на много лучше, чем у остальных.
– Ты давно очнулся?
– Ещё утром. Это очень сильное святое место, тут я быстро восстанавливаюсь.
– Тогда расскажи нам, что мы пропустили?
– По крайне мере наш героический проигрыш вы не пропустили. – усмехнулся воин – а дальше... Подошла тяжёлая артиллерия. Как выяснилось, это не развалины монастыря, а надводная часть айсберга. Но некроманты были очень сильны. Два десятка монахов вышли на бой, чтобы подавить нечисть. При этом, кроме того, кого убил Вен, оставалось трое, и всем удалось уйти. А нас забрали к себе, так сказать, накормить, обогреть.
– Совершенно безвозмездно? – Вен смотрел на Права с подозрением.
– В смысле? Ты собираешься заплатить?
– Можем и заплатить, пусть только вернут мои вещи!!! – из светлого балахон снова донёсся голос Джея.
– Почти тысячу лет... – Вен словно и не заметил, что сказал его друг и сделал вид, что его самого не интересует снаряжение – а может и больше, монахи этого монастыря не вступали в контакт и не участвовал в войнах, а тут вдруг решили помочь?
– Да я тоже заметил? Что монастырь чуть поизносился. – подтвердил воин.
– Этот вопрос не ко мне – только лишь пожал плечами Прав.
– На все воля его, а нам дано лишь исполнять, не ведая планов и не в силах постичь величие создателя. – как и когда появился этот человек никто не заметил – Я настоятель Тиммерий и рад приветствовать вас в нашем доме.
Настоятель, измученный постами и ночными бдениями выглядел как могучий воин, по какой-то причине сменивший доспехи на тогу. Он наголову возвышался над Правом - самым высоким из троицы, а по ширине плеч раза в полтора превосходил Джея.
Все трое с изумлением рассматривали "смиренного монаха", потеряв дар речи.
– Я понимаю, что у вас множество вопросов, но я не дам сиюминутных ответов. Достаточно того, что вы живы и здоровы.
– Когда мы сможем покинуть обитель? – первым нарушил молчание Джей. Он меньше всего любил вступать в теологические беседы. Сказали, что ответов не будет, значит не будет, тем более, что к пыткам в данном случае прибегнуть не реально.
– Да в любой момент, только с вами хотят поговорить наши братья по вере – улыбнулся настоятель.
– А наше снаряжение? – не унимался воин.
– Все сохранено и будет возвращено. Отдыхайте. Вас пригласят для беседы. Да свершится Воля Его.
От последней фразы по спине у всех троих побежали мурашки. Она прозвучала, словно приговор. Но разговор на этом и закончился. Тиммерий поднялся и вышел, предоставив гостей самим себе.
– Ну что, похоже, пришло время для.... эм... молитвы. – подбирал слова Джей – Как говорится, после сытного обеда полагается вздремнуть.
Он всегда говорил простыми, даже примитивным фразами, которые выставляли его прямолинейным простачком. Но за этим образом на самом деле прятался человек, просчитывать ситуацию на десяток ходов вперёд. Вот и сейчас эта фраза подразумевала, что здесь нет мест, где можно уединённо обсудить сложившееся положение и обдумать совместный вариант действий. Остаётся уединиться и подготовиться к любому развитию событий.
Едва друзья поднялись, как в зал вошёл серый монах.
– Я провожу вас в кельи, братья.
– О! Это было бы прекрасно! – Джей в мгновенье ока оказался рядом и положил руку монаху на плечо - Скажи мне, брат, правда, что в вашем монастыре хранят секрет особого легендарного крепкого напитка? Или же это слухи, байки и ничего-то у вас на самом деле нет.
– Мы готовим настойку на кореньях, – опешил монах, что на его лице даже пропало нейтральное выражение и Вен готов был поклясться, в этот момент безликий обрёл личность, – но я не знаю, на сколько ко она легендарная...
– Ого, брат! Неужто именно ты ответственен за приготовление настоев? – поддержал друга алхимик, - так нам не терпится приобщиться к легенде.
На самом деле никто из всех троих не слышал ни баек, ни легенд про настойку монастырскую, но выстрел "на дурака" достиг своей цели.
– Да. Именно я занимаюсь винами. И конечно вам все покажу.
Теперь это не был безликий серый мышонок. Перед друзьями появился увлечённый и жизнерадостный человек. А когда он засеменил по коридорам, воины едва поспевали, не говоря уж об алхимике. В такой спешке и говорить нечего о том, чтобы осматриваться и запоминать дорогу. Через пять минут быстрого шага все трое считали, что ходят по кругу - уж слишком однообразными были коридоры, развилки, ступеньки. Путь закончился в тёмном помещении, боковые стены которого заставляет бочками.
– Буквально несколько секунд, – пробурчал себе под нос монах и исчез в темноте. А следом начали светиться огоньки в потолке и между бочками.
Все трое вглядывались в источники света - не свечи и не магические шары, потому очень удивили своим мягким, но ярким светом.
– Гнилушка... – растерянно предположил алхимик
– Ты прав, брат...
– Вен. А мои друзья: паладин Прав и вольный воин Джей.
– Я брат Дион и это моё обиталище и дело всей моей жизни. А светятся на самом деле составы из подземных грибов, которые в миру зовут гнилушками
– Зачем вам так много вина? – Джей с удивлением смотрел на количество бочек. В то время, как Вен уже шёл вдоль рядов, принюхиваясь и растирая в ладонях капли из некоторых бочек.
Прав не проявлял интереса – алкоголь не вызывал у него его вообще никаких эмоций, он тут был только за компанию с друзьями.
– О нет, ты не подумай, что все наполнены. Большинство пусты. Но даже то, что есть, уже на много больше, чем требуется нашей обители. Просто для меня это искусство, и я не могу остановиться, когда творю.
– Тогда с какого произведения начнём?
Дион искоса посмотрел на алхимика, уходящего все дальше.
– О, за него не волнуйся, он мальчик взрослый, не потеряется. – заметил взгляд воин – Да и нам больше достанется.
– Даже не знаю... – монах был определённо растерян
– Лучше всего с чего-то тонизирующий – подсказал паладин. И эта фраза была ключевой.
Монах шустро наполнил глиняные кружки янтарной жидкостью и принёс гостям
– Это вытяжка из корня золотистого эржа с ягодами мраморной камнеломки. – Прокомментировал брат-винодел – идеальное средство, если требуется восстановить силы и бодрость тела. Я настоял на ягодах лимонника, чтобы усилить эффект восстановления и ослабить опьянение.
– Ого! – Джей оценил объем кружки, и протянул её Праву, чтобы стукнуть – что-то мне подсказывает, что мы совсем не многое успеем попробовать. Здрав будь, боярин!
– Пить не залпом! – подсказал Дион, но запоздал, потому как обе кружки опустели синхронно, всего лишь в пару глотков.
Эффект был неожиданным. Настойка подобно раскалённому металлу обожала всё внутри, а затем жидким огнём наполнила вены. Воин и паладин ловили ртом воздух, не в силах вдохнуть, лица обоих налились насыщенным красным цветом. И именно в таком состоянии их застал вернувшийся алхимик.
– Интересный подход к отоплению помещений. Но, мне кажется, тут надо пару сотен таких вот обогревателей.
– Я их поздно предупредил... – монах выглядел крайне смущённым и не знал, что делать.
– О! Этих можно не предупреждать, уж слишком упрямы.
– Ох!!!! – первым начал дышать Джей, – Это что сейчас было?! Я словно жидкий огонь хлебнул!
– Брат Дион, это было весьма... неожиданно. А почему я вижу в темноте? – паладин настороженно оглядывался.
– А почему я не вижу?! Брат винный гений, а налей-ка ещё кружку! А лучше две.
Эта просьба смутила винодела ещё больше. Он уж думал, что потеряет своих нечаянных гостей, но просьбу воина побежал выполнять с радостью.
– Мы можем перебраться в место с сидящим местами? – скромно предложил Вен, – в идеале я бы хотел увидеть оборудование.
– Ох! Конечно! Я вам все покажу
Монах с такой радостью повёл гостей по винному погребу в святая святых, что от его вдохновения, казалось, и свет стал ярче. По пути друзья слушали о содержимом бочек, составах, способах настоя, выдержке. Что-то набирал во фляжки с обещаниями дать на пробу. Когда вошли в рабочий зал, обе кружки Джея были пусты, а монах увешан объёмными ёмкостями как новогодняя ёлка.
Рабочий зал оказался не малым. Вдоль стен стояли как бочки и привычные самогонные аппараты, так и чудовищные конструкции неизвестного назначения, собранные из ещё более неизвестных материалов. Несколько столов завалены кореньями, стеблями растений, корзинами с ягодой, листьями и склянками с чем-то жидким. Один из столов едва ли не ломался под тяжестью книг.
Монах мгновенно очистил кресла для гостей и стол, который тут же заставил фляжками. Откуда-то достал кружки, в дополнении двум едва опустошённым. Следом на столе появились закуски из запасов ингредиентов.
Процесс дегустации увлёк даже алхимика, хотя он постоянно шарился по лаборатории, копался в грудах ингредиентов, исследовал оборудование. Возвращался за стол на пару глотков очередного шедевра, чтобы снова куда-то уйти. С разрешения брата монаха пропадал на складе, вновь возвращался.
После одного из таких разведпоходов вернулся с пыльной гитарой, на которой к всеобщему удивлению были целы все струны. Эта находка сделала Права ещё более счастливым, а дегустация под музыку пошла веселее.
Усталость? Больные тела? Никто о таком даже и не вспоминал, равно как и о времени.
...Идиотская тема для песни.
Март дождливый, растоптанный белый цвет.
Но дожди не приносят известий,
Оставляя на камне слезливый след...
Струны пели, подстраиваясь под голос монаха, который отвлёкся от презентации своих творений, он был пьян и хотел петь.
...Дождь! Холодные капли.
Дождь! За стенами Тампля – Что ж!
Так должно быть.
Он ничего не значит, он просто дождь...
За стенами Тампля...
Гости замерли, слушая монаха и словно волшебство перед ними возникали образы, будто монах не только пел, но и раскрывал душу, мысли, чувства.
... Мы внизу, нам уже не подняться,
Белых крыльев давно за спиною нет!
Одна тысяча триста тринадцать -
Каждый год мной отсчитан за десять лет...
Но что-то оставалось неуловимым. Возраст. Монах выглядел не более, чем на сорок лет, но он был старше, значительно старше.
...Бьют холодные капли.
Дождь за стенами Тампля - что ж! -
Так должно быть…
Он ничего не значит, он - просто дождь
За стенами Тампля...
Перед гостями был не монах, но поверженный воин. Когда это было? Что за война?
... В ожиданьи судьбы,
Считаю года;
Звон умершей листвы -
Да, все ерунда:
На свиданье с безглазой
Успеем всегда…
И меня ты ещё подождёшь -
Лишь бы только не кончился дождь
За стенами Тампля…
С последними словами замолчала и гитара. В абсолютной тишине руки взялись за кружки. Сколько уже было выпито? Не важно, эти кружки опустели так, словно были первыми.
Тишину нарушил паладин, ударив по струнам, выбрав ритм.
Имя, летящее к центру рассвета.
Голубой лёгкий щёлк на спокойном лице,
Чтобы снова увидеть небо нашего лета
Там, где власть отдана подземной звезде.
Имя, поющее радость полёта.
Ты расколешь все камни звучаньем своим
И с поддельных крестов смоешь всю позолоту,
И огнём полыхнёшь у молчащих в груди.
Откуда взялись слова? Прав горел под взглядом монаха и продолжал петь…
Дальше песни лились одна за другой, перемещаясь едой, алкоголем и какими-то странными образами-мыслями: все, что пелось, настолько отчётливо прорисовывалось в сознании, подобно сну, когда трудно разобрать, где именно начинается явь.
Последней песней стал бравый марш в исполнении Джея, когда брат Дион вёл их в кельи...
Пробуждение пришло внезапно. Хмеля в голове уже не было. Прав открыл глаза сразу и поразился, насколько отчётливо он видел в темноте. Стены, мебель выглядели странно, призрачно, но очень отчётливо. Особенно отчётливо видна фигура воина в дверном проёме.
– Следуй за мной. Настал час пробуждения.
Прав не слышал голос, но почувствовал слова. Через миг он уже вскочил с кровати и, не обуваясь, поспешил в коридор. Воин шёл быстро, и паладин рядом с ним чувствовал себя равным. В груди росло воодушевление, как в день, когда он, будучи неофитом шёл в зал славы для посвящения.
Грубо отёсанные стены коридора приобрели ауру величия, подобно стенам во дворце императора. Но вот зал, которым завершился путь, смутил отсутствием этих самых стен. Прав уже не воспринимал способность видеть в темноте как нечто естественное, но в зале тьма была непроглядной и лишь узкая светлая полоса - продолжение коридора - вела в круг света, в котором стояло шесть воинов, а провожатый занял место седьмого.
Прав встал в центре.
"Глаза можно обмануть, только сердцу доверяй" - пришли в голову слова духовного наставника, и эти слова как нельзя лучше соответствии ситуации.
Паладин перестал смотреть на присутствующих как на воинов, привычно определяя тип доспехов, оружия и прочего. Он просто отпустил чувства, открываясь перед стоящими кругом и получил то же самое взамен: он увидел, ощутил истинные образы. Перед ним стояли не люди, но могущественные духи, не желающие покидать мир.
– Что ищешь ты?! – пророкотал низкий бас.
– Истину! – Прав не колебался ни мгновения.
– Кто ведёт тебя? – голос был другим, но по мощи не уступал первому.
– Только сердце! – юноша не сомневался в ответе, хотя, если бы пару дней назад ему задали вопрос, ответил бы про руку Создателя или ещё что-нибудь в этом духе.
– Кого ведёшь ты за собой?
– Только коня я веду в поводу.
Он не знал ответов, но чувствовал, потому не думал. Отвечала не голова, но сердце. Семь воинов - семь вопросов. А что потом?
– Кто стоит на твоём пути?
– Сила. Усталость. Время.
Да, все правильно. Сила - это соблазн использовать свои навыки для низменных целей. Усталость - она мешает всегда, склоняя идущего соблазном отдохнуть, подождать, потому как есть третий враг - Время, ведь неизвестно, сколько осталось, но всегда мало. Голова отставала от сердца, успевая обдумывать ответы только когда слова уже прозвучали.
– Кто смотрит на тебя?
– Предки, по чьим стопам я иду.
– Кем станешь ты?
– Хранителем Истины.
С каждым вопросом и ответом словно новый камень ложился на плечи и все тяжелее стоять, но это лишь усталость и ей нельзя поддаваться.
– Кого ты ждёшь?
– Возвращения Его. И буду ждать, пока не истечёт время.
Ноги чуть не подогнулись от новой нагрузки, но паладин только вдохнул поглубже и расправил плечи.
Свет. Слепящий и горячий свет окутал круг с паладинов и семью воинами. Он прожигал тело насквозь, но лишь в начале была боль от ожогов, пока Прав не открылся свету. Человек больше не существовал - он сам стал частью этого света, как и те, кто секунду назад задавал вопросы. Они стали единым целым. Но они были не одни. Прав чувствовал сотни сознаний, объединённых в единое целое. Сотни голосов поздравляли его, напутствовали. И это ощущение и являлось настоящим счастьем.
Потом что-то лопнуло, пронзив всё тело. Вместе с этим пропало видение. Снова грубо отёсанные стены монастыря. Теперь это не был зал бесконечной темноты с кругом света, а просто достаточно просторный зал без мебели, вдоль стен горели свечи.
Напротив паладина стоял монах в сером безликом балахоне. Монах? Это же должен был быть воин, который привёл сюда.
– Он знал, что так должно произойти.
До Права начало доходить, что это болезненное ощущение – это смерть одного из них, одного из посвящённых.
– Как понять, где это произошло? Надо немедленно прибыть на место или отряд уже в пути? – юноша рвался в бой, но монах покачал головой.
– Уже не узнаешь. Мы все мертвы. Ты первый за несколько столетий, и при этом последний из живых. Мы оставались здесь, в Ауриде только потому, что некому было передать стражу. Теперь появился ты. Сейчас твоя обязанность найти Храм. Пока найдёшь, многое узнаешь вновь. В Храме пройдёшь посвящение и один из нас отдаст тебе меч.
– Но что за боль это была?
– Дух одного из нас развоплотили окончательно. Пока мы были живы, все знали где и как умер наш брат. А сейчас это невозможно. Но, хорошо, что теперь есть ты. Первый. Значит скоро появятся остальные. Когда войдёшь в храм, всё встанет на свои места. Теперь тебе проще будет его найти.