У Киры Муратовой герои вечно обсуждают какую-то дребедень. И это глубокая традиция русского авторского кино.
Вот, что говорит, например, Андрей Тарковский:
"Нельзя в высказанных персонажами словах сосредоточивать смысл сцены. "Слова, слова, слова" - в реальной жизни это чаще всего лишь вода, и только изредка и на короткое время вы можете наблюдать полное совпадение слова и жеста, слова и дела, слова и смысла. Обычно же слово, внутреннее состояние и физическое действие человека развиваются в различных плоскостях. Они взаимодействуют, иногда слегка вторят друг другу, часто противоречат, а подчас, резко сталкиваясь, друг друга разоблачают. И только при точном знании того, что и почему творится одновременно в каждой из этих "плоскостей", только при полном знании этого можно добиться истинности, неповторимости факта. только от точного соотнесения действия с произносимым словом, от их разнонаправленности и родится тот образ, который я называю образом-наблюдением, образ абсолютно конкретный.
В литературе, в театральной драматургии диалог является выражением концепции (не обязательно всегда, но чаще всего). В кино посредством диалога тоже можно высказывать мысли, ведь в жизни так бывает. Но в кино другой принцип использования диалога. Режиссер постоянно должен быть свидетелем происходящего перед камерой. Речь в кино вообще может быть использована как шум, как фон и т.д. Не говоря уже о том, что существуют очень хорошие картины, где вообще нет никакого диалога.
В кино персонажи говорят не то, что делают. И это хорошо. Поэтому диалог для сценария - совсем не то, что в прозе. Если в театре возможен "характер-идея", то для кино он явно неприемлем. Даже в прозе характер различен в повести, романе или, скажем, рассказе.
Короче, функция персонажа, характера и соответственно диалога в кино совсем иная, чем в литературе театре, прозе, то есть в других видах искусства".
Тарковский, впрочем, не совсем тот художник, которого можно назвать гуру диалога.
В идеале, диалог, обсуждая всякую чепуху, все-равно работает или как экспозиция, или как развитие главной темы.
Знаменитый диалог о массаже ступни в "Криминальном чтиве", на самом деле, подводит к завязке и теме истории о Нии и Винсете Вега, а монолог Фабианы о "маленьком животике" открывает ее тайные желания и подлинные мотивы Буча - любовь к отцу, ради которой он рискует и своим счастьем с Фабианой, и самой жизнью.