- И шла я домой поздно, часов в двенадцать. На коммутаторе работала, - шепчет Настя, перебирая молодые маслята и сдирая с них скользкую кожицу.
А Насте уже много лет. И слабеть она стала сердцем и силой.
- А Иван уже стоит в воротах. Не прошло и сорока дней, как утонул на озере, в том месте, где били из глубинны студёные ключи. Лодка перевернулась. Нас с сынишкой спасли. А он ко дну пошёл.
- Стоит нагой. И лягу я спать, а он рядом ложится.
А что мне было делать? Своей воли не было. Молодой ушёл, тридцати годов. А мне тридцать два было. Меня уж качать стало от тоски. И в окно даже днём постучится.
- Да что с тобой, девка? – сокрушалась мать.
- Не знаю. Иван всё время рядом.
- А приехала сестра моя, мама пошепталась с ней и отправила её в деревню к бабке Капе за водой наговорённой. От меня скрытно делали, чтоб я ничего не знала.
Вернулась сестра на посёлок и не разговаривает со мной, и не здоровается.
Я через порог перешагнула. Она и брызнула на меня этой Капиной водой. И сразу легко стало мне, словно камень упал. И сестре легко стало.
Не раз я уже слышала от Насти этот рассказ и изумлялась какой-то чуднОй и неведомой силе, запрятанной в человеческом сознании.
Сколько времени прошло…
Внуку бабки Капы уже на шестой десяток легло. Помнит он свою бабушку. Вместе на печи курили, когда ему годочка четыре было. Она лукаво посмотрела на него, скрутила бумагу, в которую пакли положила да мху. Закурила и дала мальцу подымить. А хотелось ему попробовать, чем же таким дымят отец и дядья.
Чуть не задохнулся от едкого и гадкого смрада, которым обожгло его.
Знала, что делала мудрая Капушка. Навсегда отворотила от вредной привычки.
Частенько уходила она из дома по первому зову к роженицам и больным.
На вопрос:
- Ты куда, бабушка?
Коротко отвечала:
- Надо идти. Потом расскажу.
Люди звали её, безотказную, бесхитростную, готовую одним словом, только ей ведомым, унять грыжу у младенца, поправить родовые травмы. К ней шли, и она помогала, ничего не прося взамен. Шла, как на работу.
И прожила она долго, родила троих сыновей и дочь. Только себе и своим детям ничем не могла помочь. Доченька её единственная ходила горемычная с костыликом. Ещё девочкой она сильно ударила ногу, которая потом начала сохнуть.
Один из сыновей Капы от роду двенадцати лет, подобно Ломоносову, ушёл пешком в Вологду, приврал, что сирота, чтобы взяли его учиться. И в трудах, муках и жизненных невзгодах дошёл он в своём пути до генерала.
Второй её сын сгорел в танке, освобождая Польшу и стал героем этой страны.
Третий сын жил с матерью на Вологодчине и стал отцом Виктора.
Дошёл Капин род до наших дней. И такие же честные и справедливые её правнуки, очень трудолюбивые, выносливые. Другим помогут, а себе помочь не получается.