— Ой, извините, вы не ушиблись? – незнакомец наклоняется ко мне и бережно помогает подняться. Я смотрю в его выразительные карие глаза и отхожу на два шага в сторону. Кого-то он мне напоминает…
Его выразительные черты лица навевают мысли о старинных классических картинах, на которых знаменитые художники изображали знатных английских аристократов прошлых веков.
Высокий, ухоженные тёмно-русые волосы, густые брови, узкий подбородок и лёгкая щетина, придающая ему мужественность. Он дружелюбно улыбается, протягивая мне книгу, а я чувствую, как во мне поднимается жар. То ли от неожиданности, то ли от волнения.
Как только я вижу его ослепительную улыбку, сразу осознаю, кто передо мной стоит. Сам Томас Фостер! Британский актер, известный своими ролями во многих фильмах, которые изо дня в день показывают по телевизионным каналам. Какого…?! Что вообще он делает в библиотеке?
Не каждый раз удается встретить известного актера, да еще и в таком месте, да еще и когда этот известный актер не то, чтобы не нравится тебе как кинозвезда, а не нравится вообще.
— Ой, это вы меня извините, – быстро говорю я, и выхватив из его рук книгу, спешу к одному из дальних диванов.
Оглянувшись, замечаю его нескрываемое удивление. Фостер буквально ошеломлен моей реакцией. Наверняка, он сначала подумал, что я брошусь к нему в объятия и начну просить автограф, но не тут-то было.
Хотя мне очень нравятся мягкие диваны в библиотеке, которые придают особую красоту и уют этому тихому месту, приятно пахнущему типографской бумагой и здесь я могу легко сосредоточиться на изучении материала, но в этот раз спокойствия не было.
Все было просто идеально несколько минут, но потом… Ничего не предвещало беды, и я уже почти забыла о знаменитой мордашке Фостера, как вдруг на весь зал начинает звучать современная музыка и я с интересом поднимаю взгляд. Приоткрыв рот от удивления, я захлопываю учебник.
Напротив меня собралась толпа людей с камерами, и все они окружают молодого актера, который ведет себя весьма развязано и открыто. Наверное, так задумано по сценарию.
Ну вот, я пришла поучить материал, но вместо этого мне выпала возможность встретить знаменитое лицо и быть свидетельницей съемок. Отвратительно, и кто им это разрешил?
Томас Фостер, гуляющий по библиотеке и раскидывающий направо и налево книги, одетый в черный пиджак, белую майку, тёмно-синие джинсы, да еще и с галстуком-бабочкой, обвязанным вокруг шеи. Как мило, аж до тошноты.
Полный мужчина с густой щетиной и в темных очках, пристально наблюдающий за работой со стороны, изредка указывает, что ему делать и как двигаться. Отовсюду громко звучит песня группы «Arctic Monkeys – Why'd You Only Call Me When You're High?», а люди с камерами не пропускают ни единого движения «библиотечной звезды».
«Устроили настоящий цирк! Невозможно!» – думаю я, еле сдерживая раздражение.
Вдруг один из мужчин передает Фостеру очки с темными стеклами. Плавно надев их, парень подходит к столу и начинает напевать слова песни и двигаться под музыку. Я хмурю брови и закрываю рот ладонью, словно меня вот-вот стошнит.
Внезапно к «библиотечному очкарику» присоединяется эффектная высокая блондинка в черных туфлях на высоком каблуке и в откровенно прозрачном платье красного цвета. Помада на губах и лак на ногтях гармонично сочетаются с ее нарядом.
Она как кошка извивается перед Фостером, но в тоже время изображает некое недовольство. Это, видимо, тоже режиссерская задумка, судя по смыслу песни, которая режет мой слух, словно острая бритва. Резким движением актёр приподнимает и сажает девушку на стол, и раздвинув ей ноги, встает межу ними. Двигаясь под музыку и одновременно проводя рукой по талии длинноногой красотки, он медленно снимает с себя очки второй рукой и кладет их на стол.
«Может, это реклама модных очков такая?» – рассуждаю я, когда замечаю, как один из людей с камерой, подойдя к ним ближе, начинает снимать их в близи.
Плавно повернувшись к девушке спиной, парень устремляет взгляд вперед, а та, обвив его пояс ногами, медленно начинает снимать с него пиджак. Вдруг наши взгляды с Фостером вновь встречаются. Мне становится неловко, но отводить взгляд я не собираюсь. Пусть видит, что посетители недовольны тем, что устроил он и его съёмочная команда в приличном месте.
Он с уверенностью смотрит в мои глаза, словно пытаясь проникнуть в мое сознание, а я зло сжимаю челюсть от переполняющих меня эмоций. Мне кажется, что я вот-вот взорвусь. Еще ни разу в жизни меня так никто не раздражал, как этот наглец.
Все еще глядя на меня, но уже с обаятельной улыбкой, он продолжает пританцовывать и напевать слова песни, а блондинка освобождает его из пиджака, и он остается в майке. Одной рукой она хватает его за ленту бабочки, обвязанной вокруг шеи и, слегка оттянув голову назад, что-то начинает нашептывать ему на ухо, а второй рукой медленно пробирается к нему под майку.
Я с нескрываемым презрением смотрю на них обоих. Кажется, Фостер меня понял и засверкал широкой улыбкой, словно моя реакция начала его забавлять. Очень смешно! Музыка медленно затихает, и блондинка сразу отпускает парня.
— Стоп! Снято! Ребята, это было великолепно! Томас, отдельное спасибо, ты как всегда зажег! – объявляет мужчина в темных очках, и все начинают аплодировать.
Томас широко улыбаясь, кланяется, а затем одним жестом руки посылает всем воздушный поцелуй. У меня возникает желание влепить пощечину этому парню за его наглость. Блондинка слезает со стола, поправляет платье и, подойдя к Фостеру, нежно целует его в щеку. Тот, разумеется, отвечает ей взаимностью, и они прощаются.
Съемочная группа начинает расходиться, а актер как будто никуда и не собирается. Он как самый культурный читатель, ходит и собирает книжки, ставит их обратно на полки и украдкой поглядывает на меня. Я делаю вид, что не замечаю его.
Проходит несколько минут, и мы остаёмся в зале совершенно одни. Меня это даже настораживает. Я пытаюсь забыть это «цирковое представление» и открыв книгу, приступаю к изучению материала.
— О, изучаешь психологию? Это хорошо, – вдруг совсем рядом я слышу голос Фостера и от неожиданности вздрагиваю.
— Да, это хорошо, – резко отвечаю я.
— Вот как значит? Даже не поблагодаришь? – Садится он напротив меня.
— Извини? Не поняла?
— Ну… – задумавшись, парень потирает рукой покрытый щетиной подбородок, – я тут такое шоу устроил! – Тут же усмехается он.
— Это не шоу, это порно. Устроили тут разврат, как так можно? Это же библиотека.
Округлив глаза, парень откидывает голову на диване и начинает хохотать во все горло.
«Боже мой, кто-нибудь вызовите экзорциста, он одержимый!» – проносится в моей голове.
— Видимо, ты что-то путаешь, – еле успокоившись, произносит он, – это была актерская игра, причем высшего уровня.
— Актёрская игра? – усмехаюсь я, – это была всего лишь импровизация, больше ничего, так любой сможет. И вообще, что ты ко мне пристал? По-моему, этот цирк уже уехал без тебя.
— О, ты явно не в духе. А этот цирк по домам не развозит, к счастью. А то бы я каждый день был под кайфом, – усмехается он.
У меня возникает такое ощущение, что я его забавляю, и он насмехается надо мной.
— Знаешь, я и сейчас не уверенна, что ты не под кайфом. И вообще, ты мне не нравишься, отстань, – я тут же пытаюсь изобразить абсолютное безразличие и продолжаю читать книгу. И даже читая, я чувствую, что он нагло улыбается, глядя на меня.
— Ну, я уже понял, что не нравлюсь тебе. Может, именно поэтому я сижу сейчас здесь, чтобы понравиться.
— Мне не нужен твой автограф.
— Я его пока и не предлагал, – снова усмехнулся он.
— Не поняла? – Поднимаю я взгляд и вопросительно смотрю на него.
— Слушай, когда ты вот так смотришь, мне становится страшно, – улыбаясь, Фостер перекрещивается. Закрыв глаза, я глубоко вздыхаю и снова смотрю на него.
— Я могу попросить тебя удалиться? Оставь меня в покое!
— Но, у меня нет такой функции – удаляться, – смеется он, – даже ластика такого нет, чтобы меня стереть.
— Интересно, вы актеры, все такие… самоуверенные? – Спрашиваю я, скрестив руки на груди.
— А ты всегда такая напряженная?
— Нет. Только когда поблизости знаменитости гуляют.
— Так ты против известности? – Он наклоняет голову набок.
— Нет, я не против известности, я против шоу-бизнеса.
— Хм, – задумчиво смотрит он куда-то в сторону, – как можно что-то не любить, ни разу не попробовав себя в этом?
— Вся эта «грязь» не по мне. Прости.
Вдруг возникает тишина. Фостер замолчал и о чем-то задумался. Меня это даже настораживает, и я уже подумываю пересесть на другой диван, как вдруг он быстро встает и уходит. Я выдыхаю с облегчением.
«Неужели?!» – думаю я, расслабившись. Но не тут-то было. Не проходит и пяти минут, как этот наглец возвращается обратно.
— Ты говоришь, что не любишь шоу-бизнес! А это значит, что творческие личности тебя тоже не радуют, хотя ты сама отчасти являешься творческой натурой, я это вижу, и не отрицай! – кажется, что его возмущению нет предела.
— И что? К чему это все?
— А к тому, что ты совсем не знаешь людей, занимающихся шоу-бизнесом. Даже половину из них. Мы много чего умеем и делаем многое с уверенностью, например, танцуем, – отвечает он более спокойным тоном, и забрав у меня книгу, кладет ее в сторону. Вдруг на всю библиотеку начинает звучать медленная мелодия. Фостер протягивает мне руку:
— Я обещаю отстать от тебя, если ты станцуешь со мной.
— Что? – Опешив, смотрю я на него. Он улыбается и мягко взяв меня за руки, поднимает с дивана, увлекая за собой. Я еще больше удивляюсь, но от неожиданности уже не могу что-либо сказать.
— Это замечательная песня группы «Barcelona – Come Back When You Can», под нее удобно танцевать. Тебе понравится.
— Но я не умею танцевать.
— Пустяки. Просто слушай музыку, – успокаивает он меня, и мягко прижимает к себе.
Мы начинаем кружить в танце, а я не могу оторвать взгляд от его лица. Танцует он просто великолепно, и о боже, как от него вкусно пахнет! Я на мгновение закрываю глаза и медленно вдыхаю этот неповторимо приятный фужерно – мускусный аромат с цитрусовыми нотками, который обволакивает меня, даря удивительную нежность и теплоту. Еще ни разу мне так сильно не нравился запах мужского парфюма.
Фостер изучающе смотрит на меня. Уголки его губ приподняты в обаятельной полуулыбке, а я невольно краснею от смущения.
Его движения точны и уверены, и мне становится за себя стыдно, ведь я двигаюсь неуклюже и начинаю волноваться.
«Какого черта я вообще делаю?» – в шоке думаю я.
Когда песня заканчивается, он сразу отпускает меня.
Поправив футболку, я сажусь на край дивана и беру в руки книгу. Он стоит напротив и улыбаясь, наблюдает за моими действиями. Я растеряна и смущена.
— Спасибо за танец, но мог бы для начала спросить, хочу ли я танцевать.
— У тебя не было выбора, – улыбаясь, говорит он. Я вздыхаю, опустив взгляд.
Усмехнувшись, Фостер разворачивается и идёт к выходу библиотеки, напевая припев песни, под которую мы танцевали. Я провожаю его взглядом.
«Что это было?».
Продолжение http://www.proza.ru/2015/07/20/1705