Лунный свет превращал влажный воздух Сент-Джеймсского парка в белый туман, темные силуэты деревьев декорациями замерли вдоль уходящих вглубь аллей – сцена была готова.
Рауль де Бражелон замедлил шаг. Он был здесь не один. Еще раньше ему показалось, что он слышит чей-то голос, а сейчас в этом не было сомнений.
- Единственный мой грех любовь к тебе…*
В голосе были надежда, оправдание, мольба.
Рауль остановился.
- Единственный мой грех… – голос стал нежнее, тоньше, слабее, и окончание фразы растаяло в тумане.
Между деревьев появился молодой человек. У него была тонкая фигура и очень миловидное лицо, которое он тут же прикрыл платком, едва увидел Рауля.
- Простите, – виконт слегка поклонился. – Я ненамеренно помешал Вам. Я немедленно уйду.
Молодой человек усмехнулся, не скрывая досады:
- Помешали. Но что теперь об этом говорить. Я просто поверял свои страдания ночным феям, – с легкой иронией, словно извиняясь за глупость, добавил он. – Полагаю, такое случалось с каждым, но никто, конечно, не признается.
Рауль грустно улыбнулся. Молодой человек кивнул головой:
- Да, Вы тоже? Но не опасайтесь, что я жду откровений. Тайны есть тайны, хотя они все одинаковы и не составит труда догадаться – Вы любите? А Вас?
Рауль не смог сдержать судорожного вздоха.
- Вас любят, – уверенно заявил молодой человек. – Потому что она – женщина, и только они способны действительно любить. Мужчина подвержен сомнениям своей гордыни, верит клевете, самой грубой, поддается на обман интриганов, и требует жизнь за любовь, хотя это бесчеловечно. Да, – с упоением повторил молодой человек, – бесчеловечно отплачивать убийством за любовь.
Его голос снова стал нежным, страдающим, в нем слышался робкий упрек.
- Единственный мой грех – любовь к тебе… Да, ее единственный грех в том, что она любит. Неужели Вы можете в этом сомневаться?
- Нет, – прошептал Рауль, – нет.
- Простите, – молодой человек снова закрыл лицо платком, – я слишком взволнован.
Изящным жестом он отгородил себя от Рауля и поспешно удалился. Виконт, чувствуя себя так же, быстрым шагом направился в противоположную сторону.
В этот вечер Рауль был приглашен к Бекингему, но даже спустя час после прогулки он не чувствовал в себе сил идти веселиться. Однако, простое приличие требовало хотя бы извиниться за отсутствие. Заглянув во дворец, виконт сделал запись в книге посетителей и по широкой парадной лестнице спустился в безмолвный двор – гости давно собрались, и вся суета и шум переместились в залы дворца.
Виконт был уже на последних ступенях, когда к лестнице подъехала карета. Подъехала тихо, и девушка, выглянувшая из-за занавесок, тоже была осторожна. Приложив палец к губам, она вполголоса обратилась к виконту:
- Прошу Вас, окажите мне услугу… Ах!
Свет дворцовых окон осветил миловидное лицо.
- Мадемуазель… – от неожиданности виконт заговорил по-французски.
Девушка испуганно прикрылась веером и нервно рассмеялась:
- Это Вы? Надо же… Вы не выдадите меня?
Она уже пыталась кокетничать, хотя голос – нежный и слабый – дрожал.
- Нет, миледи.
- То был просто каприз, понимаете?
- Да, и еще теперь я понимаю, почему Вы так говорили…
- О женщинах? – она рассмеялась.
Ее страх и напряжение прошли.
- Поверьте, я знаю, что говорю.
Рауль улыбнулся. Девушка уверенно кивнула:
- И все это – правда! Верьте мне. Ах, сюда идут, а Вы обещали не узнавать меня. Уходите, уходите!
Виконт поклонился и отступил в темноту.
Кучер тронул поводьями коней, а девушка быстро задернула занавески, но недостаточно быстро.
- Эй, ты! Оставь коней в покое! Подождите!
- Милорд!
Граф Рочестер – запоздалый гость, почуявший приключение – уже с любопытством заглядывал в карету.
- Миледи? Миледи!
Рочестер расхохотался.
- Вы к Бекингему?
- Ничего подобного.
- К Бекингему? Это бесподобно.
- Нет, просто мою карету остановил знакомый.
- Этот молодой человек? Кто он? Я не разглядел.
- Я не знаю его имени. Просто случайный знакомый. Мы столкнулись в Сент-Джеймсском парке.
- А что ты там делал?
- Искал вдохновения.
- И строил иллюзии.
- Если бы людям нужна была только правда, они бы не выдумали театр.
- Ты давно путаешь жизнь и сцену.
- Но этот молодой человек счастлив своей иллюзией. Может, только благодаря ей он и живет?
- И ты не стал его разубеждать?
- Я укрепил его надежды.
- Я бы с удовольствием их разрушил!
- Не сомневаюсь.
- Кинастон**, признайся, ты все это сейчас сочинил, чтобы скрыть, что тайно наведываешься к Бекингему?
- Подите к черту, милорд Рочестер!
Язвительный смех графа Рочестера заглушил стук колес уехавшей кареты.
_______________________________
*Шекспир, «Отелло». Перевод Б.Пастернака.
** Кинастон, Эдвард (1640-1706) – английский актер, игравший женские роли.