Она узнала, самое важное для себя: сколько ей придётся здесь быть- и приготовилась к спокойному и необременительному ожиданию. Ей было хорошо, она не чувствовала боли.
Каждое утро приятные молодые девушки входили, ставили ей еду на столик с колёсиками: обыкновенный пластмассовый столик с алюминивой окантовкой. Таких много
в маленьких кафетеришках типа "Бистро", только без колёсиков. Такие же столы она увидела и в больничном кафетерии внизу, когда в первый раз туда спустилась, но там они были без колёс, неподвижные.
Они, эти девушки, наводили быстренько порядок в палате и удалялись, пожелав ей хорошего дня...
Сын подходил к постели, приподнимал её осторожно за плечи, помогая ей сесть, потом,с теми же предосторожностями следовало перемещение с постели на стул, с высокой спинкой голубой стул, с удобными подлокотниками- и начиналась трапеза.
Она хорошо ела и сладко спала. У неё было спокойное, ровное расположение духа.
Когда она открывала глаза, она видела, как золотится на солнце её покрывало. На двери висела такого же золотистого цвета занавес, до самого пола.
Он висел на полукруглой раме, образуя маленький альков перед палатой. Прежде, чем войти в палату, гость должен был войти в маленький предбанничек, откинуть занавес,
и только после этого, он попадал в комнату.
Но обычно занавес просто висел сбоку, вспыхивая золотом, когда солнечные лучи освещали его, не мешая проходу персонала.
После завтрака появлялись группой медработники постарше. С одинаковыми узкими лицами, маленькими глазками, с не таким приветливым выражением.Их было двое. Они были в белых халатах, с такими же белыми, точнее жёлтыми, восковыми, бескровными лицами.
Голоса их были бесцветными, говорили на швейцарском диалекте, и ей трудно было уловить смысл их речи.
Переговоры сэтими "мумиями", если можно так выразиться, насолько они были безжизненными,-как манекены- вёл сын.
Перекинувшись двумя - тремя фразами, они исчезали
И наступало отноительное спокойствие. Снова приносили обед, потом - ужин.
Процедура перемещения с кровати на кресло повторялалась.
В девять часов - в постель. Устраивалась повыше, долго лежала на спине, чтобы успокоить серцебиение, потом поворачивалась со всеми предосторожностями,- не делая резких движений, на правый бок- и засыпала.
Дома, всоминая больницу и то, что происходила там с ней, она спросила сына, приходили ли к ней врачи. И он ответил ей, что приходили: зав. отделением, врач-женщина и главврач- мужчина.
Это и были те "восковые фигуры" без пола и возраста, которые так поразили её воображение.
" О,этих лиц, бесстрастных судей
Внезапно появление"...
И ещё ей довелось узнать,-хорошо, что она была уже дома,- что именно они, делали всё, чтобы поместить её в интенсив терапию, самой последней инстанции, откуда пациенты уже не возвращаются.
Предлагали ввести в искусственную кому, назначали лекарства, понжающие давление,
когда у неё было низкокритическое давление, и другие панипуляции с неизбежным концом.