Вовка часть 2

Мария Непал
   С Вовкой же всё предстояло иначе.
    Школа, поначалу, казалась ему раем избавления от надоедливого заключения в садике, и он наконец вернулся домой как полноправный член семьи. По-началу ему даже нравилось учиться: ему не приходилась зубрить, как ботанику, разные науки, он всё прекрасно схватывал на уроке. Часок на домашнюю работу с него не убудет, когда родители жужжат словно мухи над ухом: "Ты сделал? Делай давай! Сделал дело - гуляй  смело!" - как гласит народная мудрость. Такая перспектива была ему по плечу, тем более: "Что не допишем, то перепишем на уроке; хотя, на четвёрочку или хотя бы на троечку сойдёт и так! Потом исправлю!" - так обычно рассуждал Вовка, особо не утруждая себя как всегда. А потом и вовсе перестал напрягаться, то есть пришёл в своё естественное состояние.
    Шестой класс - двенадцать лет, гормоны уже забили ключом и тарабанили во все барабаны. Всё труднее и труднее становилось сидеть на уроках, в голове только ветер и чистое поле, куда нужно спешить мять траву под ногами: к самому пеклу солнца, к самому соку жизни - жемчужиной молодости, где чувство неутолимой жажды только растёт и пересыхает в горле до кашля, до тошноты, убивая её драгоценные секунды от протирания штанов на школьной скамье. А дальше непроглядный туман взрослой жизни, и кто знает на какую дорогу он вступит: кто-то будет медленно шагать, прокладывая себе трудный извилистый путь "через тернии к звёздам..."; а кто-то броситься с разбега в омут с головой, туда где воздух посвежее да по-проще, а там как дальше повезёт; или просто ступит на короткую прямую ровную дорожку и забредёт в самую топь болота...
    И тут посыпались градом двойки и прогулы, а с седьмого класса "крышу" начало сносить с "гвоздями". Ему приписывали всё: и хулиган, и вандалист, и зачинщик, и разбойник.
    - Ваш сын разбил окно, Ваш сын исписал стены, Ваш сын подрался с другим учеником, Ваш сын довёл учителя, Ваш сын хамит и грубит всем учителям, Ваш сын почти не посещает школу, Ваш сын поставлен на учёт. Мало того, что его оставляют на второй год, ему вообще грозит отчисление из среднего учебного учреждения; а дальше заведение для трудных подростков, и пусть тогда инспектора по несовершеннолетним занимаются им потом.
    И каждое слово, словно лезвием, по материнскому сердцу, и вновь мольба и унижение "только сжальтесь, помогите доучиться до девятого класса, не дайте совсем пропасть моему сыну, я прошу Вас, умоляю..." - слёзы неудержимо вытекали из глаз сами по себе, травя и сжимая до боли материнское сердце.
    - Ну что мы не люди. Ни он первый, ни он последний! - говорили сердобольная директриса и учителя, словно кидали свою жалость как кость собаке, смотря с высока на мучения безутешно рыдавшей перед ними женщины. - Хорошо, идите мама, мы постараемся помочь, чем сможем. Но Вы также должны провести воспитательную беседу с сыном дома и объяснить ему, что если он не остановится и не возьмётся за ум, то в будущем это всё очень плохо может закончиться для него. 
Продолжение следует...