Баньку мужики топили у Варвары. Приносили охапки своих дров, таскали ведрами воду из пруда, и пару- тройку часов занимались топкой, снуя по огороду к старой, приземистой бане. Духмяный запах распаренной березы плыл над рядками картошки, оповещая всю окрестность о блаженстве хозяев баньки.
- Исподнее не приноси, Варвара. Я новое одену.-
Дед Егор был загадочно молчалив и решителен.
- Никак, внучка мужнино донашивать привезла.- Охранник подмигнул Пронькину.
- « Смертное» моё, Мотря приготовила ишо.-
- Свят, свят, свят! Ты чего это? Готовишься заранее? А ну, как не помрешь?-
- Жениться я надумал, завтрева и поеду.-
Охранник сполз с полога.
- Дело не шуточное, как я посмотрю. Может, нас сватами возьмешь? Мы тебя в лучшем виде представим. Жених из тебя первоклассный, только умом маленько тронулся, дурью маяться начал. Зачем тебе жениться? И на ком?-
- Стало быть, нужно, и ты мне не указ.-
Они впервые видели деда, решительно не склонному к разговору.
- Да я что? Я только к тому, что каждый дурак по-своему с ума сходит.-
- Ты… это, охолонись. Почитай, я лет на двадцать тебя старше. Али, батька не научил тебя уважать старших? Не серьёзный ты мужик, как я посмотрю.-
Дед вышел в предбанник.
- И как тебе новость?- Не унимался Охранник. – На секс деда потянуло?-
- Ты бы и впрямь помолчал. -
Белые, залежалые кальсоны были деду удручающе широки. Он растеряно топтался в предбаннике, рассматривая истлевшую рубашку.
- Мотря, баба бестолковая, туго завязала в платок… спортилось бельё-то.- _
- Ты погоди, я у Варвары сменку возьму, а дома внучкины обновы примеришь. Делов то!-
Пронькин выскочил из бани.
- Дед на себя не похож. Что случилось-то? И вечером не пришёл к нам...-
- Он вчерась письмо получил, с почты передали с оказией. Так и писать ему, навроде, некому.-
- Жениться, сказал, поеду.-
Варвара охнула.
- Никак, Изольда обьявилась. Боле некому. Значит, жива ишо, позвала Егоршу. Это старая история, лет сорок назад любовь промеж их была. А Егор то, не забыл видать,... Вона оно как... -
Варвара выставила ковш браги.
- Под соленые огурчики, да шаньги! Прям праздник какой-то!-
Охранник потер руки от удовольствия.
- Праздник и есть. Егора провожаем в город. Садись, Егорша за стол, посумерничаем, чем бог послал.--
Она вытерла ему табурет, подчеркивая особый статус деда.
- Я за колбасой сбегаю…-
Охранник рванулся из-за стола.
- Не требуется.- Дед не глядел на него.- Неча угощенье портить.-
К концу содержимого ковша, дед отошел душой. Ему надо было выговориться.
- Варвара не даст соврать, я новую фельдшерицу не видал вовсе. Знал, вестимо, что прислали нам такую, но нужды знакомиться не было. Конюшней заведовал, работы невпроворот было. А тока зимой попал в прорубь. Коня вытаскивал и сам ушел под лёд. И приключилась у меня болесть легких. Свалился навовсе, и уже в беспамятстве был. Уколы ставили через кажные четыре часа. Ей бегать ко мне по ночам накладно было, меня и привезли к ней в дом. Первое, что я увидел, как в себя приходить стал, так это руки. Порхали они надо мной, как птички. И ноготки розовые. Отходила она меня, увела у смерти прямо под носом. Лежу, значит-ко, я у неё в забытье, а все руки эти вижу. Так бы и расцеловал их! Начала она меня бульоном отпаивать, ложечкой в рот вливала, а я только глотать и мог. Сущее дитя был от болезни. Варвара всё видела.-
- Вестимо, видела, мать уже домовину заказала, а он поднялся. Помню, как сейчас. Мотря тогда, на сносях была вторым, ему никак умирать нельзя было. А Изольда эта от мужа ушла, и у нас работала. Муж, ейный, военный был, на Востоке служил. Аккурат когда у нас с китайцами война была. Остров какой-то не поделили. А наши мужики, поначалу, всполошились было, но она в строгости себя блюла.-
- Женили меня рано, чтоб не избаловался в холостяках. Мать так и сказала, присмотрись, мол, и женись на Матренке соседской. Сохнет она по тебе. Мне всё равно было, а, ежели, война какая, то хоть сына оставлю после себя. Мотря и почала рожать. Всё путем было в жизни, а тока, я влюбился.-
Воспоминания пробежали по его лицу, увлажняя старческие глаза.
- Пришёл домой, и места себя не нахожу - к ней тянет. Представляю себе, как она волосы перед сном расчесыват… али ещё что. Вечером пошел к ней, безо всякой причины, тайком. Она тоже тосковала... ну мы и обнялись, и сошел я с ума. Стали тайком встречаться, как угар какой-то в головах у нас произошел. Измаялся я тогда от мыслей всяких о семье. Дети меня держали. Мотря-то, прознала про нашу любовь. Чуть руки на себя не наложила. Пришла мать и отхлестала меня по морде. Как наружу всё вышло, я ровно в ад попал. Вот она, любовь-то какова. И вдруг, Изочка моя исчезла. В деревне баяли, что к мужу, офицеру своему уехала. И то правда1 Зачем ей конюх какой-никакой сдался? Тока я жизнь за нея отдал бы с радостью. По сей день, как заговоренный жил, ровно сердце вынули... Письмо от её сына получил, мол, в доме престарелых она, и упросила его меня позвать. Завтрева и еду. Как заново народился… Ты бы, Варвара постригла меня. Заберу её к себе, али там останусь, всё едино. Сын у неё в Афгане был, инвалид на коляске. Сам –то, ещё ничего, а с матерью не совладат никак. Так мои руки и сгодятся для них. Я так порешил вечор. -
- У меня городской костюм висит. Ты бы примерил, дед Егор. Должен быть впору. Да и туфли совсем новые стоят.-
- А у меня носок куча в чемодане. И будешь ты жених ого-го!- Охранник горел желанием исправить свою вину.