Стояло раннее утро. Лучи солнца ещё не успели коснуться остывшей за ночь земли, и от этого было прохладно.
Острые сучья больно врезались мне в кожу, оставляя отметины. Я невольно морщилась, но все равно продолжала свой путь.
Мне меньше всего хотелось оставаться в самой чаще леса в такое время суток, и потому я решила пойти к ручью, где солнце уже наверняка обогрело кусочек земли, на котором не было неприступных деревьев.
Идти пришлось пару минут, прежде чем небольшая полянка открылась моему взору.
Здесь и вправду оказалось теплее. Лучи солнца бережно скользили по моему лицу, нежно гладили руки, ноги...
Вблизи журчал ручей.
Тут всё уже давно проснулось.
Прохлада. Вот что ощутила я, когда опустила руки в воду.
Табун мурашек пробежал по телу.
Я закрыла глаза, отдаваясь этому прекрасному утру без остатка.
Проходили секунды, а ветер и солнце все еще обволакивали меня, вода же не давала забыться, подпитывая прохладой мое тело.
Мой слух улавливал щебет птиц, колыхание деревьев и… голоса.
Я резко обернулась.
Голоса людей? Не может быть! Анатолий Сергеевич говорил, что поблизости нет населенных пунктов, что здесь только мы.
А все еще спали, когда я ушла из лагеря, поэтому мысль, что это один из шестерых, отпала сразу же.
Стало не по себе.
Встав, я прошла несколько метров в сторону голосов, различить которые было практически невозможно. Они были далеко, но недовольный голос, цокот, что эхом отдавался от деревьев, страшный смех давали понять: это не к добру, что-то тут не так.
Воздуха стало не хватать, и мне пришла идея: а почему бы не крикнуть, не сказать, что я тут? Вдруг люди там хорошие и это просто мой страх?
Глубоко вздохнув и зажмурившись, я уже собралась крикнуть, как вдруг чья-то большая рука перекрыла проход моему голосу.
Пару секунд я пыталась бороться, но, как только меня прижали к телу, я поняла, что мне не спастись: человек был намного сильнее меня.
Глаза начали слипаться, тело перестало реагировать, воздух не поступал в легкие. Я уже ничего не понимала: мозг отключался…
Я в последний раз дернулась в попытке ослабить хватку…
Как вдруг воздух наполнил мои легкие, и я снова смогла дышать!
Меня медленно повернули, и я услышала сбивчивое, неровное дыхание.
Когда зрение начало восстанавливаться, я смогла наконец увидеть очертания этого человека.
Он был толстым. И поэтому его полнота сильнее бросалась в глаза.
— Все хорошо, все хорошо. Это я, Саша. Мы познакомились под дубами, что растут возле нашего лагеря, помнишь? А как мы ходили каждое утро сюда умываться, помнишь? Я тебе еще рассказывал смешные истории, а ты смеялась, помнишь, а? — он говорил много, очень много. Голос его дрожал. Я слабо понимала смысл слов, просто слушала.
— Саша, — пробормотала я, когда поняла, что это он.
— Да. Да. Это я. Саша. Все хорошо, Лиз. Все хорошо, — проговорил он и крепко обнял, словно боялся, что потерял меня навсегда.
Через час мы были уже в лагере. Но никто из нас больше не пытался заговорить про этот случай. Пока не настал тот день.
***
В палатке стало прохладно, а значит, наступило утро. Вылезать из-под теплого одеяла не хотелось, и я осталась греться.
Моя соседка Лена, видимо, уже давно ушла: её спальное место пустовало.
«Вот и хорошо», — подумала я, улыбаясь и сбрасывая с себя одеяло. Неожиданно захотелось пойти к ручью, послушать смешные истории Саши, с которым мы за эти дни очень сблизились, и просто насладиться предпоследним днем нашего пребывания в лесу, за которое я стала немного счастливее и узнала много чего интересного.
Я уже была готова встать, как снаружи раздались чьи-то шаги. Послышались голоса, которые с каждой секундой становились все отчетливее, и я решила послушать.
— И что у вас с ним было? — послышался раздраженный голос Саши.
— Ты про Анатолия Сергеевича? — спросила Лена невинным голосом. — Ничего у меня с ним не было, понятно? Просто посидели у костра, попили чая, поговорили, — объяснила она.
— Да? А что это были за мурлыканья из его палатки, а? Или, может, скажешь, что мне это послышалось? — он шипел, как змея, на которую наступили несколько раз.
— Это была шутка. Нам просто захотелось пошутить. Что тут такого? — она пыталась оправдаться, что уж совсем было не похоже на неё.
— А если ты залетишь? Ты хоть об этом подумала? Хм, наверняка еще придется делать тест на отцовство, а то не поймешь, от кого ребенок: от Паши или от Анатолия Сергеевича! — имя тренера он выделил с особой злобой.
— Тише, тише. Перестань нести чушь. Ребенок! Вот же придумал! И да, если так интересно, то я и вправду вчера была у Толеньки, — она была горда, и это даже было слышно в её голосе.
— У Толеньки? Ах, вот как ты заговорила! — он злился, очень злился. Всегда такой мягкий, он вдруг стал злым, хотя причина была весомая, вот только почему он так беспокоился о ней, было непонятно.
— Ну ты чего, Сашенька? Не волнуйся, и тебе достанется, — прозвучал мурлычущий голос Лены.
Ответа не последовало. Лишь смешок раздался со стороны Саши.
Я закрыла глаза. В голове была каша от разговора. Мысль, что между Сашей и Леной что-то было, больно ударила в сердце. Это казалось неправдой: они никак не показывали чувств, но те злые глаза, которыми он смотрел на неё, когда она обнималась то с Пашей, то с гидом, говорили обратное.
Нет. Это просто невозможно. Он не мог так поступить. Зачем тогда все эти истории, походы к ручью, разговоры возле костра? Не могло же это быть просто дружбой! Не могло! А если так, то, значит, я просто дура, которая подумала, что это означает что-то другое, совсем другое. Стало больно в районе сердца. Мысли путались, пытаясь найти выход из ситуации, но ничего не помогало. И я как будто впала в забытье.
Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем я пришла в себя от чьих-то громких голосов, которые были полны злости. Я не смогла уловить, кто же говорил, и потому вышла из палатки, чтобы посмотреть, кому же принадлежат голоса.
Это оказались Саша и Паша. Они кричали друг на друга и размахивали руками. Похоже, Лена добилась, чтобы ради неё устроили рыцарский турнир. Вот только еще Анатолия Сергеевича не хватало в этой схватке.
— Это ты виноват! Если бы не ты, она сейчас бы спокойно обсуждала очередную выходку Рианны или еще кого-нибудь, а так всё! Ты хоть понимаешь, к чему всё это может привести! — Саша закрыл глаза и вцепился руками в свои волосы. Выражение его лица было таким ужасным, что мне стало страшно. Так он простоял минуту.
— Зови всех. Надо действовать, — сказал Саша и сурово посмотрел на Пашу, который был в недоумении.
— Прямо сейчас? — тихо спросил он.
— Нет, давай еще подождем несколько суток, чтоб точно быть уверенными, что её прикончили там! — крикнул Саша что было силы. Я сделала шаг назад от этого мощного голоса. Паша же кивнул и ушёл, видимо, и правда за всеми остальными,которые в это время плескались у ручья.
— Лиза? — спросил Саша, после пяти минут обдумывания повернувшись в мою сторону. — Ты как? — поинтересовался он, смотря мне в глаза.
— Что случилось? — задала вопрос я. Он молчал, опустив глаза вниз, морщил лоб и нервно теребил руками.
— Лена. Её взяли в плен. Я… Мы должны что-то сделать, понимаешь? А иначе… — пробормотал он и сжал кулаки. Мне стало страшно, очень страшно и больно. Больно от того, что уже не было сомнений, что они встречались. Но это не важно.
Прошло пару минут, как все были в сборе. Нас было пятеро: Саша, Паша, Анфиса, Антон и я — и все мы молчали, пока Саша не заговорил.
— Лену похитили. И нам надо помочь ей. Но проблема в том, что там четверо здоровенных мужиков и мы ничего не сможет с ними сделать. Так что единственная вещь, на которую мы способны, это разделиться и быстрее их добраться до мест, где телефонная связь доступна. Понятно? — спросил он. Все мы кивнули. — Делимся так: Паша, Анфиса и Антон идут вместе. Я же остаюсь с Лизой. Наша задача - опередить их.
***
Прошел уже час, как мы с Сашей пробирались через густой лес на север. Дул сильный ветер, из-за чего мы шли медленно.
— Так что случилось? И где Анатолий Сергеевич? — спросила я, остановившись. Саша обернулся.
— Он за одно с ними, — усмехнувшись, сообщил он. — Я видел, как один из них подошел к Лене из-за спины и приложил платок к её рту. Через пару секунд она лежала без сознания у него на плече. А Анатолий Сергеевич выразил надежду, что папаша Лены выложит крупную сумму за любимую дочь. Вот так, — сказал он и, повернувшись, продолжил путь.
Следующая глава - http://www.proza.ru/2015/09/06/579