12-
Перед началом школьных занятий нашу семью переселили в другой домик в центре села. Бывшая комнатка и сенки после летнего града пришли в совершенную негодность. Теперь мы находились рядом с конторой и с небольшим магазином, построенным к зиме. Свой новый домик мы привели в порядок, побелили стены, помазали глиной пол. Бригада строителей заменила в окнах рамы и вставила стёкла. Большие сенки разгородили на две части. В первой половине устроили деревянное стойло для будущей коровы, сделали ясли для сена, окошечко в крыше. В надежде, что когда-то будет поросёнок, смастерили и для него клетку. Таким образом совхозное руководство помогало своим рабочим. Строители не сидели без дела: постоянно что-то ремонтировали, пристраивали или строили вновь. В колхозах люди жили по-другому, там и законы существовали другие. А может быть жизнь простых тружеников полностью зависела от руководителя? От директора совхоза, от председателя колхоза? Живя здесь, нам было с чем сравнить.
В этом новом доме и комната оказалась побольше. Стояла лежанка, на которой грелись и спали зимой. Нам сделали стол, скамейку и две табуретки. Мы теперь такие богатые! За дверями прибили доску, вбили гвозди для вешалки - чем не шифоньер. Рабочие привезли с собой старую деревянную кровать, подремонтировали. Мама аккуратно и регулярно смазывала её керосином, чтобы не заводились клопы. Эти насекомые ухитрялись гнездиться и в железных кроватях.
Как мы нуждались в деньгах! В Комсомольске построили и открыли магазин. Там продавали ситец, сатин и другую разноцветную ткань. Нам так хотелось сшить наволочки, простыни, накидку на кровать, сменить рваный, дырявый пододеяльник. Но денег не было! На всю семью - одно старенькое одеяло. Приходилось по ночам укрываться фуфайками. Днём их носим, ночью используем вместо одеяла. Но мы, люди прошлого и страшного времени, должны были и умели ждать, терпеть. Мы и тогда, да и много лет спустя, и старые, и молодые, благодарили Бога за то, что нет войны, что мы можем ложиться спать, раздевая верхнюю одежду, мы можем не бояться, не прислушиваться к гулу самолётов и к разрыву снарядов. А сейчас во многих странах люди опять боятся этого...
В сентябре 1952 года я пошла в шестой класс в новую школу в посёлке Комсомольск. Школу спешно построили к первому сентября. С первой фермы детей моего возраста набралось немного. Мы попросились в новую школу, и нас приняли. Вот это радость! В Комсомольске мы увидели только что построенные новые магазины, где продавались различные продукты. Да какие продукты! Такого мы ещё не знали! По воскресеньям недалеко от школы появился базар, где можно что-то купить и продать. Строительство посёлка шло быстрыми темпами. Осенью вокруг школы уже стояли многоквартирные бараки с двумя подъездами. Нашему удивлению не было предела. Как можно так быстро и так много построить? Комсомольск от нашего отделения находился на расстоянии в четыре километра. Мы могли и ходили в школу пешком. Единственное препятствие на пути - глубокий лог или овраг, который весной заполнялся талой снеговой водой.
Хорошо помню мой первый школьный день в Комсомольске. Меня сразу поразило классное помещение. Большие окна, через которые свободно проникал солнечный свет, красивые новые парты, деревянный пол. Повсюду стоит запах свежего дерева и краски. Мы, пришедшие из деревни, такого запаха в жизни не знали. По одежде ученики из Комсомольска отличались от нас, деревенских. Но мы на это внимания не обращали. Уже давно в наших мозгах появились зарубки: "Так должно быть!"
Перед началом занятий прошла торжественная линейка, посвящённая открытию школы и нового учебного года. В большом дворе собрались все школьники и учителя. Некоторые учителя ещё носили военную форму. Со временем мы узнали, что самая строгая в коллективе - завуч школы Раиса Андреевна. Весь первый школьный год она проходила в военной форме: сапожки, тёмно-синяя юбка, гимнастёрка, ремень, ордена. Она была очень красивой, высокой, стройной, но никогда не улыбалась. Пройдёт, бывало, по длинному коридору, где находятся все ученики на перемене, все тут же, как по команде, становятся вдоль стен. Наступает тишина, так что можно услышать стук сердца рядом стоящего ученика. В школе собрались приезжие ученики, с разных городов страны, вплоть до десятого класса. Все в этом году знакомились друг с другом. Такие впечатления не забываются!
Многие женщины из нашей деревни быстро сообразили, как можно немного улучшить свою нищую жизнь. Они принялись носить на базар продукты со своего хозяйства, продавали их в обмен на деньги. Затем в магазине покупали другие продукты и вещи для себя и своих детей.
У меня произошло событие-совпадение. В новой школе встретилась мне девочка, внешностью сильно напоминавшая мою бывшую подружку-чеченку. Нас и посадили за одну парту, во втором ряду. Мы с ней были в чём-то похожи: обе слабенькие, но славненькие, плохо одеты, но старались учиться. Звали её Тамара Абдулкиримова. Со временем у нас появились подружки в школе, мы приобрели авторитет в коллективе. Тамара часто болела, бесконечные ячмени на глазах не давали ей покоя. Слабый организм не имел сил сопротивляться всяким инфекциям. Весной, после каникул, заболела и я паротитом или "свинкой". Какое-то время не смогла ходить в школу.
Часто случались у меня и простуды, особенно весной. Лог заполнялся талой водой, через который ученики переходили вброд. Были бы весенние каникулы на неделю попозже. Во время каникул, снег в Комсомольске таял, а лог стоял замёрзший, кончались каникулы - снег в логу начинал таять. Обойти его - нет возможности, вот и шли мы по ледяной воде. Страшно вспоминать! В нашей конторе ученикам выдали сапоги, напоминающие болотные. До колен - обыкновенные резиновые сапоги, а выше приделана водонепроницаемая ткань, которая сверху затягивалась верёвочкой. Размер подбирали каждому. Я среди детей - самая маленькая. Иногда иду по логу за кем-нибудь, вроде неглубоко, а меня уже и не видать. В самом глубоком месте приходилось переносить меня большим мальчикам или девочкам. В класс приходили мокрые, до конца уроков просыхали. Это было в шестом классе. В седьмом классе, когда все дети хорошо перезнакомились друг с другом, во время половодья нас брали к себе на квартиру подружки.
Меня к себе пригласила Тамара. Как у них было уютно! Жили они в землянке, но вместо земляного пола я увидела такой строительный материал, как толь. Его можно мыть. Первые жители Комсомольска начинали жить в землянках, пока не прибыли финские деревянные дома. Но было в этих землянках тепло, светила электрическая лампочка - в комнате светло. Печку топили углём, плита раскалялась докрасна. Вода в чайнике быстро закипала, не то что у нас, после камыша и кизяка. Я на всё обращала внимание и сравнивала.
Наши матери договорились о плате за те дни, что я проживу у Тамары. Когда появилась возможность ходить через лог, я, идя в школу, брала с собой 3-х литровый бидончик с молоком и несколько раз им заносила. Мы, бедные дети, семьи которых не могли выбраться из нужды, брали с собой бидончики с молоком, находили себе постоянных покупателей. Иногда заходили в бараки, где жило много семей, стучали в двери и спрашивали: "Молоко нужно?" Когда бидон пустел, оставляли его у кого-нибудь и шли на уроки. Вставать утром и отправляться в школу нужно при этом пораньше. После уроков я шла в магазин и на вырученные копейки покупала хлеб, которым мы до сих пор не наедались.
-13-
Весной 1954 года я училась в седьмом, последнем классе. После Нового года отелилась наша тёлочка, принесла нам телёночка. Молока она давала достаточно, но бодалась так, что мы с ней не справлялись. Мы варили себе каши и супы на молоке, даже могли просто так пить молоко с хлебом. Вкуснее, казалось, нет ничего на свете. Мы воспрянули и духом, и телом. Брат Федя посвежел, лицо округлилось, мама смогла наконец-то досыта накушаться. Я ведь замечала, что она себе всегда меньший кусочек берёт. Телёночек во время сильных морозов жил с нами в комнате, привязанный в углу. Мы по очереди следили, чтобы его подстилка всегда оставалась чистой и сухой. Попили своего молочка и достаточно! В дальнейшем нам, детям, разрешалось пить только обрат.
Налоги до сих пор не отменили. Нам необходимо собрать определённое количество масла для сдачи нашей ненасытной "Родине". Одна семья в посёлке имела сепаратор для разделения молока на сливки и обрат. Все жители записывались к ним в очередь на сепарирование. Копили сливки, чтобы они превратились в сметану. Сметану потом сбивали в маслобойке - получалось масло, которое вытапливали. Это топлёное масло и сдавали свеженьким на приёмный пункт. Зато с нашей зарплаты за это масло больше не высчитывали. У нас появилось немного денег. А как хотелось и нам немного попробовать и сметану, и масло. Когда собьём масло, мама нам один раз на хлеб намажет. Вот и всё угощение!
Старых гусей мы додержали до осени 1952 года. Из-за стресса, что перенесли эти бедные птицы во время града, нужно было их обменять на новых. Старых пришлось зарезать. Сами мы мясо и не попробовали. Мама продала его, а на вырученные деньги приобрела новых гусей: гусака и одну рябую гуску. Мы с Миртой тоже побывали с мамой на базаре, помогли ей донести домой живых гусей.
В следующую осень сильно заболела мама. Невольной виновницей оказалась наша молодая корова Нюрка. Она у нас бодалась, поэтому ни я, ни Федя без маминой помощи не могли справиться. Мы сами поспособствовали тому, что коровушка выросла такая будучая. Растили её с любовью, с радостью. Будучи телёночком, Нюрка была нашим товарищем по играм. Играя, приучали весной к стаду, так же и встречали по вечерам. Мы научили её бодаться, потом она принялась бегать за людьми, ожидая внимания к своей персоне. Перезимовав, и даже став коровой, Нюрка не забыла свою привычку. Все люди жаловались маме, требовали убрать её со стада. Слышать это - неприятно, поэтому мама старалась сама встретить нашу Нюрку со стада и пригнать домой. Корова почему-то боялась маму.
В один из осенних вечеров и мама ничего не смогла поделать с Нюркой. Не слушалась нас корова и убегала. Мы с ней набегались до седьмого пота, пока пригнали домой. Мама разгорячилась, потом остыла и сильно замёрзла ночью. Она, как всегда осенью, дежурила по ночам на совхозном току возле посёлка. Утром рано мы пришли после работы домой, а у мамы к тому времени поднялась температура и появился сильный кашель. Мы делали, что могли в таких случаях. С центральной совхоза привезли горчичники, мама пила чай с душицей. Ничего не помогало, кашель перешёл в удушье и закончился тяжелейшим приступом астмы. Маму срочно отвезли в больницу в Комсомольск, подлечили и выписали лекарства, чтобы снять или облегчить приступы удушья. К концу осени мама вернулась домой из больницы. Некоторое время побыла дома, но работать-то надо.
Летом 1953 года рядом с нашим домиком построили магазин. К зиме в него завезли товар, и одна девушка приступила к работе. Маму поставили сторожем в новый магазин. После наступления морозов ей приходилось прикрывать шалью рот, чтобы в лёгкие не попадал холодный воздух. Иначе через короткое время начинался приступ. Управляющий пошёл навстречу нашей семье, облегчил маме условия работы в связи с её болезнью. Далеко на дежурство не посылал, а поставил рядом с домом. Он знал, что мы дружны, держимся друг за друга и будем в случае чего помогать своей маме. Пост она не оставит, так как мы всегда добросовестно относились к работе. Мы тоже обрадовались этой возможности: далеко на дежурство нам не ходить, магазин рядом, ночью можно прибежать домой и погреться. Возле магазина поставили столб с дополнительной железкой. В случае появления посторонних нужно в неё бить и кричать: "Тревога! На помощь!" Предусматривалось, что тут же подойдёт поселковый сторож, да и народ сбежится. Но получилось совсем по-другому.
Стояла светлая морозная ночь. Наступало утро. Рабочие уже прошли на свиную кухню, скоро наступит очередь свинарок, доярок. Мама в эту пору грелась дома, а мы с Миртой заменили её на посту у магазина. Потом вышла мама. Мирта немного согрелась и начала собираться на свинарник. Я прилегла подремать, ведь нужно рано вставать в школу. Пешком идти в Комсомольск далековато, детей никто в школу не возил, даже мыслей таких ни у кого не возникало. Часов до сих пор ни у кого не было. Ориентировались как и раньше: шли на свинокухню, значит четыре утра, доярки шли в пять, свинарки - в шесть. До шести утра спали мы все тревожно, чувство ответственности за маму не давало нам покоя: нужно её менять. А когда она одна там у магазина, мы в мыслях и во сне вместе с ней на этом сильном морозе.
Мирта оделась, вышла, и, прежде, чем идти на работу, подошла к магазину. Сердце зашлось, когда она увидела, что наша мама без движения лежит на снегу. Мирта подбежала к ней - она была без сознания, но лежала недавно. Иначе долго на таком морозе без последствий не обойтись. Оказалось: в это короткое время, что мы дремали дома, приходили обворовывать магазин. Мама заметила двух мужчин и спряталась за угол магазина. Эти двое начали ломать задвижки на дверях, а мама без промедления - звонить в железку и кричать, надеясь, что воры уйдут. Но не тут-то было. Мама получила сильнейший удар по голове и потеряла сознание. Двери магазина успели вскрыть, взяли товаров, сколько могли унести, и исчезли. Люди пришли на помощь слишком поздно, когда уже ничего нельзя было сделать. Маму опять увезли в больницу, полечили, успокоили. Через время привезли домой, но работать сторожем мама уже не могла. Осталось для неё место уборщицы и истопника в школе. Хотя и эта работа давалась маме с трудом - головные боли от удара по голове мучили её ещё несколько лет.
http://www.proza.ru/2015/07/21/825