Помолчали.
Генерал осмысливал полученную информацию, а она просто смотрела на него, и сердце её переполнялось жалостью, к такому близкому и такому далёкому для неё человеку.
Придумать ничего не удавалось – это был крах. Резонанса ещё не последовало, но всевозможные комиссии под юрисдикцией первого, уже активно работали с лабораториями и отдельно взятыми специалистами проекта. Майор Серёжин, на следующее же утро, был вызван первым для доклада, и больше его никто не видел.
Теперь генерал уповал на помощь Эвелины, но чем она могла ему помочь? Версия о весточке из тринадцатого столетия вряд ли могла впечатлить трезвомыслящих и накачанных специалистов особого отдела.
- Я не знаю, - неуверенно начала она, - имеет ли это какое-то значение, но в конце грамоты приписано странное предложение.
Буквально это звучит так: «телега не причём – пропал человек». Вернее, нужно трактовать «ищите человека».
- «Ищите человека»? – генерал задумался и вдруг грохнул пудовым кулачищем по столу, - ну, конечно! Как я не мог сам догадаться раньше, ведь мне тысячу раз докладывали, что с генератором может управляться только профессор, и никто, никто так и не смог научиться этому, хотя, по требованию, он вёл обучение одарённых специалистов ежедневно, с 15:00 до 18:00. Ежедневно! Весь лекционный материал был проанализирован и признан эффективным, и что? Ничего! А почему? Да, потому, что главное звено в цепи, не генератор, а человек! Человек, обладающий такими же способностями, как профессор. А генератор – это просто… ложка, которой можно зачерпнуть борщ. А если вы не способны управляться с этой ложкой, то и – никакого борща!
Шестое июня. Не важно, какого столетия эта дата. Ночи в это время ещё не душные, а под утро становится, даже, свежо. В БМП тихо, но никто не спит, каждый переживает перипетии сегодняшней ночи. Впечатлений, более чем, достаточно.
Первым, как и следовало ожидать, отозвался Сотников:
- Ну, если мы в настоящем времени, значит, нам следует влиться в это настоящее. Чем займёмся, братия?
- А что мы умеем? – нехотя отозвался Нечипайко, - это ты у нас специалист по средним векам, вот и предлагай.
- Ну, мы могли бы нашей машиной вспахивать поля.
Это предложение показалось Вадиму забавным:
- А как ты соху будешь прицеплять? И что ты им скажешь, когда кончится соляра? «Священный бык устал, и больше не будет вам помогать. Пашите сами»?
- Ну, хорошо, мы могли бы воевать с печенегами и навсегда отбить у них охоту нападать на эту землю!
- Ага, - не выдержал Клоп, - а когда закончатся боеприпасы, мы просто покажем им кулак, и они разбегутся. Они побоятся нападать на следующий год, и, даже, на второй, но на третий – они опять будут здесь, и затопчут нас необъезженными носорогами.
- Да, что за пессимисты тут собрались, - не унимался Сотников, - наконец, мы могли бы исцелять людей! Если генератор находится в состоянии реального времени, то и погружения в недалёкое прошлое он будет выполнять в штатном режиме. Ведь так, товарищ профессор?
- Совершенно верно. Но генератор будет работать, пока живы аккумуляторы, а их живучесть будет зависеть от количества соляры в баке. Да и то, при условии, что нас сразу не сожгут на костре за колдовство, - профессор усмехнулся, - так, что быть для этих людей Богами, сошедшими с небес, у нас не получится.
- Да, ну вас всех, - обиделся Сотников и подался наверх.
Занималась заря. Вот-вот должно было выглянуть солнышко. Пейзаж, на первый взгляд, совсем не изменился: та же речушка, в туманной дымке, та же деревня, тот же лес и поле. Хлопали двери и калитки, мычали коровы, блеяли овцы, и снова собиралось стадо на дальнем конце деревни, под пристальным присмотром того же бородатого мужика, с кнутом и палкой. Та же стайка детворы, у ближней избы.
И тут он увидел, как белокурая девушка, проводив корову к стаду, одёрнула сарафан и направилась прямо к нему. Она шла легко, по, неизвестно кем вытоптанной, тропинке, которая обрывалась прямо у переднего катка БМП.
Девушка была необыкновенно хороша, и, когда она подошла, Сотников не удержался:
- Здравствуй, красавица!
Она улыбнулась:
- Здравствуй, Марк!
- Откуда ты знаешь, как меня зовут? – опешил он.
- Ты сам сказал, - она восхищенно смотрела на него своими васильковыми глазами, - помнишь, вы прошлый раз прилетали к нам?
- Так это была ты? Та самая девочка?- всё очень было похоже на сон. Ну и ночка!
- Да, это была я. Я не успела сказать тебе, как меня зовут.
- Как тебя зовут?
- Лея.
- Лея, - он попробовал её имя на вкус, - Лея. Волшебное имя.
Она улыбнулась и погладила броню:
- Так вот оно какое, твоё летучее железо.
- Какое железо? – не понял Сотников.
- Мне бабушка нагадала, что ты прилетишь ко мне на железе. Я ей ещё не поверила.
- К тебе?
- Да, - просто сказала она, - а к кому же ещё? Я как первый раз увидела тебя, так сразу поняла, что ты ко мне прилетал. И всё время тебя ждала и приходила сюда каждый день. Я знала, что ты опять прилетишь.
Она была хороша, и смысла отбрыкиваться Сотников не видел, тем более, что она ему тоже понравилась. Личико у неё было, будто нарисованное, тугая пшеничная коса была перекинута через плечо и спускалась ниже пояса. И, даже, мешковатый сарафан не мог скрыть красоту её точёной фигурки.
- Ну, пойдём.
- Куда? – удивился он.
- Домой. Пора завтракать.
- Но, я не один.
- Знаю. Зови с собой товарищей своих, и воеводу тоже. Я его, хоть, не видела в прошлый раз, но знаю, что он с вами.
Ошарашенный Сотников вернулся внутрь машины:
- Итак, друзья, поступило предложение от местного населения, проследовать на завтрак! Вы, воевода, - обратился он к профессору, - тоже приглашены. Ну, что вы так уставились, похоже, что я шучу? Надеюсь, я не нарушил никакие уставы, тем, что зову вас к столу?
Жрать же хочется.
- Одну минуту, - остановил его профессор,- мы вам благодарны за приглашение, но я хотел бы довести до вас решение, которое мы приняли, во время вашего отсутствия. Если мы не можем изменить сложившуюся ситуацию, то обязаны войти в эту реальность, ничем не нарушив её. Всё чуждое этому миру не должно в него попасть. Хорошо, что вы нашли общий язык с местными жителями, - он улыбнулся, - надеюсь, это – Лея? - Сотников вытаращил глаза, - Не удивляйтесь: она знает обо мне, а я знаю о ней. Она и поможет нам найти ближайшее болото, где мы и утопим нашу машину, вместе со всем нашим прошлым.
- Да вы что, перегрелись?! Взять и утопить наше… наше превосходство?! Да мы, да мы с этим – о-го-го! А вы – утопить?
- Ну, что я говорил, - профессор насмешливо посмотрел на Сотникова, - дорогой наш, Юлий Цезарь, уничтожению подлежат не только машина с вооружением и все оборудование, включая гаечные ключи, но и солдатские ботинки на шнуровке, ремни с бляхами и пряжками, зажигалки, значки, ордена, медали и, даже пуговицы с любой символикой. Все пуговицы немедленно срезать. Мы войдём в этот мир босыми, в простых одеждах, подвязанных бечевой. Никаких ножей, ножниц, иголок – ничего не разрешается брать с собой.
- Да вы тут с ума посходили, - бурчал Сотников, расставшись с ботинками и вопросительно глядя на носки.
- Я сказал – босыми, - заметив его колебания, поторопил профессор, - и неплохо бы обрезать всевозможные портняжные крючочки и кнопочки.
Прошло ещё какое-то время, прежде чем профессор дал добро на выход.
- Да, для сведения, - обратился в пространство Сотников, - с Леей не заигрывать и глазки ей не строить – она ждала только меня. Потом не говорите, что я не предупреждал.
- Давай-давай, двигай, капитан – алые паруса!