Темнота и журчание. Это было первое, что он осознал в этой жизни. Хотя он не был уверен что эта жизнь началась именно сейчас, он ни в чем не был уверен, он ничего не помнил, он даже не чувствовал себя материальным.
Он словно парил в невесомости, и если бы не настойчивое журчание, то можно было представить что вокруг него космос – хотя кто его знает, какими звуками пронизан космос и что там вообще происходит.
Веки дрогнули, и темнота отступила вглубь, рассеиваясь в полосках света. Он лежал, и над ним простиралась бездонное небо, увлекая своей синевой. Она наливалась цветом, пропуская через себя детали окружающего мира, он увидел ветви деревьев над собой, уловил движение вокруг себя и сделал попытку встать.
Что-то удерживало его на месте, что-то огромное, холодное, цепкое. Еще усилие, и это нечто с неохотой стало отпускать его – журчание усилилось. Хрустальные ниточки воды все еще упорно цеплялись за одежду и волосы. Он резко сел и огляделся – вокруг него был ручей, окруженный невысокой травой, со всех сторон к ручью подступал лес, а чуть впереди виднелась широкая просека.
Он ничего не помнил о себе – совсем ничего.
Всё что окружало, имело названия, а все что касалось его - память отказывалась озвучивать.
Он встал и побрел по ручью к просеке, интуиция подсказывала, что именно туда и следует идти – подобные просеки зачастую дел рук человеческих, а ему сейчас в первую очередь хотелось попасть как можно ближе к цивилизации. Голода или холод он не испытывал, лишь слегка мутило от непонятной усталости и хотелось идти не переставая.
Просека оказалось окраиной леса.
И там начиналась дорога, проселок, вытоптанный босыми ногами. Петлявший вниз с косогора и исчезающий в густых и высоких зарослях кукурузы, которые тянулись до горизонта.
Он остановился на краю и долго вглядывался в зеленые заросли.
Если ему, куда и нужно – то только туда, вглубь этого зеленого царства, перед которым он испытывал некий иррациональный страх.
Жесткие листья терлись друг об друга, словно шептались о чем - то своем, о чем - то большом и спокойном, о том, как ветер волнует это море.
Делать было нечего, нужно были идти вперед - в гущу этого зеленого океана, чтобы его там не ждало.
Кукуруза расступилась перед ним, поглощая всего без остатка, закрывая даже солнце, погрузив пространство вокруг него в малахитовый полумрак. Шаг за шагом. Вдох за вдохом он уходил вглубь поля, шепот усиливался, нарастал, давил на уши и психику. Пару раз ему казалось, что он отчетливо слышал слова и еще вокруг мелькали тени – смутные как смазанные пятна в зеленой траве, и непонятно было игра ли это воображения, или постоянные обитатели этого места пытались напугать его. В который раз он потряс головой, в надежде хоть что нибудь вспомнить – но все было тщетно, память услужливо подсказывала все, кроме его имени и его истории.
Тьма между тем сгущалась, стебли кукурузы становились значительно выше и суше, он ускорил шаг – встретить в этом месте ночь в его планы не входило. Более того – эта мысль его по настоящему пугала.
Шепот временами переходил в подобие смеха.
Он практически бежал, стебли били по лицу, он простирал руки вперед и бежал.
Именно поэтому он не успел заметить, как кукурузное поле внезапно закончилось, оно, словно оборвалось, словно рисунок разорвали не аккуратно по краю и теперь впереди и внизу была лишь пустота. У нее не было четкого цвета – но она вобрала в себя все оттенки черного, и, споткнувшись, он выпал в нее.
Ноги подломились, вывернулись и взмыли вверх. Теперь он падал вверх ногами и видел, как стремительно исчезает изломанная зеленая кромка поля, и как его вплавляет в себя эта непонятная тьма.
Он не запомнил, сколько времени он падал в этой темноте, но быстро понял, что тьма стала принимать физическое состояние – он натыкался на выступы и какие то трубки. Отчего его полет сбивался.
Что - то захлестнуло шею, перетянуло так быстро, что он ничего не успел предпринять, тело дернулось и стало выгибаться – оставалось лишь беспомощно биться в неведомом, словно мотылек в невидимой паутине. Так же внезапно стало легко и падение продолжилось.
А затем появился свет.
Вначале просто свечение – оно было повсюду, затем разрослось ярко – розовое пятно, оно вбирало в себя краски и наливалось красным и золотым. И именно туда он падал.
Удара он не ощутил. Была лишь сила. С которой он не мог совладать, она тащила его за собой, куда то вверх. Он ничего не видел – свет заливал глаза, рот исказился в немом крике, пальцы судорожно хватались хоть за что нибудь.
И внезапно все прекратилось. Резко и быстро…от удивление он закричал! Прозрачным и чистым криком, на который способно только одно существо.
Новорожденный человек.