Утром того дня, когда вся страна готовилась к решающему матчу отборочного тура чемпионата мира по футболу, лишь один человек знал, что в Москве произойдет крупнейший теракт в истории, который потрясет мир. Он также знал, что разыграна карта поистине мирового масштаба, где это событие будет лишь стартовым фитилем в игре, которой еще не знала история. И наконец, он знал, что за терактом стоит организация столь несокрушимая и могущественная, перед которой пасуют не только государства и армии, но и самые таинственные кланы и ордены. Помощи нет. Один человек. Один день. Одна попытка предотвратить неизбежное и лишь одно оружие, с которым можно попытаться встать на пути самого сильного врага на земле…
Часть 1. Платон.
Глава 1. 18 ноября 2009 года.
Я раньше часто задумывался о том, что движет нашей жизнью. Нет, конечно, я не имею в виду бесконечный поток времени, для которого жизнь всего лишь незаметная щепка, уходящая в бессмертные пески, погружающие реальность в море миллиарда сюжетов, каждый из которых уникален и неповторим. Я хотел узнать, что же такое движет нашей жизнью и заставляет ее развиваться, двигаясь вперед, а не топтаться на одном месте сотни лет, чему в истории есть масса подтверждений. Что заставляет человека чувствовать себя человеком, творцом, а не беспомощной соломинкой, попавшей в неуправляемый ураган событий? Теперь я понимаю, что это есть цель, которая зажигает и гасит звезды, расширяя реальность на новые горизонты.
Цель может быть осознана или нет. Она может быть узко направлена – вырастить ребенка, построить дом, посадить дерево, так и направлена гораздо шире – создать первую операционную систему, первую социальную сеть, первый смартфон и так далее. Цель должна быть у каждого, поскольку человек без цели, как машина без двигателя, к тому же и без руля, летящая под откос, и зависящая от воли придорожных столбов и валунов.
Не нам решать, когда родиться и когда умереть – хотя в последнем можно и усомнится – но нам, и только нам решать, как жить!
Человек не в состоянии делать всем добро, но он точно в состоянии никому не делать зла! А что есть добро и что есть зло? Несмотря на первый взгляд очевидность этих извечных соперников жизни, за многие века люди настолько извратили и запутали все то, что связано с первоосновами и наводнили жизнь таким количеством противоречий, что новому поколению непросто приходится в процессе становления, путаясь в дебрях непроглядной софистики и ложной философии. Из множества существующих предположений я всегда выбирал одно: вселенная движется и развивается неисчислимое количество лет, и все то, что способствует ее развитию, есть добро, а что препятствует и тормозит, есть зло. Перенести это на матрицу повседневной жизни весьма несложно, выбор за вами.
Человек сам выбирает свою судьбу, даже когда совершенно не задумывается об этом или пытается доказать очевидность событий некой божественной установкой или злым роком, преследующим его. Попытка отказаться от реалий жизни и переложить свою ответственность на непостижимые плечи, в которых нельзя усомниться, но только поверить, исказить все то, на чем держится жизнь, жадно впитывая
иррациональные установки, которые минуют разум сотнями окольных путей, и после этого уповать на судьбу – так может только человек!
Реальность существует независимо от вас только с вашего покорного согласия! В конце концов, если бы каждый человек рождался с одной единственной установкой и был не в состоянии что-либо изменить, отличались бы мы от бездумных персонажей какой-нибудь компьютерной игры, несущей в себе лишь кратковременную усладу развлечений и мимолетную попытку ускользнуть от реальности? Люди, уверенные в этом, невольно сравнивают Создателя с обезумевшим игроком, которому неважно созидание и развитие, а лишь миг наслаждения от бездумной игры.
Лично я никогда таким не был.
Конечно, не все наши поступки могут принести именно то, что мы ожидаем, и моя собственная история тому подтверждение. Ее начало, безусловно, неспособно заинтересовать кого-либо, поскольку несет в себе извечное желание разбогатеть и прославиться, но вот ее концовка уж точно покажется невероятной и непостижимой!
Судьба не слепа, она всегда дает возможность только тому, кто готов, или сам целенаправленно движется к ней. Случай – это псевдоним Бога, когда он не желает подписываться своим именем. Вот только воспользоваться им или нет – решаем мы.
Не скажу, что я был готов к тому, с чем столкнулся, и уж точно не двигался в схожем направлении, но с уверенностью могу заявить, что мог сознательно уйти с пути и не принять подобного вызова. Я мог навсегда затаиться на таком уединенном и безлюдном острове, далеком от любых материков, что даже Мулдашев никогда не отыскал бы, не то, что все секретные службы мира. Но я не сделал этого.
Я хотел бы сказать, что не мог поступить иначе, и что выбор был несоразмерен настолько, насколько возможна несопоставимость вариантов, но я давно отказался от подобных трактовок. Выбор есть всегда, ведь тот, кто хочет – ищет пути, а кто не хочет – ищет причины. Я не искал причин и не боялся взять на себя ответственность чудовищной силы. Вот уже больше часа я сидел в своем кресле, держа в руках фотографию самого дорогого, и, несомненно, самого гениального человека на земле и понимал, что принял твердое решение прервать его жизнь, и всю ответственность за этот поступок я беру только на себя...
Начинался самый трагический и непредсказуемый день на земле, способный перевернуть всю историю человечества.
Сегодняшний вечер для Артема Быстрова, директора департамента по работе с ключевыми клиентами «ГолдСтар Телекома», был весьма многообещающим – встреча с друзьями, футбол, сауна с бильярдом.
Не раньше чем через три часа наша сборная примет ответный матч со Словенией, итогом
которого будет долгожданная путевка на чемпионат мира, и на который сам Быстров поставил тысячу евро в конторе знакомого букмекера.
Разумеется – на победу России, и, хотя его приятель рекомендовал большую выгоду
от ставки на противника, Артем из чувства глубокого футбольного патриотизма не мог поступить иначе.
Мысль о том, что наша сборная может проиграть, вообще боялась появляться в голове Быстрова, словно ее могли там стереть заживо. И вспоминая слова друга – «они костьми должны лечь на поле, но вырвать эту проклятую поездку» – Артем лишний раз подтверждался в своей правоте.
Полученный выигрыш он намеревался перечислить на счет Оренбургского детского дома № 8, из которого сам некогда вышел, и, не смотря на большинство негативных отзывов по поводу учреждений подобного типа, что так часто появлялись в СМИ, хранил теплую память о нем.
Перекусив легкими закусками, дабы не отягощать желудок перед предстоящим пиршеством, Артем принял душ и уже через полчаса стоял у окна своей красивой, очень стильной квартиры жилого комплекса «Алые Паруса».
Вид, что открывался с тридцать пятого этажа на набережную Москвы-реки, иначе как потрясающим не назовешь, особенно в вечернее время. Через реку напротив затаился уникальный, окруженный со всех сторон водой заповедный парк столицы Серебряный Бор, что по своей красоте не имел равных не только в Москве, но и далеко за ее пределами, и это лишний раз подтверждали цены на недвижимость, если та располагалась на территории острова-заповедника. Чуть дальше искрились огни Крылатского, соединенного с городом красивым красным мостом, на вершине которого строился уникальный ЗАГС в форме летающей тарелки.
А если посмотреть в сторону центра, так и вообще захватывало дух от величия сталинских высоток, гордых небоскребов Москва-Сити, Храма Христа Спасителя и многих других храмов и церквушек. Завораживали взгляд огни Кремля, который виднелся, хоть и довольно плохо, но все же очень красиво, а разношерстный колорит парков, скверов, хорошо освещенных аллей, просто красивых домов, как исторических оттенков, так и современных жилых комплексов лишь добавлял общей картине некую золотую оправу.
Подобно кровяному потоку в венах тянулись по магистралям московские пробки.
В свое время этот вид Бытрову влетел в копеечку, но он ни разу об этом не пожалел, и даже со временем не перестал наслаждаться по вечерам подобной красоте, хотя ему и говорил один знакомый риелтор, что сам вид покупается максимум на полгода, а потом теряет свое первозданное очарование.
С раннего детства Артем мечтал жить как можно выше от земли. Это во многом объяснялось одним детским воспоминанием, связанным с высотой.
В Оренбурге лишь одно здание могло похвастать своими нестандартными на то время размерами – почти двадцать пять этажей, но по воле судьбы ему так и не суждено было ожить полноценной жизнью своих обитателей, обретя статус вечной стройки. По слухам, геодезисты обнаружили под ним какую-то впадину, в которую при чрезмерном
давлении мог уйти весь дом, да еще утащить за собой половину центра города, где он собственно и находился, оставаясь шрамом на лице Оренбурга.
Даже сейчас, вспоминая об этом, Быстров недоумевал – неужели нельзя было предусмотреть все это заранее, а не спохватиться, когда дом возвели под крышу? Так или иначе, несчастное здание так и осталось стоять брошенным, мрачно взирая на город своими пустыми окнами. А как часто бывает в нашей стране, на ликвидацию роковой стройки не было выделено ни средств, ни желания.
Поскольку со временем про «небоскреб» забыли даже охранники, пробраться на него не составляло особого труда. Особенно это любили самоубийцы, которые толпами летали вниз головой, считая, наверное, что подобная смерть на виду у всех придаст их жизни хоть какой-то смысл. В историю все попадают по-разному.
В девятилетнем возрасте Артем с друзьями совершил путешествие на крышу мрачного дома, и то, что он увидел перед собой, запомнилось надолго – центр города лежал как на ладони, играя огнями своих фонарей. Маленькие фигурки людей направлялись куда-то по своим делам, машины и автобусы пытались поскорее выбраться из тесных маленьких улочек на более просторные дороги. Это напомнило Быстрову жизнь муравейника, который он наблюдал один раз в приезжем зоопарке, куда его повели на день рождения приемные родители.
Да, в то время у Артема уже были приемные родители, с которыми ему несказанно повезло в плане взаимоотношения и понимания, не говоря уже о любви, столь необходимой беззащитному детскому сердцу. Мама работала учителем в средней школе. Отец, как подобало большинству советских граждан – на заводе. И хотя жили они весьма стесненно, были очень добрыми и отзывчивыми людьми, а всю свою невостребованную любовь материнства и отцовства излили на приемное дитя, потому как свое им иметь было не суждено. Артем смутно помнил, чтобы родители вообще ругались, разве что были мелкие непонимания, которые решали совместно довольно быстро. Мама по долгу работы – учитель литературы – да и по собственной любви к книгам была очень начитана, и всегда могла заинтересовать маленького ребенка любопытным рассказом. Отец так же любил читать, но больше научную литературу, что было большой редкостью для слесаря второго разряда. Еще одним большим преимуществом его было умение радоваться тем вещам, на которые большинство людей просто не обращали внимания – житейским мелочам. По вечерам Артему редко удавалось не встретить улыбку и довольствие на лице отца, который один раз сказал ему, что счастье вокруг нас, надо просто не забывать про него.
«Сынок, ведь у нас же все хорошо, мы вместе и любим друг друга. Пускай, не очень богаты, но на кусок хлеба всегда найдем. Сейчас я пришел домой после тяжелого рабочего дня, меня ждет вкусный ужин и любимая семья, с которой я могу провести
весь вечер, так чего же мне не улыбаться и не быть счастливым?».
Совсем недавно Артем перечитал книгу Мориса Дрюона «Дневники Зевса», где одна история так сильно напомнила ему об отце:
Царь богов Зевс со своей будущей женой Герой прогуливались по побережью и встретили бедного рыбака, который с радостью накормил их только что выловленной рыбой. Никогда в жизни Зевс не ел такой вкусной рыбы, и поэтому спросил рыбака:
«Почему ты, почтенный старец, пригласил нас, незнакомых тебе людей, на такой вкусный ужин?»
«Вы молоды и счастливы, – улыбаясь, ответил рыбак, понятия не имея, с кем говорит, – и этим счастьем вы лишний раз напомнили мне, как прекрасна жизнь, вот мне и захотелось вас отблагодарить».
Зевс был поражен таким ответом, и в благодарность наградил рыбака самым ценным, на что был способен – это не было богатство, признание, власть, а возможность всегда радоваться жизни – просыпаясь с утра, смотря на рассвет, слыша щебетание птиц
и наблюдая за красотой природы. И в этом было истинное счастье.
Читая данный эпизод, Артем вспомнил про отца, которого уже пять лет не было в живых.
Заиграл телефон, и приятный женский голос сказал, что такси ожидает. Быстров тряхнул головой, словно приводя мысли в порядок, и в последний раз окинул взглядом город, залюбовавшись красотой какой-то сталинской башни, почему-то вспомнив про здание МГУ. Один знакомый строитель говорил когда-то, что воссоздать подобное очень сложно и без четкого контроля, а также страха перед расстрелом, практически нереально. Каждую часть этой красоты заливали отдельно, и годами могли ждать, как поведет себя каждая конструкция, прежде чем соединить все воедино. А про сложность простой геометрической сопоставимости и говорить не приходилось – над ней трудились академики. Артем еще тогда подумал, что, получается, возвести один из небоскребов Москва-Сити гораздо проще, чем повторить МГУ?
Схватив со стола дольку бельгийской шоколадки, Быстров выскочил из квартиры в предвкушении победы. Мысли снова переключились на футбол и друзей.
Пивной ресторан «Жигули», что на Новом Арбате, был полностью готов к началу матча: пивные бочонки заряжены и приготовлены к бесконечной эксплуатации, столики во всю стену ломились от обилия различных яств, в больших аквариумах аппетитно
расхаживали здоровенные раки.
На улице Быстрова уже поджидал Сергей Макаров, старый друг и один из самых близких людей, окружавших его. Всем своим видом Макаров олицетворял успех и продвижение, уверенность в себе и просто большое расположение. Среднего роста, хорошего телосложения, с яркими рыжими волосами и большими зелеными глазами, Сергей пытался помочь всем и всегда, даже совсем малознакомым людям по самым различным вопросам, если только такая возможность предоставлялась.
Оптимизм был в нем, как говориться, «до мозга костей», а хорошее настроение воздушно-капельным путем передавалось почти всем, кто был рядом. Конечно, в жизни все бывало, и Быстров помнил не только позитив, но также периоды упадка, отчаяния, глубокой депрессии Макарова, что было следствие долгих неудач и провалов в работе.
Сейчас же Сергей владел агентством элитной недвижимости «Парфенон», так что денежные проблемы мало заботили его. Помимо всего прочего друзья совместно организовали сеть интернет-магазинов по продаже спортивных товаров таких марок, как Гринхил, Топтен, Адидас, Лансдейл, причем по некоторым из них работали напрямую с производителями. Были мысли со временем замахнуться и на Боско, спортивную одежду олимпийской сборной России, но на сегодняшний день руки не доходили.
– Ты один? – от Быстрова не укрылась обеспокоенность друга.
– Как глаз у Кутузова, – даже в мрачном состоянии Сергей любил пошутить, – торчу здесь уже битый час.
– Чего хмурый такой? Платон с тобой?
– Это одна из причин моей напряженности, и я втайне надеялся, что вы вместе.
– А что случилось?
– Платон уже три часа не берет телефон, а сейчас аппарат вообще отключен.
– Ну что ж ты хотел, он у нас важная птица, мало ли какие срочные дела нарисовались.
Быстров сам плохо верил в собственные слова – Платон всегда предупреждал, если планы вдруг менялись, и приходилось отменять встречи с друзьями. Конечно, ни о чем страшном думать не стоило, Артему просто было грустно оттого, что друга не будет рядом в такой значимый день. Тем не менее, он старался казаться как можно веселее.
– В таком случае мы все ему подробно перескажем, чтобы слюнки потекли. Будет знать, как пропускать наши встречи.
Сергей лишь мрачно кивнул, впервые улыбнувшись.
– Это единственное, что тебя беспокоит? – Артем был уверен, что есть что-то еще.
– Не совсем. Ты случайно ничего не слышал о взрыве на юго-западе? Быть может по радио, телевизору, в интернете заметка была?
Быстров лишь недоуменно покачал головой.
– Ты меня пугаешь, к чему спросил? Что ты видел?
– Ничего не видел, в том то и дело, зато отчетливо слышал.
– Слышал что?
– Взрыв. Рвануло так, что мне показалось, будто снесли здание МГУ, и если бы я его не видел в добром здравии по дороге сюда, поставил бы на это ящик Хеннеси.
– Когда?
– Около часа назад.
– Чертовщина какая-то. Но я, правда, ничего не слышал.
– Ладно, проехали, голова кругом идет. Давай зайдем.
В тамбуре на стенде висели фотографии наших игроков и наиболее яркие моменты отборочного цикла чемпионата мира по футболу, с подписями внизу.
Сам зал ресторана стилем напоминал старинную харчевню, по крайней мере, так ее
представляли кинорежиссеры – деревянные столы были расставлены по всему периметру зала, а стулья заменяли длинные скамейки. Единственным отличием от старины было множество плазменных панелей телевизоров, которые висели во всю стену, и огромная фотография Брежнева на охоте в самом начале зала.
– До игры еще минут сорок, перехватим чего?
Быстров кивнул, и они взяли по фирменному «жигулевскому» пиву, салату «Цезарь» и общую тарелку узбекского плова.
Артем только сейчас почувствовал, как зверски голоден, и с жадностью накинулся на заказ.
– Как на работе? – спросил он через некоторое время, заказав еще по пиву.
– Терпимо, – нахмурился Сергей, – ты же знаешь, цены на недвижимость все еще идут вниз, хоть и небольшими темпами, а на рынке «покупателя» работать весьма непросто.
Начиная с двухтысячного года, жилье в столице росло как на дрожжах, принося собственникам квадратных метров непомерные прибыли. А какую маржу снимали застройщики, и говорить страшно – при начале строительства с учетом работ, материалов, техники и подкупов чиновников стоимость квадратного метра закладывалась в районе полторы-две тысячи долларов за квадратный метр, а готовые квартиры продавали за пятнадцать-двадцать тысяч долларов за метр в зависимости от этажа, вида, и прочих условий. Итого навар успешно переваливал за тысячу процентов.
Разумеется, речь шла только об элитных жилых комплексах, а также комплексах бизнес-класса, чья природа имела в России совсем небольшой возраст.
Наибольшее количество подобных комплексов в Москве было построено компаниями «Дон-Строй», «Капитал групп» и «Миракс».
Если верить прессе, то на сегодняшний день первые две имели немалые трудности по выплате непомерных кредитов, которые в свое время были позаимствованы на все новые и новые стройки, а «Миракс» вообще, по слухам, сводил концы с концами, и многие со дня на день ожидали банкротства строительного гиганта. Макаров догадывался, что если бы не самый громкий проект «Миракса» – главный небоскреб Москва-Сити башня «Федерация» – то дело давно бы пошло полным крахом. Однако «Мираксу» так и не суждено будет восстановиться, и не только ему.
Спустя несколько лет эксперты будут утверждать, что кризис 2008 года начисто стер карту основных игроков на рынке столичной недвижимости, большинство крупных компаний были поглощены банками, многие обанкротились, но, конечно же, появлялись новые игроки, которым суждено было бороться за новый, восстанавливающийся рынок. Мощный рывок преодолел в те годы будущий строительный гигант «Мортон».
Однако обо всем этом тогда не знали, и еще год назад никто бы и подумать не мог о подобном, а руководство строительных гигантов богатели абсолютно бессовестными темпами.
В профессиональных кругах работников недвижимости то золотое время называлось «рынком продавца», потому как собственники квартир вели себя довольно раскованно, зная, что каждый прожитый месяц приносит стоимости жилья определенную наценку. При малейших непониманиях, которые практически всегда возникали при покупках подобного жилья, продавцы запросто могли сорвать сделку, повысить стоимость квартиры или отложить продажу на более поздний срок.
С момента наступления мирового финансового кризиса все поменялось – «элитка» со скоростью свободного падения устремилась вниз, в некоторых районах потеряв практически половину своей стоимости. Изменились и правила игры, и теперь покупатели с деньгами на руках нещадно отыгрывались на нервах продавцов, выставляя свои требования.
С тех пор и стали называть рынок недвижимости «рынком покупателей».
– Понимаю, но на обслуживание «Корвета» хватает?
– С лихвой, – улыбнулся Макаров, – все в целом не так плохо. Мы, конечно же, не претендуем на уровень «Блеквуда» и «Пенни Лейна», но свой кусок всегда ухватим и в накладе не останемся. Так что помимо «Корвета» я забочусь о «Крузере» дорогой жены и добросовестно выплачиваю ипотеку за виллу в Италии.
– Ах да, я и забыл, – развел руками Быстров, – когда поедем покупку обмывать?
– Можем слетать на следующих выходных.
– Давай загадаем, а там как пойдет. Скажи, а почему ты решил связаться с ипотекой?
– Да потому что зарубежом это не наша кабала, а практически подарок – четыре процента в год, представляешь, какие ставки по сравнению с отечественными семнадцатью? Плюсов просто куча, а главное, мои средства со мной, за исключением небольших ежемесячных отчислений.
Быстров покачал головой.
– Ладно, давай не будем о работе. Позвони еще раз Платону.
Сергей кивнул, потянувшись за телефоном.
– Абонент недоступен, – с грустью произнес он.
За пять минут до начала матча в зале яблоку негде было упасть. Самая разношерстная публика занимала места – от молодых юнцов, обмотанных российскими шарфами и разукрашенными в цвета родного флага, до взрослых солидных бизнесменов, даже в такую минуту не расстающихся с деловым стилем одежды. Слева от ребят присели две симпатичные молодые фанатки и Макаров наконец-то по настоящему улыбнулся, загадочно подмигнув другу. Несмотря на то, что он не был красавцем – непомерно большой нос был характерен скорее для жителей Кавказа – на женщин, подобно Сирано де Бержераку, производил ошеломляющее впечатление.
– В другой раз, – покачал головой Быстров, настроение которого окончательно испортилось и в душе начало зарождаться некое подобие тревоги.
Тем не менее, начало матча несколько развеяло дурные предчувствия, да и количество выпитого пива внесло свою долю расслабления.
Как ни трагично было для всех присутствующих, но первый тайм прошел по нулям, а игра наших игроков порой не выдерживала критики. Атмосфера в ресторане была накалена до предела, и после свистка арбитра начались бурные дискуссии, словно каждому не терпелось вынести собственный вердикт на игру.
– Нет, ну ты видал, чего творят! – возмущению Макарова не было предела, – они же могут запороть весь свой триумфальный путь к финалу! Куда подевалась наша атакующая игра! А защита, ты видал, чего защита вытворяет! Мы же трижды чуть не пропустили мяча из-за них!
– И не говори! – Быстров полностью разделял негодование друга, – если бы не Акинфеев, нам бы уже хана настала!
– Согласен! Но нельзя же ведь рассчитывать только на вратаря! В таком случае можно его одного на поле выпускать, да Аршавина в нападение ставить!
– А Аршавина-то как держат! Шагу ступить не дают, словно кроме него у нас нападающих нет! – Макаров залпом опрокинул очередную кружку превосходного пива.
– Да как бы кого не держали, не будет им оправдания, если мы не попадем на чемпионат.
– Не говори! – поддержал друга Сергей. – А если из-за этого мы потеряем Хиддинка, весь наш футбол опять откатиться на инвалидный уровень.
Артем хмыкнул, и предложил заказать по тарелочке горячих раков.
– Погоди, это еще что за... – Сергей не успел договорить, как Быстров перекинулся на экран телевизора, где в один момент прервали обсуждения футбольных комментаторов ради экстренного выпуска новостей. Взору болельщиков предстала хорошо знакомая телеведущая Екатерина Андреева, и даже сквозь литры выпитого пива можно было
разглядеть, что она взволнована.
Друзей охватило чувство братского волнения, а услышанное позже заставило их побелеть...