Скотч был выдержанным и приглашал к разговору. Беседовать было не с кем. Он был у себя один. И был собой, и пил с собой. Разве что не спал с собой, хотя, чего греха таить, и этим иногда занимался. Он, Тапердин Валерьевич, наивный сорокалетний холостяк. С этим необходимо смириться. Необходимо жить своей обычной серой, неприметной жизнью. “Не знаю, что сейчас делают пельмени…” Тапердин вдруг размечтался и почувствовал слюноотделение.
Скотч приглашал на ужин. Пельмени никак не давали покоя. Они уже десять минут норовили выпрыгнуть из кастрюли, но Тапердин упорно останавливал их побег. Пельмени смирились, но разбухли от обиды.
Пылились краски в дальнем углу стола. Увяли розы, не подаренные Агнии. Нет, все-таки он неудачник! Любимая женщина от него даже цветы не приняла. Тапердин вспомнил, как стоял тогда, с ног до головы облитый ее презрением, а на лысину падали одинокие снежинки. Они были холодные и, одновременно, обжигающие.
Сколько еще надо пережить унижений, чтобы перестать надеяться на счастье?
- Не хочу есть! — Тапердин вывалил разбухшие пельмени в унитаз и нажал кнопку смыва.
Синяя собака пролаяла три раза, что означало отход ко сну. Первыми закрылись глаза. Слишком хотелось спать. Затем старший палец дал отбой остальным девятнадцати. Если бы печень могла говорить, она бы напомнила о себе протяжным стоном. Но печень не умела. Приходилась прислушиваться к ее глухим жалобам. Печень намекала, что пора завязывать со скотчем, будь он хоть двадцатилетней выдержки. Надо держать в руках свои пороки и слабости.
Тапердин намеревался выспаться и утром принять контрастный душ. Нет, это надо сделать немедленно! Грязное тело — нечистый дух. Когда он мылся в последний раз? Трудно вспомнить. Если подвергать кожу столь неблагоприятным воздействиям, как он, мыться надо несколько раз в день. Тапердин не усердствовал в вопросах чистоплотности. И, тем не менее, сегодня организм взбунтовался. Кожа чесалась, волоски на теле встали дыбом. Проклятый скотч! Злоупотребление им вызывает зуд и потливость, а отсутствие — нервные конвульсии. Если бы алкоголь был запрещен, то и соблазнов не было бы. А тут, попробуй, удержи себя от возлияний!
Ладно, хватит о наболевшем. Синяя собака права. Надо спать. Зуд отступал перед соблазном сладко взремнуть, ведь утром снова в бой!
Открыв глаза, Тапердин первым делом улыбнулся. Не от удовольствия, а для профилактики сердечных заболеваний. Один знакомый, кардиолог, убедил его в том, что здоровое сердце — результат ежедневной гимнастики. Улыбайся чаще — и проживешь до ста лет. Тапердин усмехнулся, но последовал совету. С улыбкой на лице, мужчина поджал коленки к груди (для профилактики геморроя) и начал считать до ста. Затем вскочил с постели, пропев: “Здравствую!” и поспешил в душ.
Пот, слезы, зуд — все смыла холодная вода. Кожа Тапердина покраснела и воссияла чистотой.
- Сволочи! — возопил вдруг мужчина. Огромные красные пауки облепили его свежевымытое тело. — Вон! Убирайтесь! — Тапердин скидывал с себя гадких существ, но они вновь прибывали несметными полчищами.
- Гав!
- Ну наконец-то, — вздохнул мужчина, разом почувствовав облегчение. Пауки исчезли. Синяя собака вновь спасла его. Надо привадить ее угощением, чтобы почаще забегала. “Куплю ей мяса. Вот прямо сегодня куплю и накормлю.”
Тапердин смазал голову кремом, постриг волоски в носу и почистил зубы. Выпил три стопки скотча для храбрости и отправился на работу.
Холодный ветер овевал его лысину ментоловым бальзамом и Тапердин не понимал, приятны ему эти ощущения или нет. Холод отвлекал от мыслей о предстоящих неприятных делах. Ноги непроизвольно замедляли шаг, но Тапердин дал им приказ топать дальше, и ускорился. Опоздание каралось показательной поркой. Мужчина не хотел, чтобы его, сорокалетнего человека, прилюдно унизили перед толпой молокососов.
Тапердин вошел в здание в 7.58. Еле успел… Перед ним проскочили несколько молоденьких девушек. Какие же они были симпатичные! Словно с обложки модного журнала! Хотя… В его возрасте все женщины младше двадцати пяти лет казались очаровательными. Эх… Упустил он свое время! Кому нужен старый лысый пердун?
Время ожидания подходило к концу. Тапердин заскочил в свой кабинет. Погладил лысину. Потрогал отверстие в левой щеке — результат неудачной операции по вшиванию коммуникативного провода. “Может, еще поставлю”, — вздохнул он. “Было бы намного проще. Не пришлось бы в офис мотаться каждый день. А впрочем, надо сосредоточиться. Еще несколько секунд, и начнется…”
Взрыв оказался неожиданным, как всегда. Тапердина откинуло мощной волной к стене. Солоноватый привкус во рту подсказывал, что осталось недолго. Если дело дошло до крови, значит скоро все закончится. Они никогда не превышали полномочий. Порой — ситуация была на грани, но ни разу не выходила из-под контроля. Тапердин использовал защиту для челюсти, которая не всегда помогала. Как сегодня. Кровь, боль… Надо положить этому конец. Синяя собака нужна прямо сейчас. Жаль, не купил ей мяса. “Может, придешь?” — мысленно взмолился Тапердин. Он устал от ежедневных испытаний. Он не понимал, зачем Им изо дня в день мучить его?
“Это твоя работа,” — такой ответ он получал каждый раз, когда спрашивал, чем же в конце концов он занимается. До сегодняшнего дня терпение еще оставалось.
Синяя собака появилась как нельзя кстати. Она облизала его соленые губы, убрав с них металлический привкус. Тапердин улыбнулся и погладил животное по голове.
- Мы улетим с тобой прямо сейчас.
Мужчина подошел к окну, открыл его, сел на подоконник, свесив ноги. Синяя собака примостилась рядом. Тапердин потрепал ее за ухом. Внизу раскинулся огромный парк. Глядеть на него с высоты птичьего полета было невыносимо приятно. Сейчас бы поваляться на мягкой зеленой траве в тени деревьев! В чем проблема? Несколько секунд — и он там. Если собака рядом, ничего плохого не случится.
Тапердин обнял животное и соскользнул вниз…
- Этот экземпляр еще долго продержался. Хотя считал себя несчастным. — Человек в синем костюме склонился над телом Тапердина, пристально рассматривая его лицо. — Провод еще не вшил… Возьмите скан его мозга из базы. Попробуем испытать сознание в другой ипостаси.
Тапердин открыл глаза и увидел перед собой себя. Опешив от удивления, он хотел было спросить: “Кто ты?” Но вместо слов, изо рта вырвалось:
- Гав!
Произведение на персональном сайте http://angerra.ru/?p=208