Я знал ее еще с самого первого звонка, с первых линеек, первых уроков, первых учителей. Она была самой обыкновенной: серо-зеленые глаза, застенчивая улыбка, медные волосы, обвязаные огромными бантами, бледная кожа, и несколько веснушек на личике. Она была в старом поношеном сарафане, которое было ей немного велико. Она жутко не понравилась мне из-за своего жалкого вида. Еще с детства у меня была неприязнь к тем, кто вызывал мою жалость. Я не замечал ее много лет, мне казалось, что ее и вовсе не существует, она была будто полупрозрачной, как призрак.
Мне было шестнадцать, когда пришла первая записка. Как это очень часто бывает, девчонки часто подбрасывали признания в некой любви, так они это называли. Я не был самым очаровательный и привлекательным парнем школы, но подобные признания начали приходить часто. Какими только не были послания: большие, маленькие, с сердечками, блесточками, звездочками, разными наклейками. А некоторые , в попытках привлечь внимание, писали на разных языках. Мне всегда было интересно, неужели девченки думали , что я гений, знающий даже японский? Не стал даже разбирать. Мне все это надоедало. Сам не написал ни одной записки. Считал это глупостью. И считаю, что делал правильно. До того дня.
Весна была в самом разгаре: солнце светило неимоверно ярко, воздуха было мало, жара забирала последние силы, казалось, что обмануты были даже некоторые деревья, цветущие только в середине лета. Все девчонки прятались этого знойного солнца из страха загореть до неузнаваемости. В то время модным было быть бледной, как та ядовитая поганка, что выдает себя за красавицу. Мода всегда сводила меня с ума.
В тот день я в очередной раз возвращался домой, ноги не слушались меня, постоянно переплетаясь, из-за чего казалось будто я возвращался с трехдневной бурной вечеринки. В этот раз я решил пойти другим путем, чтобы не попасться в таком виде никому на глаза. К тому же проулок, на который я свернул , отличался множеством деревьев, а собственно и тенью от них. Там все будто отставало от времени, погоды и обстоятельств.
Дома были построены очень плотно, будто для экономии места, а деревья закрывали окна первого этажа. По потертой коре деревьев можно было понять, что жители этих домов довольно часто либо сбегали из дому через окно, либо просто забывали о существовании входной двери. Из большинства окон шел дым, то ли табачный, то ли у кого-то не удалась шарлоттка. Где-то кричали дети, где-то взрослые. И на самом деле стоит еще задуматься чьи возгласы более бессмысленны.
Я попытался ускорить шаг, чтобы быстрее выйти из этого района, но жара настолько меня утомила, что я бросил эти старания и попытался не обращать внимания на все окружающее. Но мне не удалось этого сделать. В одно мгновенье на меня вылился целый тазик с ледяной водой. Я хотел увидеть этого хулигана и узнать из какой он квартиры. Однако оказалось, что это была хулиганка, и единственное, что я успел заметить—это утонченная фигура преступницы, убегающую прочь с балкона. Я даже ее смог понять какой это этаж. Такую милую хулиганку я простил в одну секунду. Но кто она? Я должен был это узнать. И я приложил много усилий, чтобы сделать это.