Надя Карнаухова.
Училась у меня в Ермаке.
Одна из тех учениц, с кем я много лет общался после обучения.
Её мама – известная Урайская поэтесса.
Перебралась из Урая в Новосибирск.
Когда моя очередная группа подверглась бандитскому нападению в поезде около станции Тайга, мне с ребятами пришлось путая следы две недели выдираться из этого ужаса. Вот в этот момент Надя приютила нас на несколько дней в своем доме и таким образом поучаствовала в нашем выживании. Очень надёжный человек, великая умница и прекрасная мама своих малышей… Впрочем сейчас они наверное не совсем малыши…
*
Надя Самарина.
Мы познакомились в общаге журфака УрГу в тот же день, когда впервые я увидел Сашу Шорина, а он впервые увидел меня.
Это Оля Новикова отвела меня знакомиться к Наде Самариной.
Надя смотрела телевизор.
Первое, что она обо мне подумала, было сочетанием двух слов.
Первое слово я могу напечатать: "апельсиновый". Второе слово я напечатать здесь и где-бы то ни было не могу. Но сама идея потрясающая.
Вот из этого её определения и родилась теория двух слов в решающей дефиниции.
Тогда мы с Надей друг другу сильно не занравились.
Прошёл почти год. По весне мы случайно пересеклись в её общаге.
Надя сказала, что хочет со мной пообщаться.
Выяснилось, что у неё полная безнадёга с учебой.
В конце разговора я сказал ей, что в Москве живёт мой учитель Геннадий Александрович, и что я рекомендую ей все бросить и уехать к нему. Поработать с ним, помочь ему и его супруге в делах юридических - там был полный завал - Валя - его жена - буквально зашивалась.
А помошниц он искал по всей Москве.
Мальчики не обладали необходимой усидчивостью.
Каково же было моё удивление, когда я узнал, спустя полгода, что Надя живёт у Геннадия Александровича, что в отличие от многих и многих он с ней нашел общий язык, что Валя её уважает и любит...
В общем Надя там акклиматизировалась и стала своей.
Всё жду, когда она о нем напишет роскошную книгу.
Материала у неё море.
Пишет прекрасно.
Тем более в дальнейшем закончила-таки жкурфак и стала редактором большой многотиражки.
Как-то Оля Новикова и Саша Шорин - а они поженились и я у них частенько гостил - оставили меня пожить в своей квартире.
Ну жить-то было где.
А есть, как всегда, было нечего.
А кушать хотелось.
Помню, голодаю в очередной раз, и тут прибывает на три дня Надя Самарина.
Она у них жила, на правах лучшей подруги.
Вечер.
Я голодный до умопомрачения.
Зима!
Минус тридцать за окном.
В кармане ни гроша.
Кухня пуста, под балконом труп церковной мыши, уже околевшей от голода.
Ни зернышка воробью!
Ни заварки.
Ни кусочка сахара.
А перед глазами от голода возникают разводы.
И тут и явилась Надя.
Деловито оценила обстановку.
Поставила сковородку на плиту, плеснула из какого-то принесённого пузырька подсолнечного масла, мгновенно посекла четвертинку припасённого с собой черного хлеба и через несколько минут мы пили кипяток и закусывали жаренным черным хлебушком.
Вот это было блюдо!!!
Столовая ложка подсолнечного масла и четвертинка черного хлебушка - царский обед.
Жители блокадного Ленинграда подтвердят - неслыханная роскошь!
С тех пор сухарики и капля подсолнечного масла всегда со мной.
И это блюдо я готовлю наверное лучше любого другого.
*