Валерия, молодая симпатичная женщина двадцати шести лет, сидела в купе проводницы и под ритмичный стук колёс пила ароматный горячий чай из гранёного стакана вприкуску с баранками и бутербродами с колбасой. «Ой, повезло-то как мне, – радовалось она. – Повезло-то как!»
Будучи студенткой института культуры, Лера, закончив очередную сессию, возвращалась из Хабаровска домой во Владивосток. Позади все треволнения, связанные со сдачей экзаменов, и беготня по вокзалу в поиске билета на ближайший поезд. Всего каких-то несколько минут назад она стояла на перроне, с отчаянием глядя, как пассажиры занимают свои места в соответствии с купленными билетами. А у неё билета не было, и девушка всячески корила себя за то, что не позаботилась об этом заранее. Всегда можно было купить билет прямо перед отъездом, а тут все как будто с ума сошли – сорвались с насиженных мест и устремились за горизонт. И билеты продавались только на поезд, который будет через три дня. А где и на что жить эти три дня, если денег осталось только на дорогу?
Она умоляла проводниц отходящего поезда взять её, но свободных мест не было. И наконец девушке повезло. Сердобольная пожилая женщина в железнодорожной форме, с умными и добрыми глазами, заметив скорбное выражение лица девушки, подозвала её к себе и предложила место в своём купе проводников. Помогая пассажирке поднять вещи по крутой лестнице в вагон, она предупредила, чтобы та сидела как мышка «тише воды и ниже травы», не дай Бог о ней узнает начальник поезда. У них начальник строгий и принципиальный мужик может высадить «зайца» на ближайшей станции.
И вот Лера уже мчится на скором поезде и душа ликует от радости. «Ой, как хорошо! Я скоро буду дома!»
Приютившая её проводница, выдав бельё и разнеся чай пассажирам, присела напротив своей соседки и, с интересом рассматривая её, с улыбкой спросила:
– Зовут-то тебя как, девонька?
– Валерией... Лерой.
– А меня Верой Сергеевной кличут. А ты студентка?
Лера, отхлебнув чай, кивнула.
– А на кого учишься? – допытывалась проводница. По всему было видно, что ей хотелось поговорить.
Смертельно уставшая девушка, с грустью посмотрев на верхнюю полку, где была чистая постель, приготовленная для неё заботливой проводницей, ответила:
– На режиссёра.
– Так ты студентка института культуры?! – радостно воскликнула Вера Сергеевна. – Вот молодец! А у меня сестра там училась на библиотекаря. Я тоже мечтала туда поступить... на хоровое отделение, уж очень люблю петь, а вот не пришлось учиться. Влюбилась, выскочила замуж, дети пошли, не до учёбы было. Работала на фабрике, пока её не закрыли. Безработица была. Пришлось в проводницы пойти. Вот и мотаюсь по стране. А я не жалею, – добродушно улыбаясь, тараторила она. – Мне нравится путешествовать, знакомиться с новыми людьми. Знаешь, почему я тебя взяла?
– Пожалели? – вопросом на вопрос ответила Лера.
– Ну, это конечно. Ты выглядела такой растерянной, но дело даже не в этом. Есть у меня одна слабость, – подмигнула она лукаво. – Уж очень я люблю слушать всякие истории. Вот я заметила, что в долгой дороге люди особенно откровенны друг с другом...
– Пассажиры откровенны друг с другом, наверно, потому, что знают: они больше никогда не встретятся, – продолжила Лера мысль своей спасительницы.
– Да-да! – живо подхватила та. – Ну, так ты расскажешь о себе? Я же вижу, девонька, что тебя что-то гнетёт. Даже когда ты улыбаешься, у тебя в уголках глаз прячется печаль. Что-то не так в твоей жизни? – спросила Вера Сергеевна и, заметив, что её пассажирка с жадностью допивает остатки чая, спохватилась:
– Ещё налить чаю? Да ты не стесняйся, кушай-кушай!
Лера протянула ей пустой стакан:
– Я очень люблю пить чай в поезде. Почему-то чай в гранёном стакане невероятно вкусный и ароматный, особенно если ещё и в подстаканнике.
Проводница пододвинула поближе к пассажирке тарелку с бубликами и пакетики с рафинадом, налила в стакан кипяток из титана, добавив заварку, и села, подперев подбородок рукой, внимательно вглядывалась в девушку. Лера дула на горячий чай и думала: «С чего начинать свой рассказ? Как объяснить чужому человеку то, что ты сама для себя объяснить не можешь?» Наконец она произнесла:
– Не поверите, но я отдала другой женщине своего мужа, которого безумно люблю...
Вера Сергеевна так и подскочила на месте:
– Как так «отдала» своего мужа другой женщине?! Он что, загулял кобель? – она от удивления всплеснула руками.
– Да нет! Что Вы?! Он у меня не из тех, кто по бабам бегает. Алексей очень хороший мужик. Я так рада была, когда он мне предложение сделал. У меня после первого неудачного брака сынишка остался, так Алексей ему роднее родного стал, любит моего Данилку до безумия. Я всё боялась, что он своей любовью разбалует мальчишку. А ко мне относился так, что я от счастья порхала: внимательный, заботливый, душевный, рукастый (любую работу по дому может сделать), зарабатывает хорошо. Мы с сынишкой с ним, как сыр в масле катались. И я никак не могла понять, за что ж мне такое счастье? И всё поначалу было прекрасно. Мне все подружки завидовали, а мама (как в песни поётся) плакала от радости за нас. До свадьбы я долго его любовь проверяла, боялась ещё раз ошибиться. Но шли месяцы за месяцами, а он продолжал настойчиво ухаживать за мной, и никаких причин для подозрений не было. Одно только меня смущало, – продолжала Лера свой рассказ, – что он, будучи взрослым мужчиной (он старше меня на восемь лет), холост и никогда женат не был. А когда я его спрашивала: «Почему так?», то всегда отшучивался: «Тебя искал!»
– Ну-ну? И что? – нетерпеливо заёрзала проводница.
Лера тяжело вздохнула и продолжила:
– Первый год нашей семейной жизни был сказочно прекрасным и романтичным. Кому расскажи – не поверят. Алексей мог позвонить с работы и пригласить меня на свидание. Стоит, как жених, возле театра с букетом цветов, и мы идём на спектакль или концерт, приезжих артистов. А потом всю ночь гуляем под звёздами и целуемся до утра, сидя на лавочке, как будто этого нельзя сделать дома. А когда у меня был день рождения, они меня с сынишкой на кухню не пускали, шептались о чём-то заговорщически, что-то вкусное пекли, готовили праздничный стол. Он Данилку оформил в спортивную секцию, о которой тот мечтал, и сам же возил его на занятия. А когда моя мама заболела, оплатил операцию и достал ей путёвку в санаторий. И я даже представить себе не могу причину, из-за которой мы могли бы поссориться. Алексей у меня из разряда тех мужчин, которые знают, как женщину сделать счастливой. Всё поначалу у нас было хорошо и даже замечательно...
Лера замолчала. Она смотрела на мелькавший за окном пейзаж и прислушивалась к стуку колёс. Вера Сергеевна тоже молчала, понимая, что девушка окунулась в свои грустные воспоминания и пытается проанализировать произошедшее.
Пауза затянулась, и проводница нетерпеливо заёрзала. Скоро будет станция, ей придётся встречать и провожать пассажиров, и уж больно не хотелось покидать купе, так и не услышав историю до конца. Она, кашлянув, спросила:
– Коль ты говоришь, что он не бабник, тогда получается – твой муж влюбился и всерьёз, раз ты его отпустила?
Лера вздрогнула и вернулась в реальность.
– Да, вы правы. Только он влюбился задолго до знакомства со мной. Первый год нашей совместной жизни ничем не был омрачён, а потом я стала замечать, что он грустит. Уткнётся взглядом в одну точку и может так просидеть долго, не слыша, что я ему говорю. Это страшно, когда твой любимый мужчина смотрит на тебя и не видит, слушает и не слышит, находится рядом и не чувствует. И как я не допытывалась, что с ним происходит, он только отшучивался или говорил, что на работе кое-какие неприятности. А я чувствую, что он телом со мной, а душа его где-то далеко и тянется не ко мне. Было такое ощущение, как будто между нами кто-то третий стоит.
Лера тяжело вздохнула и продолжила:
– Я молчала, делала вид, что всё у нас хорошо. Всё надеялась, что это всего лишь блажь, что пройдёт. Но вот однажды ночью (в порыве страсти) он назвал меня чужим именем. И я поняла, что Алексей мне полностью не принадлежит. В его сердце занозой засела любовь к какой-то женщине, а как удалить эту занозу он не знает.
– И… что ты сделала? - Вера Сергеевна подалась вперёд, с интересом слушая свою собеседницу.
– Я всё-таки решила докопаться до истины. Начала потихоньку расспрашивать его друзей и коллег, нащупала ниточку и потянула, в конечном итоге распутав весь клубок. Оказывается, он уже много лет любит одну женщину, и она его тоже. Но вместе они быть не могли – она тогда была замужем и у неё дети. Алексей, устав ждать её, решил вышибить «клин клином». Он надеялся, что, женившись на мне, забудет её…
Девушка тяжело вздохнула:
– Вот только мой муж не знал, что та женщина уже давно в разводе и ждёт его. А я, когда узнала об этом, мучилась: рассказать мужу, что она свободна, или нет? А потом решила: пусть всё будет, как будет; пусть сам решает – остаться ему со мной или уйти к ней. Алексей столько доброго мне сделал, ко мне никто и никогда так хорошо не относился, и было бы подло с моей стороны скрыть от него правду. Известно же: на чужом горе своё счастье не построишь, да и смотреть, как он мучается, больше не было сил.
– И что, ты ему сказала, что всё знаешь? – ахнула Вера Сергеевна.
– А что мне оставалось делать?
– И что?
– Он долго смотрел на меня удивлёнными глазами, а потом спросил, как выдохнул:
– Ты меня отпускаешь?
В этом вопросе чувствовалось столько радости и надежды, что я, молча, вытащила из антресолей чемоданы и стала складывать его вещи. Сынишка с мамой были на даче, и пока их нет, надо было разрешить этот вопрос. Когда я собирала его вещи, то думала, что, вот, захлопнется дверь за мужем, уходящим от меня навсегда, и я или умру, или буду выть на весь дом, как раненная волчица, а получилось всё наоборот. Он взял чемоданы и, сглотнув подступивший к горлу комок, прохрипел:
– Спасибо тебе… Ты – удивительная женщина.
А я, дождавшись, когда за ним захлопнется дверь, подошла к окну и, глядя на улицу сквозь извивающиеся струны дождя на стекле, подумала: «Дождь»… «Само небо оплакивает моё горе»… «Я сама собственными руками только что убила своё женское счастье»… «Убила»....
Странно, но в тот момент я не чувствовала ни боли, ни грусти, ни тоски. На душе было как-то неестественно тихо, спокойно и… чисто. Не знаю, как это объяснить, – поторопилась добавить Лера, заметив удивлённый взгляд собеседницы. – Но то ли совесть моя была чиста, то ли интуиция подсказывала, что я поступила верно, отпустив мужа к любимой женщине, но тогда я была абсолютно уверенна, что по-другому никак нельзя. «Как знать, – думала я, глядя на проливной дождь за окном, а может и мне в жизни повезёт. Встречу того, кто будет меня любить по-настоящему, рожу дочку, и буду счастлива».
Девушка с сарказмом усмехнулась и продолжила:
– Да вот только мои надежды не оправдались. Теперь уже у меня «заноза» в сердце. Сидит она там острой болью, и нет от неё никакого лекарства. Не нужен мне никто, кроме моего Алёши. И сынишка ещё душу травит своими вопросами: «Когда папа вернётся из командировки?» Вот такая моя «весёлая» история.
Лера прикусила губу, сдерживая подступившие слёзы, и надолго замолчала.
– М-даааа, – прервала затянувшуюся паузу проводница. – Да только зря ты печалишься, девонька моя. Вернётся он к тебе. Вот увидишь, вернётся!
Лера бросила на неё быстрый взгляд:
– Почему вы так в этом уверены?
– Да вот мой жизненный опыт подсказывает, что он любил не саму женщину, а то, что сам себе понапридумал.
– Как это?! – удивилась девушка.
– Да всё очень просто, – ответила пожилая женщина. – Ведь та, кого он так любил, была замужем. Так? А известно же, что «запретный плод сладок». Он любил не саму женщину, а тот образ, который выдумал сам себе. Людям свойственно выдавать желаемое за действительность. И ты очень мудро поступила, что отпустила его к ней. Вот он поживёт со своей мечтой и поймёт, что это совсем не то, что ему было нужно.
Бросив быстрый взгляд на свою пассажирку, Вера Сергеевна продолжила:
– Вернётся он к тебе, вот увидишь, но вернётся уже другим. Он будет тебе принадлежать полностью – и душой, и сердцем, и ты ему ещё девочку родишь. Я где-то слышала такую фразу: «Если хочешь вернуть – отпусти. Если хочешь получить – отдай!» Всё у вас будет хорошо, не переживай! – она поднялась и взглянула в окно.
– Ну, ладно, полезай на верхнюю полку, а то, не ровен час, начальник поезда заявится, и тебя увидит. А я пойду, предупрежу пассажиров, что мы подъезжаем к следующей станции. У меня сейчас два парня выходят.
Лера быстро сняла сапоги и олимпийку. Ловким движением она поднялась на верхнюю полку и сладостно вытянула уставшие ноги. Отвернувшись к стене и накрывшись с головой одеялом, девушка раздумывала над словами проводницы. Только сейчас она вспомнила, что Сергей, друг мужа, на её вопрос: «Как живётся Алексею с любимой женщиной?», ответил: «Что-то он не похож на счастливчика. Всё время о тебе интересуется, а глаза, как у больной собаки». «Может и права Вера Сергеевна, – подумала она. – Может и в самом деле Алексей ко мне вернётся».
Усталость взяла своё, мысли стали путаться, и Лера не заметила, как уснула.
Казалось, она только что сомкнула глаза, а проводница её уже тормошит:
– Вставай, девонька, мы уже приехали.
Девушка, ополоснув лицо холодной водой из-под крана, прогнала остатки сна. Расчесав волосы, она собрала их в узел, и стала выносить свои чемоданы в тамбур. Устало поскрипывал и, время от времени притормаживая, поезд потихоньку приближался к конечной станции. Наконец, открылись двери, и Вера Сергеевна помогла вынести тяжёлый чемодан и баул своей попутчицы на перрон.
– Ну, прощевай, девонька. Да убери ты свои деньги! – воскликнула она, заметив протянутую ей руку с купюрами. – Сынишке что-нибудь купи. Подарок от бабы Веры будет.
– Спасибо, Вера Сергеевна, что приютили, обогрели, накормили. Вы – замечательный человек. Можно я вас обниму?
– Да что там... – смутилась пожилая проводница и тут осеклась, глядя куда-то мимо девушки.
– Здравствуй, родная, с приездом тебя! – услышала Лера до боли знакомый голос.
Она оглянулась и увидела мужа с букетом цветов.
– А откуда ты узнал, что я на этом поезде приезжаю? – не веря своим глазам, спросила она.
– Твоя мама сказала, что ты сегодня возвращаешься. Я встречал все поезда.
Лера, пристально вглядываясь в его глаза, вдруг всем своим существом поняла, что муж вернулся к ней. Вернулся. Навсегда!
– Вера Сергеевна, – воскликнула она, – это мой Алёша! Мой муж!
– Ну вот, папа вернулся из командировки, – рассмеялась проводница и смахнула слезу.