Однажды после "дня получки" Антошка убежал из дома. Бродил везде. Случайно вышел к церкви. Зашел и там заплакал. Его увидев, настоятель старенький отец Василий позвал пить чай. И после дом священника своим простым теплом стал его домом. Тогда-то и раскрыл отец Василий ему эту молитву "Бог Господь и явися нам. Благословен Грядый во имя Господне".
С тех пор Антошка в "день получки", глядя на отца, стал мысленно эту молитву повторять. Он не глядел ему в глаза. Боялся. Он просто смотрел в то место, где был отец и, повторяя, набирался сил. И место это злобное смирялось. И злобный взгляд отца все дальше, дальше уплывал, сливаясь с комнатой, теряя силу.
Отец тогда впервые, внезапно для себя подумал: "Пацан-то тут причем?... В чем он-то виноват". И стало легче жить. Глаза отца все реже сверкали злобным раздраженьем.
Антон учился хорошо. Окончив школу, поступил в Ленинградский университет. Став журналистом, не смог преодолеть господство линии партийной. Не смог он мыслить только так, как партия велит. Это двойная жизнь страны уже тогда в себе посеяла раскол.
Он в семинарию ушел сознательно и с полным пониманием своего пути. Нельзя же вечно лгать, плутать, страдать, себя ломать. Хватит искажать природу человека. Люди! Улыбнитесь! Себя не рвите! Вам подарили жизнь! Бесплатно!
Вот так этот красивый человек монахом стал. Монахом - не в монастыре. Монахом для мирского духа вечных распрей.
И вот он в городе чужом. В пустом, эхом звучащем храме. Уродливые стены. Убогость нищеты. Все это предстоит ему исправить. Он должен возродить это прекрасное когда-то здание. "Бог Господь и явися нам".
Через две недели Антоний начал службу. Служил один и, голос потеряв, стал создавать свой хор. Он регентом назначил Жанну, певчую из другого храма. Её красивый сильный голос как сирена в храм заманит. И муж ее моряк, почти на год из дома уплывал, ей мешать не будет. И вся она, ухоженная кошка, лукавством и упрямством отличалась. И петь любила. Дело свое знала. Среди церковной строгой тишины её волшебный голос звучал, как вечная надежда - ожидание. Хотелось замереть и все забыть, и только слушать, слушать и тянуться - когда душа плывет туда, где разуму не веришь. Плывет так радостно покорно, себя так бесконечно доверяя.
Но небо, стены храма, невидимый нам дух, знали иную её суть. И льстиво женское лукавство, и верность преданность на час, и ненасытность наслаждений - светилось в блеске её глаз. Эту - её иную суть, пока прекрасный голос охранял.
И этот голос делал свое дело. Уже на третью службу в храм пришли её послушать. К кресту не подошли. Просто, замерев стояли. Жанна пела партию сопрано. Альтом взяла невзрачную на внешность Женю. Через неделю бас и тенор появились.
Осталось потихоньку храм привезти в порядок.
Бог Господь и явися нам...