Только она умеет так выразительно смотреть, и при этом ее лицо абсолютно ничего не выражает.
Знаете, я хочу вам рассказать одну историю о девушке, которая покорила меня. Нигде еще в мире мне не встречались такие как она. Эта девушка являла собой образ глубоких мыслей, ее взгляд часто бывал задумчив, а голос едва проскальзывал сквозь пелену окружающего шума, прежде чем достигнуть моего слуха. Мне довелось провести с ней всего только две недели.
Мы познакомились в парке. Был солнечный день, и я увидел ее, сидящую под тенью большого дерева. Она пряталась от солнца. Поначалу мне показалось удивительным то, что она там сидела, ведь ее кожа была настолько светлой, что страшно было подумать, как легко она может сгореть под этими палящими лучами, даже несмотря на лиственную крышу над ее головой; и вообще, зачем этой девушке понадобилось выйти на улицу в столь жаркий день? Но мои мысли прервал ее короткий жест. Она подняла голову и взглянула на меня. Я тогда немного растерялся. Этот взгляд действительно сбил меня с толку, казалось, будто она ждет от меня какого-то важного решения. Но в следующий же миг ее лицо вдруг просияло, и она улыбнулась мне так радостно и весело, что даже я заулыбался, сам не знаю почему. И тогда мне стало невероятно легко на душе, и я осмелился подойти к ней и присесть рядом. Я был уверен, что она совсем не против такой вольности с моей стороны. И тут она заговорила:
- Несмотря на то, что моя кожа светлая, она не сгорает, а покрывается ровным загаром. - Тут она откинула голову назад, облокотившись о ствол. - Мне просто нравится сидеть в тени, под этим деревом. В подобных местах чувствуешь себя скрытым от этого мира, вам так не кажется?
- Да, и вправду, - согласился я.
- Я так люблю ветер... - мечтательно произнесла она, вглядываясь в небо.
Тут, словно по ее словам, на нас подул прохладный ветерок, освежая кожу и придавая сил; дышать сразу стало легче, и мы сидели в тишине, наслаждаясь моментом.
Весь этот день мы с ней провели вместе. Она очень внимательно слушала, что я ей рассказывал, и очень редко сама изъявляла желание что-то говорить о себе. Она вообще мало что говорила, а на мой вопрос "не напрягает ли это молчание", она либо отрицательно качала головой, либо, загадочно улыбаясь, ловко меняла тему. Вообще-то я заметил, что она может настолько быстро перескакивать с одной темы на другую, что я просто не успевал сосредоточиться на чем-то определенном. При этом все темы для разговора, которые она затрагивала, и то, как она ставила вопросы, вызывали во мне такое количество разных дум, какое я уже давно не ощущал. Моя жизнь довольно спокойно текла до этой встречи, так что я не особо задумывался о чем-то конкретном. Я бы даже назвал свои мысли поверхностными, поскольку не старался глубоко вникать в суть вещей, и меня это нисколько не волновало. Но находясь с ней, я сам себе удивлялся, потому что она заставляла меня думать так, как я раньше никогда бы не подумал. То есть она направляла меня своей умелой рукой на путь осознанного восприятия мира, на тот путь, который, как я всегда считал, был открыт для людей более философского склада ума, нежели у меня. Я был реалистом, и даже в какой-то степени скептиком, но это не делало меня таким уж мрачным пессимистом. Просто я всегда доверял тому, что видел и не строил иллюзий, если возникала неясная ситуация.
Я узнал, что она приехала из соседнего городка, что мне было на руку - она здесь ничего не знала, и я проводил для нее экскурсии по самым интересным местам нашего города, угощая мороженным или молочным коктейлем. Кстати сказать, она не пила ничего, кроме молока. Причем регулярно, на завтрак, обед и ужин, если он у нее был (как она объясняла - "я не привыкла есть по вечерам").
Однажды мы с ней так загулялись, что забыли о времени, а опомнившись, обнаружили на часах половину пятого утра. Я заранее знал, что ответом будет отказ, но всё же просто так решил спросить:
- Знаю, что это дурацкое предложение, но как насчет того, чтобы переночевать у меня?
По случайному стечению обстоятельств, мы как раз подошли с ней к дому, где я жил. Она немного помолчала (что было для нее характерно, потому что случаи, когда она отвечала моментально, были невероятно редки), после чего улыбнулась и коротко кивнула головой. Это меня обрадовало как минимум по двум причинам: я устал и очень хотел спать, а перспектива провожать ее до дома мне никак не улыбалась; мне было лестно, что она согласилась на мое абсолютно абстрактное предложение, согласие на которое я даже не думал услышать, заранее зная гордых девушек. Мы поднялись ко мне, и я угостил ее чаем. Это был один из тех редких случаев, когда она выпила что-то кроме молока. Пока она была в душе, я подготовил постель, а когда она вышла, то поинтересовался:
- Надеюсь, вас не слишком затруднит общее спальное место?
Когда я взглянул на нее, то немного ошалел, потому что не был к этому готов - она вышла из душа в одном полотенце.
- Я... Я могу предложить вам что-нибудь из своих вещей, если вам это необходимо? - стараясь держать себя в руках, как можно вежливее спросил я.
- Да, это будет кстати.
Пока я искал из своих чистых футболок ту, что подлинней, она молча наблюдала за моим копошением в шкафу. Наверное, она улыбалась. Наконец, я выудил самую длинную и вручил ей. Когда она переоделась в нее, моя самая длинная футболка оказалась ей до середины бедра, что с одной стороны выглядело вроде бы прилично, но с другой - ну очень привлекательно... Это придало мне уверенности, и былая сонливость отступила на задний план. Пока я переодевался, она легла к стенке. Оставшись в одном нижнем белье, я на всякий случай уточнил:
- Вы не возражаете, если я посплю в таком виде? Дело в том, что я не люблю спать в одежде, она очень мешает. - На что она кивнула.
Это точно был сигнал к действию, подумал я. Улегшись рядом с ней, мы немного полежали, прислушиваясь к тишине. Тут она зашевелилась, и я уже был готов начать, а она тихо сказала:
- Доброй ночи. - И с этими словами отвернулась к стенке.
У меня в работе был период, когда свободного времени не хватало даже на сон, поэтому наши встречи отложились на две недели. Ни я, ни она не созванивались и не писали друг другу. Но когда у меня с работой все, наконец, разрешилось, я пригласил ее на вечернюю прогулку. В тот же день мы встретились. Она ждала меня у фонтана. Весь вечер мы гуляли по широким проспектам, паркам, узким переулкам и садам. Я показал ей набережную, от которой она пришла в восторг. И я это понял по тому, как счастливо светились ее глаза, когда она смотрела на тихую воду.
Когда мы проходили по одной из главных улиц, она вдруг заулыбалась. Ее лицо, до этого бывшее в спокойном и несколько расслабленном состоянии, осветила непонятная для меня радость. И опять, как и при нашем знакомстве, ее состояние передалось мне, поэтому я, тоже улыбаясь, спросил, о чем она думает сейчас. Ее лицо, всегда непроницаемое, бесстрастное, но столь необычное, что его всегда интересно рассматривать, еще больше вызывало интерес, когда на нем проявлялись эмоции. Но, несмотря на то, что они проявлялись крайне редко, они были настолько живыми и искренними, а ее мимика такой обаятельной, что это волновало меня всякий раз, когда она проявляла себя. Поистине прекрасная девушка. Она долго не отвечала на мой вопрос, а когда собралась с мыслями, тихо сказала:
- Я не знаю, как ответить на этот вопрос. У меня очень много мыслей, которые сменяются за долю секунды...
- Но я хочу знать, о чем вы думаете. Вы всегда так загадочно улыбаетесь, думаете о чем-то своем, часто отмалчиваетесь на мои вопросы, вот мне и стало интересно, что творится у вас в голове.
- Простите, если вас это напрягает, но я не могу иначе.
И тут я понял, что бесполезным будет дальше пытаться добиться от нее ответа, если только она сама не захочет мне что-то рассказать.
Всю дорогу она молча слушала мои истории из жизни, иногда спрашивая меня о моих предпочтениях. К концу нашей прогулки я так наговорился, что у меня заболело горло.
- Вы очень мало говорите. Я, должно быть, уже надоел вам со своими историями? - попытался я вновь передать инициативу диалога в ее руки.
- Мне больше нравится слушать. К тому же вы очень интересно рассказываете, - тихо ответила она.
Право же, нечасто мне попадались такие люди. Она как будто существовала в своем мире, общаясь с окружающими через внешнюю оболочку, используя ее всего лишь как инструмент для переговоров, а не как свое собственное тело. Ее темные глаза всегда очень выразительно смотрели на мир вокруг нее, даже когда она не собиралась о чем-то сказать или указать на что-то. Да, ее глаза были очень выразительными. В сочетании с невероятно светлой кожей, темно-карие глаза и каштановые волосы выделяли ее среди прочих. Вы же помните фразу "кожа белая, точно снег, брови черные, как смоль, губы алые, будто роза", описывающие Белоснежку? Эта девушка напоминала ее.
Итак, мы гуляли с ней около двух недель. За все это время я не узнал о ней ничего, кроме ее имени, любви к молоку и того, что она приехала из соседнего города. Обо мне же она знала все, вплоть до того, когда последний раз у меня была близость с девушкой. А еще мы ни разу не дотрагивались с ней друг до друга, даже не держались за руки. Меня очень беспокоило то, что я никак не мог узнать, прочитать или почувствовать ее отношение ко мне. А еще мне казалось, что она больше не хочет меня видеть. Я бы мог с уверенностью это утверждать, но ее неоднозначное поведение и слова, уверяющие, что это неправда, всякий раз убеждали меня в обратном.
У нас опять был долгий перерыв в общении. Недавно мне на глаза попалась та самая футболка, в которой она спала. Прошло столько времени, я даже успел ее постирать, но она по-прежнему пахла тем чудесным и нежным запахом, какой был у нее. Этот неповторимый тонкий аромат я вряд ли когда-нибудь смогу забыть. Возможно, это были всего лишь духи, но после нее я ни разу в жизни не встречал ни одной девушки, которая бы пользовалась такими же. А я все думал, кто я для нее. Она вела себя со мной так, будто я единственный, кому она может доверить свои самые сокровенные мысли, и в то же время она была так отстранена, бесстрастна, холодна со мной, словно я вовсе не был нужен ей.
Наконец, мы снова встретились. Я пригласил ее на чай, взяв с собой термос со смесью нескольких сортов, которые сам выбрал, а по дороге зашел в очень уютную кондитерскую и купил там несколько видов выпечки, в общем, подготовился к чаепитию на природе. Мы сели на скамейке напротив фонтана, и когда я стал вынимать из портфеля свою ношу, она засмеялась. О, ее звонкий смех. Я уже говорил, что у нее тихий голос, и смех тоже был тихим, но, тем не менее, я ясно слышал каждое колебание и каждый перелив ее смеха. И надо сказать, что тембр ее голоса был очень редким, действительно необычным и редким, и мне было приятно слушать, когда она говорила что-нибудь или смеялась. Я вслушивался в каждое ее слово, и до сих пор отчетливо помню все, что она когда-то сказала мне, а она как-то похвалила меня за мою феноменальную память и умение слушать...
Я предложил ей на выбор рулет, пирожное и кекс, на что последовал отрицательный ответ:
- Спасибо, но я ограничусь только чаем.
На мои уговоры она мягко улыбнулась, повторив свою вечную фразу "я не привыкла есть по вечерам", так что я только подливал ей в чашку чай. Я узнал, что скоро она переедет в "другое место", опять же, не вдаваясь в подробности.
К концу нашей встречи я подвез ее до дома на своей машине. Она повернулась ко мне и сказала "Спасибо", после чего вышла из автомобиля и скрылась за дверью подъезда. Больше я ее не видел.
15.06.2015