Рассказ основан на действительных событиях.
Но многое, в основном события в Норвегии,
автором домыслены.
Имена и фамилии изменены.
Норвегия. 13 июля, 9 часов после полудня.
Только началась поклёвка, как зазвонил мобильник. Обычно такие звонки начальнику полиции норвежского города ничего хорошего не предвещали. Опять, наверное, рыбалка коту под хвост. Пошлю их к чёрту. Всё-таки у меня отпуск. Пусть зама вызывают. Но, взглянув на мобильник, увидел, что звонит Эвальд, хозяин острова, на котором он разрешил только Стиву, как своему единственному другу, построить себе дом.
– Слушаю, Эвальд.
– Привет, Стив. Вижу в окно твою яхту. Наверное, рыбачишь? Как надоест, заскочи ко мне. Есть разговор. Заодно поужинаем. Долго ещё на озере будешь?
– Только поклёвки начались, если разговор не срочный, то ещё пол часика посижу, потом к тебе причалю.
– Нет, не срочный и недолгий. Кофе выпьем, заодно бутылочку откроем. Минут двадцать пообщаемся, и домой пойдёшь.
Через полчаса они сидели на веранде. Выпили немного вина. Помолчали.
– Не тяни, Эвальд. О чём хотел поговорить? Что-то срочное?
– Нет, ничего срочного. Есть необычное предложение. Сейчас в России перестройка. Мне позвонила председатель Карельского отделения общества дружбы с Норвегией Ирина Мосягина. Предложила приехать к ним с дружеским визитом в гости. Я согласился. Поездка может оказаться полезной. С приходом к власти Горбачёва, в России активно начал развиваться бизнес. Их бизнесмены начали активно налаживать связи с Западом. Ты знаешь, что я в основном занимаюсь лесом. На нём, особенно если его закупать в России и по российским ценам, можно неплохо заработать. Кроме того, возможно, удастся с ними договориться о поставках норвежских товаров. Например, лосося и сёмги. Так же я слышал, что у них в магазинах отвратительный растворимый кофе. На поставках тех сортов, что я продаю в своих магазинах, можно тоже неплохо заработать.
– Ну и что из этого, я-то тут причём? Бизнесом не занимаюсь. Более того, на своей должности я на это не имею никакого права.
– Это я понимаю и, естественно, к моему бизнесу присоединяться не предлагаю. Честно говоря, мне компаньоны в бизнесе не нужны. Даже если они мои друзья, как ты, например. Да и нет у меня, кроме тебя, друзей.
– Как же нет. Я знаю твоих компаньонов. Вполне приличные люди. Вроде, ты с ними на дружеской ноге?
– Нет, они мне не друзья и не компаньоны. Просто партнёры. Каждый из них думает о собственной выгоде. Несмотря на видимость дружеских отношений, с ними расслабляться нельзя. Но не будем отвлекаться от нашей темы. Сейчас у тебя отпуск. Его можно продлить на вполне законных основаниях. Поедешь по обмену опытом. У Ирины Мосягиной есть хорошая знакомая в МВД Карелии, начальник аналитического отдела. Единственная женщина-полковник, да ещё на такой должности. Ирина знает норвежский язык и поможет в общении. Одному ехать в чужую страну не комфортно. Твоя поддержка мне очень поможет. Кроме того, ты немного понимаешь русский язык. Если ты друг, то надеюсь, мне не откажешь.
– Куда же я денусь. Конечно, поеду. Думаю, что поездка будет интересной. Можешь позвонить Ирине. Пусть оформляют официальное приглашение. Данные паспорта я, как только доберусь до дома, сразу пошлю тебе факсом.
– А как на это посмотрит твоя Хелга?
– Думаю, расстроится. Но она привыкла. У жен полицейских такая участь. Никогда не знают, когда у мужа появятся неотложные дела…
Петрозаводск. 20 июля. После восьми часов утра.
– Удачно мы с тобой, Стив, съездили – сказал Эвальд, резко поворачивая руль, чтобы объехать очередную яму на асфальте проспекта Ленина, центральной улице Петрозаводска. Предварительные переговоры с местными бизнесменами прошли удачно. Встретили нас замечательно. Посмотрели музеи. Если бы не эти разбитые дороги, то Петрозаводск с его парками и музеями можно было бы назвать красивым городом. Хорошо, что рано выехали. На улицах свободно, в отличие от дневных пробок.
– Не гони, Эвальд. Сам видишь, какие тут дороги. Не хватало ещё в этой стране подвеску разбить. Времени у нас ещё полно. До Костомукшской таможни около пятисот километров. Закрывается она только в десять вечера. Успеем, даже если будем ехать не спеша.
Минут через двадцать выехали на Шуйское шоссе. Вскоре на выезде из города на обочине увидели знак ограничения скорости до 40 км и немного погодя, за столбиком «6 км», стоял стационарный пост ГАИ. На обочине стояли капитан милиции с каким-то прибором в руках и сержант. Как только приблизились, сержант жезлом показал на обочину. Подошёл к остановившейся машине, козырнул и протянул руку.
– Ваши документы.
Без помощи Стива было ясно, что от Эвальда требовалось, и он протянул сержанту права. Тот, даже не взглянув на них, передал капитану и приказал:
– Выйдите из машины.
– Что он говорит? – спросил Стива Эвальд.
– Просит выйти из машины. Лучше не спорить и подчиниться их приказам – ответил Стив и, открыв дверь, вышел из машины. Его примеру последовал Эвальд.
– Пройдёмте со мной на пост – обратился к Инвару капитан – а Вы, повернулся он к Стиву, подождите его в машине.
– Он Вас не понимайт, я мало понимайт по-русски. Я помогайт ему понимайт.
– Хорошо, пройдёмте вместе.
На посту капитан сел за стол и заявил.
– Вы превысили разрешённую скорость. Я могу составить протокол о нарушении и выписать штрафную квитанцию. Её вам необходимо будет оплатить в сбербанке города Петрозаводска. Когда поедете обратно, мне её покажете, и я Вас из города выпущу. Есть второй вариант. Вы даёте мне деньги и я, из уважения к Вам, как иностранцам, сам эту квитанцию оплачу. Тогда вы спокойно сможете сразу же ехать дальше.
– Господин полисейски. Ми ехал равно сорок. У нас прибор с запись спиид. И ми смотрел на спиид мер. Это ошибка.
– Меня не интересует Ваш прибор. У меня есть свой прибор, и он показал больше пятидесяти. Спросите водителя, согласен ли он заплатить штраф без протокола.
– Хоросо. Я ему говорю. Он ресит как поступайт.
– Слушай, Эвальд, повернулся к нему Стив. Этот полицейский хочет взять с нас штраф без протокола. Обещает сам за нас заплатить в банк. Если не согласимся, то выпишет тебе квитанцию и заставит нас ехать в банк, а он в этом городе неизвестно во сколько открывается. Скорее всего, он присвоит деньги себе, но мы можем на это наплевать. Не будем же мы воспитывать русских полицейских. Потом позвоним из Норвегии и попросим наших новых русских друзей разобраться.
– Да черт с ними, деньгами. Не жалко. Жалко время терять. Сколько он просит?
– Господин полисейски. Ви говорит сумма. Мы заплатит.
Капитан вырвал листок из перекидного календаря и, молча, написал цифру 100.
– Всего лишь, сказал Эвальд Стиву и положил на стол сто рублей.
– Ноу, ноу – сказал капитан и написал после 100 значок $.
– Эту сумму заплачу я. Не спорь. Я в дороге потом тебе всё объясню – торопливо сказал Стив, достал из бумажника сто долларов и положил их на стол.
– Счастливого пути, – сказал капитан и, козырнув, протянул Эвальду права.
Вышел на крыльцо и, подмигнув, сказал сержанту, что машина может ехать.
– Ну, что ты мне хотел объяснить, первым делом спросил Эвальд, как только они выехали на дорогу.
– Пойми, в данной ситуации доказывать свою правоту было бесполезно. Только потеряли бы кучу времени.
– Это понятно. Ты про сто долларов обещал объяснить. Почему ты заплатил свои? Почему так торопился их сам дать? Тебе не стыдно? Ведь ты полицейский, а дал взятку. Я от тебя такого никак не ожидал.
– Понимаешь, это не взятка, а оперативная полицейская работа. Номера всех стодолларовых купюр я перед отъездом переписал дома. Они в бумажнике разложены в том же порядке, как записаны. Профессиональная привычка. Тем более я читал о поборах на российских дорогах. Как только приедем, надо сразу же связаться с Мосягиной, чтобы она позвонила своей знакомой Валентине Лариной, полковнику полиции. Думаю, она нам обязательно поможет.
– Не уверен, что сможет помочь. Уж очень смело и нагло капитан действовал. Видимо, в России борьба с взятками не ведётся. Более того, не исключаю, что капитан и его подобные своими побочными доходами делятся с начальством, а те с начальством более высокого уровня. Схема весьма распространённая в странах с высоким уровнем коррупции. Ты, как полицейский, должен это лучше меня понимать.
– Не обижай меня. Если бы я был взяточником, то мог бы тебя понимать лучше, чем обычный человек. У нас полицейских-взяточников я не знаю. Уверен что, по крайней мере, в моей полиции таких нет. Но о такой схеме, как ты рассказываешь, читал.
– Ладно, не заводись. Я тебя и норвежских полицейских не имел в виду. Сейчас меня больше волнует другое. Еду тише остальных, скорость не превышаю. Многие русские нас обгоняют. Я же боюсь в этой стране ехать даже медленно. За любым кустом может стоять очередной взяточник. Будет ссылаться на свой первобытный прибор, который, измеряя скорость, её даже не фиксирует, и ничего никому не докажешь. А если у кого-то будет измеритель скорости более современный, то он может нам продемонстрировать скорость предыдущего нарушителя. Особенно сложно будет доказывать правоту нам, как иностранцам. Чувствую себя совершенно беспомощным и бесправным. И любой суд поверит ему, а не нам.
– Думаю, ты преувеличиваешь. Ведь в Петрозаводск мы доехали без штрафов.
– Согласен. Возможно, я преувеличиваю. Но всё равно противно и страшно. В любом месте могут стоять полицейские вымогатели. Из-за этих сволочей мы можем не успеть на таможню до её закрытия. Ведь по местному времени он закрывается в 10 часов после полудня.
– Успокойся! Держи скорость километров на десять ниже максимально разрешённой, и всё будет нормально. После Сегежи, как мы договаривались, я тебя за рулём сменю.
Петрозаводск. 21 июля. Между 10 и 11 часами утра.
– Валя, привет. Это я, Ира Мосягина. Не помешала?
– Работы полно. Но планёрка уже кончилась. Слушаю тебя.
– Помнишь, на днях к вам в МВД по обмену опытом и приезжал начальник полиции города из Норвегии? Сегодня он мне позвонил. Так вот. На обратном пути на 6 километре их на посту ГАИ остановил гаишник в форме капитана. Напарником у него сержант. Вымогал взятку за превышение скорости. Потребовал сто долларов. Стив их заплатил без протокола.
– Сложный случай. Доказать, наверное, невозможно. Ведь это только слова. А капитан вряд ли признается. Норвежцу я, конечно, верю, но что мы сможем сделать? В любом случае, он должен написать официальное заявление на имя… дай подумать.
Пусть пишет на имя министра внутренних дел. Дело не рядовое. Чтобы вымогать у иностранцев, надо дойти до последней степени наглости. По крайней мере, поставим капитана на заметку.
– Валя, этот норвежец оказался неплохим профессионалом. В молодости он работал оперативником. Мне он сказал, что у него готовы словесные портреты со всеми подробностями, вплоть до цвета глаз, формы носа и ушей капитана и сержанта. Уже составлены фотороботы обоих. Нарисован подробный план помещения поста ГАИ. Указано, кто во время вымогательства, на каком месте стоял. Указана дата листка, вырванного из календаря, на котором капитан написал сумму 100 $. Эвальд заявил, что если бы они на самом деле нарушили, то обязательно был бы составлен протокол, но его не составляли. Так же он пояснил, что если бы указанного события не было, то он не смог бы нарисовать ни плана помещения, ни указать причёску капитана, который в помещении снял фуражку. И самое главное, указан серийный номер сто долларовой купюры.
– Ай, да молодец! Действительно, настоящий профессионал. Сейчас продиктую тебе номер моего факса. Постарайся срочно со Стивом связаться. Пусть немедленно посылает все материалы.
Петрозаводск 21 июля. 11 часов 20 минут.
Как только поступили по факсу все материалы, Валентина Ларина набрала номер министра.
– Игорь Владимирович. Это Ларина. Мне необходимо с Вами проконсультироваться. Дело срочное.
– Что за срочность, нельзя ли подробней?
– Для этого я должна к Вам подойти. Вчера в отношении наших гостей из Норвегии, с одним из которых вы позавчера встречались, было совершено преступление. Разрешите мне к Вам подойти с материалами дела.
– Жду – ответил министр и повесил трубку.
Как только Ларина вошла в кабинет к министру, он сразу же приказал:
– Докладывай!
Выслушав доклад, взглянул на материалы, присланные по факсу.
– Молодец норвежец. Чувствуется педантичность и бульдожья хватка профессионала. Передам это дело в службу собственной безопасности. Теперь капитан не отвертится.
Набрал номер телефона.
– Привет, Михайлов. Узнаёшь?
– … … …
– Не такой день и добрый, раз тебе звоню. Сейчас мой водитель привезёт тебе материалы по вымогательству взятки капитаном ГАИ у гостя из Норвегии.
– … … …
– Что значит сложно доказать? Чтобы я от тебя больше такого не слышал. Материалов достаточно. Норвежец оказался настоящим профессионалом. Прошу тебя, раскрути эту сволочь капитана по полной. Доведи дело до суда. Вопрос нашего престижа. В деле фигурирует и сержант. Насчёт него на твоё усмотрение.
– … … …
– Конечно, твоё дело. Просто советую. Держи меня в курсе. И ещё один совет. В деле написан телефон Ирины Мосягиной, которая в случае необходимости может помочь с переводом с норвежского языка. Она полностью в курсе этого дела.
– … … …
– Спасибо! И тебе не хворать.
Повесив трубку, министр сказал:
– Теперь всё будет в порядке. Ребята Михайлова дело знают. Молодец всё же этот норвежец. Вчера уехал, а сегодня с утра уже присланы такие материалы, что капитан не отвертится.
Министр нажал кнопку, и в кабинет вошла секретарь.
– Лариса, эту папку запакуй и опечатай. Передай моему водителю, чтобы её срочно отвёз Михайлову и отдал ему лично в руки. Он её ждёт. Как возвратится, пусть сразу же мне об этом доложит.
Петрозаводск 23 июля. 9 часов 15 минут.
К посту ГАИ на 6 километре подъехали две «Волги» с тонированными стёклами.
Одна из них припарковалась у обочины, не доезжая метров десять.
Вторая резко затормозила прямо у крыльца. Из неё вышел крепкого сложения, одетый в серый штатский костюм мужчина и подошел к сержанту. Представился:
– Майор службы собственной безопасности Министерства внутренних дел Завьялов. Вот моё удостоверение. Капитан Кузнецов в здании поста?
– Так точно. Пишет рапорт перед окончанием смены.
– Представьтесь, пожалуйста!
– Сержант милиции Кочетков Николай Юрьевич.
– Николай Юрьевич, мы занимаемся проверкой поступившей жалобы на капитана Кузнецова. Вам придётся, как свидетелю, дать показания по факту этой жалобы. Пока я буду разговаривать с капитаном, Вам придется сесть в мою машину, там с Вами побеседуют. Я же пообщаюсь с капитаном в помещении поста. Пройдите, пожалуйста, в машину.
– Слушаюсь – сказал сержант и пошёл к Волге. Подойдя к ней, он оглянулся и увидел, что вышедшие из второй машины люди, окружив пост, встали под её окнами. Правая дверь Волги открылась, и сержанту пришлось на приглашающий жест сесть в машину.
Завьялов быстро поднялся по лестнице и вошел в помещение поста. Капитан Кузнецов держал в руках трубку стационарной радиостанции. Видимо он уже что-то передал, потому что по рации поступил ответ.
– Успокойтесь капитан. Мы в курсе. Никакого нападения на пост нет. К вам приехали представители собственной службы безопасности.
Понял вас. Один из них ко мне уже вошёл. До связи.
– Я вижу, что Вы уже в курсе. Но всё же представлюсь. Майор собственной службы безопасности Министерства внутренних дел Завьялов Николай Петрович. Вот моё удостоверение. Вы, как я понимаю, Кузнецов Виктор Васильевич. Пожалуйста, покажите и мне своё.
– Совершенно верно, товарищ майор. Я Кузнецов. Вот моё удостоверение. Но объясните в чём дело. Почему мной заинтересовалась служба собственной безопасности? Сразу Вам заявляю, что если Вы пришли для того, чтобы мне предложить перейти к Вам на службу, то я откажусь. Мне больше по душе следить за порядком на дорогах. Кроме того чёткий график работы, позволяет мне планировать своё свободное от службы время.
Завьялов открыл свою сумочку, достал небольшой диктофон и, нажав кнопку записи, сказал.
– Виктор Васильевич. Предупреждаю, что дальнейший разговор записывается. Никто Вам работу в нашей службе не предлагает. Не притворяйтесь! Вы всё прекрасно поняли. Видели, что пост окружён нашими людьми. Поэтому и сообщили в дежурную часть о нападении. Поступило заявление от гражданина Норвегии о вымогательстве и получении Вами взятки в размере ста долларов. Пока у нас есть до смены наряда минут двадцать пять – тридцать. Если Вы в течении этого времени напишете заявление о чистосердечном раскаянии, с указанием всех обстоятельств, совершённого Вами преступления, то до конца расследования, будете отпущены домой под подписку о невыезде. В противном случае будете задержаны. Для исключения попытки бегства и, признаюсь, психологического давления на Вас, под окнами поста стоят наши люди. Они вооружены, поэтому советую не делать глупостей.
– Я вас понял Николай Петрович. Но поймите меня правильно. Зачем же я буду писать явку с повинной, если я ни в чём не виноват. Уверяю Вас, я никакой взятки ни у кого не вымогал и не получал. Тем более, как Вы утверждаете, в американских долларах.
– Интересно Вы рассуждаете. Значит, не в американских денежных знаках взятки Вы всё же берёте?
– Ещё раз заявляю. Никогда никаких взяток я не брал, и брать не собираюсь.
– Не надо повышать голос Виктор Васильевич. Я просто делаю свою работу. Поступило официальное заявление. Я должен по нему разобраться и принять меры. Вот бланк заявления – сказал Завьялов, – заполните его. В строке заявление напишите, что Вы от предъявленного Вам обвинения в вымогательстве взятки отказываетесь. Взятки ни у кого не вымогали и не брали. Внизу поставьте число и Вашу подпись. Но я советую в этой строке написать о чистосердечном признании.
Получив заявление с отрицанием вины, Завьялов достал носимую рацию и произнёс в неё.
– Второй, я первый. Работаем по второму варианту.
Тут же открылась дверь, и вошли двое в штатском, которые встали по обе стороны двери.
– Виктор Васильевич, поясню Вам, что такое второй вариант. Так как Вы отказались от чистосердечного признания, сейчас с помощью вашего сержанта ГАИ, будет остановлена какая ни, будь машина с пассажирами, которых мы попросим быть понятыми при обыске. Если Вы невиновны, то Вам нечего бояться.
С улицы раздался скрип тормозов и скоро в помещение вошли двое понятых в сопровождении сотрудника службы, который тут же сел за стол и открыл папку с бланками протоколов. Сразу же, проверив документы понятых, заполнил «шапку» протокола.
– Граждане понятые – обратился к ним Завъялов. Смотрите. Вот отрывной календарь. Открываю его на дате пятое мая. Как видите, листок этой даты отсутствует. Согласно заявления потерпевшего, на листке с этой датой, подозреваемым была написана сумма вымогаемой взятки - 100 со значком доллара.
– Подозреваемый, как Вы это объясните?
– Николай Петрович. Не смешите меня. Вы же профессионал. Отлично понимаете, что отсутствие листка никак не может служить доказательством. Он мог быть вырван кем угодно, например лицом из другого наряда. Лично я не помню, чтобы его вырывал. И ни на какой странице календаря я цифру сто долларов не писал.
– Вы не правы! Большое количество косвенных доказательств вполне могут убедить суд в Вашей виновности. Именно той даты не хватает в календаре, который был, согласно поступившего заявления, вырван. Но мы, надеюсь, найдём доказательства и неоспоримые. Понятые! Подпишитесь в том, что в отрывном календаре отсутствует страница за 5 мая…
–Итак, продолжим.
– Граждане понятые. Я Вам предоставляю план помещения поста нарисованный от руки. Подпишитесь на плане в том, что он совпадает с планом помещения поста ГАИ.
– Виктор Васильевич – последний раз вас спрашиваю. Согласны ли Вы написать явку с повинной. Как видите, доказательств для предъявления обвинения вполне достаточно.
– Все эти доказательства выеденного яйца не стоят. Это, как профессионал, Вы должны понимать. Весьма вероятно, что кто то, из чувства мести за лишение прав, таким образом, всё подстроил и желает мне с помощью своих норвежских друзей или родственников отомстить. Другого объяснения я всем этим совпадениям привести не могу.
– Ваша позиция мне понятна. Тогда продолжим. В протоколе запишем, что от предложения чистосердечного признания своей вины Кузнецов В. В. с целью
облегчения своей участи, отказался. Вот здесь Виктор Васильевич подпишитесь.
– Теперь, снимите свой китель. Мы при понятых должны переписать содержимое ваших карманов…
– Вот и хорошо. Посмотрим бумажник. Так, так. Российские денежные знаки в сумме пятисот тридцати рублей. Понятые, вы внимательно следили, как я пересчитывал. Если кто сомневается, то может пересчитать. И оба здесь под этой указанной суммой распишитесь.
– А вот это самое интересное, здесь купюра в сто американских долларов. Виктор Васильевич, поясните, откуда она у Вас.
– Обменял в обменном пункте. Доллары сейчас надёжней чем наши фантики, которые дешевеют с каждым днём.
– Хорошо, внесём Ваши слова в протокол. Внесём в протокол и серийный номер. Понятые, внимательно сравните серийный номер ста долларов с тем, который сейчас мы внесли в протокол. Теперь распишитесь…
– Расписались! Большое спасибо за помощь!
Норвегия. 16 августа. 4 часа после полудня.
Прочитав полученное из России заказное письмо, Эвальд тут же позвонил Стиву.
– Привет! Не помешал?
– Пока нет, но примерно через десять минут у меня совещание.
– Хорошо, тогда я коротко. Из России пришло заказное письмо. Меня, как потерпевшего, официально вызывают в суд. Переводчик мне будет предоставлен на месте. Не можешь ли ты поехать со мной? Тогда ты сможешь выступить там как свидетель. И мне с тобой будет спокойней.
– Понимаю тебя, Эвальд, но, к моему большому сожалению, у меня нет такой возможности. Все отпуска и отгулы на этот год закончились. Дел на работе невпроворот. Придётся тебе ехать самому.
– Очень жаль. Но я тебя понимаю. Работа, прежде всего. Пожелай мне счастливого пути.
– Конечно, желаю. Позвони мне обязательно из России, как туда доехал. И вообще позванивай. Возможно, суд продлится не один день. Держи меня, пожалуйста, в курсе дела. Я буду ждать твоих звонков. По вечерам, после работы буду звонить тебе и сам. Если что, то через Мосягину свяжусь с МВД. Надеюсь, мне там помогут. Всё. Пора начинать совещание. Счастливого пути!
Петрозаводск. 23 августа. 16 часов 10 минут.
В кабинете у Лариной сидят Ирина Мосягина, и Эвальд.
– Валя, мы с Эвальдом пришли тебя поблагодарить за помощь. И он удовлетворён решением суда. Два года колонии капитану с лишением звания и всех заслуг, полученных за время службы, по его мнению, заслуженная и достаточная кара. Но есть ещё одна просьба. Эвальд очень боится ехать до границы без сопровождения. Опасается, что коллеги капитана могут в качестве мести за своего сослуживца его остановить и опять, как в прошлый раз, приписать ему несуществующее нарушение. Могут остановить и просто для наживы. Без помощи своего друга он с трудом сюда доехал. Говорит, что при виде полиции у него возникает панический ужас. Ему не жалко на взятки денег, но он законопослушный гражданин, и ему физически противно с помощью взяток откупаться от полицейских.
– Ира, я всё понимаю. Но чем я могу помочь?
– Объясни это министру. Может, он разрешит твоему мужу Саше сопроводить его на своей машине до границы. Всё же он офицер МВД и сможет на месте решить с милицией возможные конфликтные вопросы. Для этого достаточно того, чтобы министр предоставил ему два дня отпуска за свой счёт.
– Надо сначала этот вопрос обсудить с Сашей. Подождите немного.
Набрав номер телефона мужа, Валя вкратце объяснила ему ситуацию.
Выслушав ответ, сказала:
– Саша в принципе согласен. Но этот вопрос ему сначала надо решить со своим начальством. Ира, я вечером тебе позвоню и сообщу результат. Сама понимаешь, что моментально такие вопросы не решаются.
На прощанье передай через Эвальда от имени нашего министерства Стиву большое спасибо и восхищение его профессионализмом. За короткое время запомнил словесный портрет взяточника, с описанием мельчайших деталей, по которому в Норвегии по памяти составил фоторобот, который был фотографически похож на капитана ГАИ. Даже номер стодолларовой купюры пригодился. При задержании эти деньги были обнаружены в бумажнике капитана. Изъятие этих ста долларов при понятых явилось самым неоспоримым доказательством вины капитана. Пусть так же расскажет, что сержант от ответственности за соучастие в преступлении был освобождён в связи с содействием и помощью следствию. На суде он проходил как свидетель.
Эпилог.
На следующий день Александр Ларин сопроводил на своей машине Эвальда до самой таможни и, возвратившись обратно, приступил к своим обязанностям.
Вещественное доказательство в виде ста долларовой купюры с тем же самым номером, было возвращено своему законному владельцу Эвальдом, который его получил для передачи потерпевшему, под расписку.
Через год, после описанных здесь событий, полковник милиции Валентина Ларина и Ирина Мосягина были приглашены Эвальдом на время отпуска в гости. Поездка им очень понравилась. Порыбачили и покатались на его яхте. Поездили по красивым Норвежским местам. Посмотрели достопримечательности.
Сейчас Эвальд продолжает заниматься бизнесом. Стив по выслуге лет вышел на пенсию и большую часть своего времени живёт с Хелгой на острове, переселяясь в городскую квартиру только на зиму.
Ирина Мосягина познакомилась с одним из норвежцев, вышла за него замуж и теперь живёт в Норвегии.