Сухонкин Василий Иванович в довольно широких кругах преступного мира известный как Вася Сухоня, был неоднократно судимым рецидивистом, большую часть жизни проведшим в местах, не столь отдаленных. В блатном привычном для него мире его знали, как непримиримого, хранителя воровских традиций.
Сегодня у него были веселины, что в обывательском мире называется празднеством, празднество было по случаю окончания отбывания очередного срока, как говорят в привычном для Василия мире: «отмотал срок от звонка до звонка».
Маленький, но довольно уютный ресторанчик, принял Васю Сухоню, как родного. Событие было радостное, но не было радости у самого освободившегося, глаза Василия застлала непролазная печаль. «Кругом счастливые лица, а мне даже пригласить некого, все кореша за забором чалятся»,- с грустью думал он, выпивая рюмочку водки не закусывая.
«И как я умудрился жизнь профукать хуже последнего фраера»,-эти слова были следующими в длинном списке его грустных мыслей. Совокупность тяготивших мыслей, подталкивала безутешного Василия к элементарному пьянству, выпив не закусывая целую бутылку, порядком захмелев Василий получил ожидаемый результат: голова отяжелела безвольно свиснув на шее, внутри головы вихрем мчались все те же мрачные мысли, помутневший взор побрел по залу ресторана.
В паре метров от его столика семейная пара отмечала какое-то событие, какое именно Сухоня не знал, да и не хотел знать. Интересно ему было другое, их взгляды и то как они общались друг с другом. Оба немолоды, а смотрят друг другу в глаза, точно голубки, мужик говорит комплимент за комплиментом, его баба учтиво слушает, и нет между ними никакого напряжения, нет фальши.
«Как такое возможно?» Вася сухой ладонью стиснул грудь, где в глубине ныло томясь щемящее сердце. Боясь признаться самому себе, что его берут завидки, он отвел взгляд, выдавив приглушенное: «не могу на это смотреть». Чуть поодаль сидела другая пара, парнишка студентик, и более юная девушка, походившая на старшеклассницу, парочка пила сок и ела мороженое. Паренек по всей видимости сильно волновался из-за чего беспрестанно болтал, девушка слушая его наматывала волнистый локон на тоненький пальчик, бесконечно улыбалась, глупо хихикая.
«На них я тоже смотреть не могу, тошно»,-подумал Сухоня, опуская тяжелую голову, смотря вниз на опустевшую рюмку. Продолжать «веселье» не очень то и хотелось, но рука сама потянулась за рюмкой, а голос подозвал официанта делая новый заказ. Кое-как опрокинув в себя рюмочку, Василий, предался воспоминаниям, в последние годы, а был он и сам не молод, они все чаще бередили его душу.
Лет тридцать тому назад, после очередной отсидки, Вася тогда еще молодой мужчина, решил завязать с темными делами, и зажить тихой мирной жизнью обычного гражданина нашей великой, необъятной страны. Устроившись грузчиком на овощную базу, получив комнатенку в семейном общежитии, Василий в первые в жизни почувствовал вкус настоящей жизни, неведомой ему до этого времени.
Там на базе, он познакомился с кладовщицей красавицей Катериной. Катерина женщина добрая, но в тоже время бойкая первой начала обхаживать Василия в то время довольно симпатичного мужчину с буйным нравом и ухарским взглядом. Спустя какое-то время молодые поладили, Василий оставив жалкую комнатенку в общежитии, перебрался жить в дом к Катерине, где зажили они душа в душу.
Но как гласит поговорка «сколько волка не корми, он все равно в лес смотрит». Полгода хватило Василию, чтобы пресытиться домашним теплом и уютом, появились в его благополучной жизни старые дружки и все пошло-поехало. Дружки уговорили Василия на одно плевое дельце, говоря заскучавшему домоседу.
«Сухоня, дельце то плевое, мы его в два счета провернем, срубим деньжат по легкому».Бедная Катерина, как только не отговаривал его не путаться с лихими людьми: «Васенька, брось их, хочешь уедем подальше отсюда где нас никто не знает, хочешь не работай, я прокормлю нас обоих, только не впутывайся в неприятности. А хочешь ребеночка заведем сынишку махонького, подрастет будете вместе рыбачить».
«Катюша, душа моя, какой из меня отец, вор я»,-хотелось кричать ему, но он, промолчал, развернулся и ушел. То плевое дельце, обернулось плачевно: Василия с подельниками повязали на месте преступления, после осудили впаяв большие срока. Преданная Катерина, писала ему и однажды приехала на свидание, но Василий ко всеобщему удивлению отказался от него.
-Сухоня, ты чего вздыбился, сходи на свиданку к тебе жена приехала, грев для братвы, молодец, подсуетилась,-в один голос твердили все сидельцы.
-Не жена мне она, так просто бабенка,-лгал Василий, пряча взгляд выдававший его: ему было стыдно перед Катенькой, он предал их любовь; разбив вдребезги хрупкое счастье.
Сутки Катерина бродила в далеком таежном поселении в ожидании, что ее Васенька одумается, но Василий остался непреклонен.
- Ух накатило то как,-гулко выдохнул Василий высвобождая легкие, будто выдувая из памяти остатки прошлых лет.
«Напьюсь и сдохну»,-решил он переливая через края рюмку. С горем пополам проглотив спиртное, которое не принимал организм, Вася осоловевшим взглядом мутных глаз, снова побрел по залу ресторана: лица посетителей, смешались в одну жующую, гомонящую массу; раздражающую буйную голову Василия.
Безголосый солист кабацкого ансамбля, жутко фальшивя, надрываясь, оплевывая микрофон, хрипел о запретке, тайге и блатной романтике.
«Ни черта вы об этом не знаете, балаболки»,-криво усмехнулся Василий, как никто другой знакомый со всей лагерной кухней. Порядком подуставший Василий, откинулся на спинку кресла, запрокидывая гудящую голову.
На потолке доморощенный Микеланджело, кустарно изобразил райский пейзаж с облаками и ангелами.
Василий медленно, как во сне приподнял правую руку, на предплечье красовалась наколка с изображением ангела держащего в руках крест. Тюремный кольщик, художник от бога, искусно нарисовал, а после выколол ангела с крестом по просьбе Василия. Получилось до того красиво, у ангела были живые глаза: в трудные минуты, такие как сейчас, Василий смотрел на ангела и ему становилось легче.
Погладив ангела, он еще раз взглянул на потолок, поморщился просипев, халтура. «Допью до дна, может тогда не будет так муторно на душе»,-Василий наполнил рюмку до краев, некрепкой рукой поднял ее, холодное питье тут же потекло по пальцам капая на белоснежную скатерть стола. «Так и я охладею, утеку ручьем в реку забвения и некому будет по мне слезинки пролить»,-в этот тяжелый для Василия момент его слух уловил шепот, шептались за соседним столиком, у него за спиной.
Долгие годы отсидки многому научили Василия, к примеру, тому, что не стоит совать нос в чужие дела, но также он заучил правило, что ухо надо держать востро, иначе можно лопухнуться.
Отложив выпивку, Василий, закурил и стал прислушиваться: шептались двое мужчина и женщина. Мужской голос с неприятным пришепетыванием, с сильным волнением говорил.
–Как ты себе это представляешь, это тебе не комара прихлопнуть? Женский голос с явным раздражением, если не сказать с презрением прошипел в ответ–Какая же ты все-таки тряпка, смотреть тошно. Я все продумала, у нас получиться, он ничего не заподозрит, он во мне души не чает, с его слов, я его ангел. Сделаем дело, уедем куда захотим завещание написано на мое имя,-более сдержано продолжила она.
-Ну не знаю, мне боязно грех то какой,-пришепетывал взволнованный мужской голос.
-Ну котик, кисуня,-ее голос вдруг стал податливо ласков. Слушая голос вероломной, коварной женщины, Василий понял, что стерва подписывает лоха на мокрую статью. Василию вспомнились слова патриарха уголовного мира, его тезки Васи алмаза, с которым ему посчастливилось «чалиться на одной киче». Он говорил-негоже правильному вору с бабами якшаться, делюгу мастырить. Коли с шашнями до марухи, то оно конечно не возбраняется, но ейный щебет слушать, то правильному вору непристойно. Не по понятиям оно, коли вор бабу слухать станет, то это паскудство одно, а он и не правильный вор, а прошляк без масти.
Прав был Василий Степанович, ой, как прав, в который раз убедился Василий слушавший перешептывание заговорщиков. И если бы не тюремные университеты, Василий, развернулся и сказал мужику с бабой.
-На мокруху идете человека жизни лишить хотите и все из-за денег, ну и кто вы после этого, если не гады - Кабацкий шансонье заунывным козлетоном затянул о том, что любви достойна только мать, она одна умеет ждать. Забыв о подлых соседях, Вася, склонил голову на левое плечо, там на плече во время своей первой отсидки еще по малолетству, он наколол- «не забуду мать родную». Но в жизни вышло так, что он ее забыл, и сейчас сидя в пьяном угаре, как не старался не мог вспомнить ее лица. Он помнил тепло ее рук, запах ее волос отдающий свежескошенной травой, а лица вспомнить не мог.
Тупая злоба, горечь обиды на самого себя, раздирали его. Ровно два года прошло с тех пор как матери не стало, отбывавший очередной срок Василий конечно не смог присутствовать на похоронах. Ее схоронили соседи, об этом он узнал из весточки, присланной из деревни, писала давняя подруга матери бабушка Тося. В письмеце сообщала, что незадолго до смерти мама сильно захворала и слегла, и все горестно вздыхала о том, что не увидит перед смертью единственного сыночки сваво ненаглядного Васеньки. Еще бабушка Тося в письме говорила, нет на могилке оградки токмо крест один, сколоченный стариком Степаном, Васенька, ежели смогешь пришли рублев триста, мы со Степаном оградку кой-какую справим мамке твоей Лизавете Андревне. Вспоминая все это не выдержало крепкое нутро старого арестанта, заревел по белужьи Василий, тяжелые мысли, мучавшие его, вылились горячими слезами. Когда Василия, провожали из ресторана, он повторял взвывая –подонок я, мать родную забыл.
Проснулся Василий следующим днем в полдень, вернее его разбудили голоса.
С трудом разлепив затекшие глаза, Василий увидел двух мужчин, давних знакомых, с которыми он, как говорится в его мире, закорешил мотая срок у хозяина.
Один из них сухопарый, рыжеволосый, с колким взглядом серых глаз, орудуя раскладным ножом, открывал рыбные консервы. Звали рыжеволосого Колей молчуном, Коля прослыл молчуном за то, что был хрестоматийно молчалив, его немногословие являлось непреложной истинной его угрюмого существа. И в те редкие минуты, когда кому-то удавалось вытянуть из него слово, тот получал самый лаконичный ответ на свете, в самой корректной форме, озвученный голосом с хрипотцой. Коля имеющий, как и Василий Сухоня высшее тюремное образование, жил одним из главных правил блатного мира- «за базар отвечать надо».
Второго мужчину, сидящего напротив мучавшегося жутки похмельем Василия, величали Леонидом, но никто не называл его по имени. У него имелось несколько прозвищ, Леня студень было одним из популярных, давно закрепившихся за ним прозвищем.
Называли его так за необъятную, студенистую фигуру, колышущуюся при каждом вдохе выдохе. Люди, которые знали его совсем близко, в число таких людей входил Вася Сухоня, называли Леню рыбой. Точно подмечая скользкость, увертливость с изворотливостью в его сложном характере. Во всем, что касалось разного рода афер, интриг, заговоров и всякого рода мутной воды дел, Леня рыба, чувствовал себя настолько уверенно, что не каждой акуле под силу. Эти двое по старой дружбе приютили Василия, у себя на съемной берлоге. Хитрые глазки Ленчика, внимательно наблюдали за Василием, на пухлых губах, красовалась ехидная улыбочка.
-Чего осклабился,-сиплым голосом произнес Василий, пытаясь привстать: голова нещадно гудела и кружилась.
-Просто на тебя смотрю, ты ничего дурного не подумай,-ответил Ленчик в свойственной ему манере, открыто не показывая истинных мыслей, но тактично намекая на них.
-Я не картина, чтобы на меня смотреть,-проворчал Василий, сумев-таки подняться. Коля молчун не проронив ни слова, поставил перед ним нехитрую закуску со стаканом наполовину наполненным водкой.
-Не хочу,-отказался Василий, пытаясь унять подступившую тошноту.
-Опохмелись, отпустит,-голосом с хрипотцой, коротко посоветовал Коля, своей внезапной словоохотливостью сильно удивляя обоих корешей. К слову о картинах, есть одно плевое дельце,-оживлено начал говорить Ленчик. «Да пропади оно пропадом вместе с тобой твое дельце, в последний раз плевое дельце обернулось шестью годами лагерной баланды»,-думал Василий недобрыми глазами смотря на говорившего Ленчика. –Не интересует, я до дома податься решил, на могилу к матери надо. Там оградку поставить и все такое.
-Когда дом у человека есть это радость, потому что человек без жилища, хуже пса бездомного. Мать само собой святое дело, а воздух, денежки у тебя водятся, Сухоня, ответь?
-Нет, пустой я,-с неприязнью ответил Василий,-последнее халдею в ресторане отдал-
-Видишь, как все удачно складывается, мы тоже пустые, как барабаны, а обстряпаем дельце и будем при бабле. Будем как тот деревянный чудило из сказки богатенькими. «Знает куда бить, сволочь»,-озлобленно смотря на Ленчика, думал Василий, в тоже время понимая, что деньги нужны позарез.
-Говори, что за дело?
-Есть на примете хата, не хата, а Эрмитаж целый. Обитает в той хате профессор со своей жинкой. Профессор коллекционер разных штуковин, побрякушек, цацек всяких, но имеется в его коллекции одна вещица, до которой охочи многие серьезные лица. Вещица та, картина маслом какого-то художника фамилии не помню. Вот ее то надо умыкнуть у профессора и толкнуть тем, кто до нее падок. Самое главное работенка от силы на полчаса.
Почуяв неладное Василий спросил:
– Если все так просто почему сам хату не бомбанешь?
- Мы с молчуном вместе ту хату с рисовали и давно пасем, попробуем только сунуться, нам край. Примелькались мы. Ты лицо новое на тебя никто внимания не обратит.
-Заранее загадывать, только бога смешить, но все же поинтересуюсь, сколько на рыло, если все выгорит?
-По двадцать тонн,-ответил Ленчик, от нетерпения колышась тучным телом, про себя думая: «Сухоня клюет, надо поддеть наживку».
-Почему так мало,-Сухоня изобразил недовольство.
-Сухоня, ты меня удивляешь, тебе мало двадцати тысяч долларов за плевое, получасовое дело,-противно похрюкивая, морща толстое лицо взъелся Ленчик
-Надо обмозговать,-сухо ответил Василий, старательно пряча волнение. Двадцать тысяч в долларовом эквиваленте, могли здорово поправить его шаткое финансовое положение.
-Нечего тут думать, завтра же выставишь хату, получишь бабло и поедешь восвояси, ну или куда ты там собрался,-почти сорвавшись на крик говорил Ленчик, чувствуя, что Сухоня может соскочить. Василию хватило одного взгляда, чтобы осадить Ленчика, он осмотрел Ленчика от кончика скользкого хвоста, до кончика потного носа волчьим взглядом.
–Рыба, не забывайся ты не с сявкой бакланишь.
-Извини, Сухоня, погорячился, просто хороший куш уйдет, если мы будем резину тянуть,-хитрил Ленчик, извиваясь угрем. Хозяина хаты профессора сегодняшним утром положили в больничку, жена постоянно при нем. Так что хата в нашем распоряжении, инструмент мы приготовили. Ну так каков твой ответ?
-Берусь, но бабки сразу же по окончании дела? Со скрипящим сердцем был вынужден согласиться Василий.
«Рыба тип скользкий и своей выгоды не упустит, но при всей своей отталкивающей натуре, дело свое знает»,-думал Василий едва проникнув в квартиру профессора. Одна прихожая чего стоит, Василию никогда не доводилось бывать в такой роскошной квартире: всюду шелковые обои, на стенах гобелены, картины, на окнах и дверных проемах красивейшие гардины, люстры, бра с замысловатыми плафонами. Василий по старой привычке крадучись скользил из комнаты в комнату, которых в профессорской квартире оказалось множество. На комоде, искусно вырезанном из красного дерева в разных шкатулках хранились настоящие сокровища.
Василию приглянулась перламутровая шкатулка, которая напомнила детство, в похожей на эту шкатулку шкатулке его мама хранила обручальные кольца и пару золотых сережек. Василий открыл шкатулку и ахнул, внутри хранилась целая сокровищница: жемчужные ожерелья, гребешок из слоновой кости с вкрапленным драгоценными камнями, кольца с изумрудами, сапфирами, рубинами. Василию закружило голову, словно обезумев, он начал хватать все подряд распихивая по карманам, заталкивая за пазуху. Жемчужная нить порвалась, жемчуг разлился по всей комнате и только в этот момент опьяненный увиденным Василий встрепенулся, ругая себя за слабость. Ах, Вася, Вася, босяк босяком был им и помрешь, клюнул, как первоходочник на цацки. Тьфу, позор, срамота. Василий хоть и пристыдил самого себя, но драгоценностей в шкатулку не вернул, решив: «в моем кармане им будет удобней».
Впереди Василия ждал неприятный сюрприз, в каждой из комнат, а было их по мнению Василия тьма тьмущая, висело на стенах, стояло на столиках, тумбочках, шкафчиках такое множество картин, что у незадачливого вора, запестрило в глазах. Вася достал из кармана фотографию картины, пытаясь отыскать ее, он сличал фотографию с каждой картиной, что попадалась ему по пути, но все безрезультатно.
«Вот тебе и полчаса, плевое дельце»,-почесывая щетину растерянно думал Василий, с каждой новой минутой поиска все больше утомляясь. Больше нет сил, устало вздохнул Василий массируя ноющие веки, не молод я, чтобы савраской скакать по этим хоромам.
Для чего людям столько добра, чего им проще не живется, к примеру профессор, не наворуй он столько сколько у него есть, меня бы тут не было. Василий устало опустился в кресло, призадумавшись, интересно учись я в школе, в институте, смог бы стать профессором. Профессор Сухонкин Василий Иванович, по-моему, звучит неплохо, улыбнулся Василий предавшись мечтаниям. Грезившего Василия переполошил тихий стон, внезапно раздавшийся у него за спиной. Василий подскочил, словно ужаленный, схватив обеими руками светильник, стоявший рядом с креслом.
-Эй, там на шконке, а ну не таись,-делано грубо произнес Василий, замахиваясь светильником. –Покажись, кому говорю! Из-под одеяла показалось бледное мужское лицо, на котором застыл страх.
-Прошу вас не убивайте,- простонал мужчина тоненьким голоском, трусовато поглядывая на Василия.
-Здесь я за домушника, а не за мокрушника, мне твоя жизнь без надобности,-ответил Василий, но светильника не опустил, угрожающе держа его наготове. –А ты кто такой?
-Моя фамилия Сивцев может слышали, я профессор археологии, член академии наук. Вы находитесь в моей квартире.
-Хозяин квартиры!? Вскидывая брови произнес Василий. Ну и дела, слышишь хозяин, ты вроде в больничке быть должен?
-Вы и об этом осведомлены,- со вздохом произнес профессор,-должен, но не срослось. В больничной регистратуре, что-то напутали и моя палата освободится только послезавтра.
«Ждать до послезавтра я не могу, мне сегодня надо»,- Василий призадумался, как ему поступить дальше.
-Позвольте узнать ваши намерения, вы пришли меня ограбить? Более спокойно спросил профессор.
-Вообще-то да, но мне не нужны ваши вещи, их можете оставить себе, я здесь исключительно ради этого. Доставая из кармана фотографию картины, Василий, случайно выронил перстень с крупным рубином. Наступила неловкая пауза, Василий немного смутившись смотрел на профессора, профессор не моргая смотрел на него. Первым нарушил тишину профессор. –Так что вы хотели мне показать? -спросил он, как можно мягче, стараясь не нервировать нежданного гостя. Немного суетливо запихав перстень обратно в карман, Василий передал профессору фотографию.
-Вы не могли бы подать мои очки, они лежат на прикроватной тумбочке,-попросил профессор,-в последнее время зрение совсем ухудшилось, я практически не вижу-
-Я тебе не шнырь очки подавать,-обозлился Василий,-встань и возьми если тебе нужно.
-Зачем вы так грубо, если я только мог, то ни за что не стал просить вас об услуге,-обижено произнес профессор.
-У тебя, что ног нет,-обозленный Василий, откинул одеяло и застыл: у профессора не было обеих ног.
-Как видите нет, попал в автокатастрофу, лишился обеих конечностей, перебил позвонки, теперь все, что ниже, потеряло чувствительность,- спокойным голосом рассказал уравновешенный профессор.
- С вами богатеями вечно что-то да не так. Крадете больше, чем можете потратить, после трясетесь как бы не обокрали. Наверное, на своей новенькой иномарке лихачили,когда беда случилась,-сам не понимая почему Василий злился на профессора.
-За всю свою долгую жизнь я не украл ни одной вещи,- с гордостью произнес он,-все что вы видите, нажито непосильным трудом нескольких поколений нашей семьи. Коллекционировать древности начал еще мой прадед, его примеру последовал дед, после мой отец, за отцом я. К сожалению, у меня нет наследника, который продолжит традицию.
Не лишенный человечности Василий, проклял свой длинный язык.
-Профессор, ты это зла на меня не держи, не знал я,-неуклюже извинился Василий,-так где ты говоришь твои очки?
-На прикроватной тумбочке,-повторил профессор указав рукой.
-Кто это? Василий держал фотографию в рамочке, с которой улыбалась красивая женщина.
-Это Симочка, моя ненаглядная, если не ее забота, я давно отправился на тот свет. Мне ее сам бог послал, она мой ангел.
«Все они ангелочки, когда спят зубами к стенке»,-с завистью смотря на жену профессора думал Василий. –Держи свои макламары, профессор,-Василий протянул профессору очки.
-Простите, что вы сказали, я не совсем понял,-спросил профессор надевая очки-Говорю вот твои очки, профессор,-нормальным языком ответил Василий. Профессор несколько минут всматривался в фотографию, качество которой оставляло желать лучшего.
Откладывая фотографию, после чего заговорил с Василием. –А вы как я погляжу большой знаток живописи, раз вас заинтересовала эта картина. Можно сказать, эстет с утонченным вкусом. Простите не знаю, как вас звать величать?
-Я Сухоня, то есть Василий Сухонкин,-машинально ответил Василий и осекся, ругая себя за оплошность: «Вася, ты сдурел, ты же выболтал профессору свое имя и фамилию». Обозлившись на себя, Вася, перевел гнев на профессора.
-Послушай, профессор, время идет, где картина?
-Только не нервничайте, Василий, она прямо перед вами, поднимите голову,-профессор указал взглядом на изголовье кровати.
-Это она!? Не верил Василий глядя на маленькую картину, которую по его мнению можно было унести в кармане. Он потянулся за картиной. –Василий, будьте осторожны, не повредите полотно, оно бесценно,- не скрывая тревоги произнес профессор.
Сняв картину, Василий, покрутил ее в руках, недовольно хмыкнул. Я конечно далек от искусства и по мне так нет картинок красивее тех, что кольщик пишет. Но даже не будучи искусствоведом скажу, мазня мазней,-дав свое полное заключение Василий посмотрел на профессора.
-Что вы такое говорите,-возмутился профессор,-разве можно так отзываться о живописи, это кощунство. –Василий, к вашему сведению, эта с ваших слов, мазня, работа кисти непревзойденного итальянского мастера девятнадцатого столетия, великого Буффонелли,- с чувством досады, раскрасневшись от возмущения говорил он.
-Ну, если самого как его там не запомнил,- улыбнулся Василий видя, как темпераментно говорит о картине профессор,-тогда да конечно вы совершенно правы-
-Василий, не посчитайте меня назойливым человеком, сующим нос в чужие дела, но ответьте пожалуйста на вопрос.
-Сколько вам за не предложили?
Василию не хотелось отвечать, но его самого распирало любопытство, он думал: «интересно насколько Рыба нагрел его; в том, что Ленчик рыба нагреет его, Василий не сомневался ни минуты, в этом и был весь Ленчик рыба».
-Двадцать тонн, то есть двадцать косых,-говорил Василий, но профессор не понимая его лишь пожимал плечами. Двадцать тысяч долларов,-наконец сказал Василий подобрав для профессора подходящее название суммы.
-Сколько, двадцать тысяч долларов!? Профессор хитро прищурился, заелозил в постели, после чего громко расхохотался.
-Профессор, что с тобой, ты над чем смеешься? Василию было невдомек внезапное веселье, охватившее профессора, он начал нервничать.
-Василий, простите мою откровенность, но вы полный лопух. Вас хотят облапошить, обвести во круг пальца. Вначале года, я обращался к экспертам одного знаменитого аукциона известного на весь мир, так вот они, проведя необходимые процедуры, дали заключение, что картина подлинная. Василий, ее стартовая цена, как лота два миллиона долларов.
-Сколько, сколько,-вырвалось из уст Василия,-от волнения ему пришлось присесть на край кровати.
-Василий, я же говорил, это работа кисти самого Буффонелли,-профессор с жалостью смотрел на незадачливого грабителя. Рыба, сволочь, кишки выпущу, выругался Василий играя желваками. «Причем тут рыба, надо думать, как нам разрешить ситуацию, а он о какой-то рыбе бормочет»,-удивлено смотря на Василия думал профессор. Профессору стало жалко Василия, пристроившегося рядышком на краешке кровати, ссутулившегося, задумчиво молчаливого. Профессор смотрел на него и ему казалось, будто Василий находится на обочине жизни всеми брошенный, забытый, озлобленный, как дикий зверь загнанный в угол, оскаливший клыки, готовый броситься в последний смертельный бой.
«Василий, Василий, тяжек крест, что вы взвалили на свои плечи, мне искренне жаль вас».
На лестничной площадке происходило какое-то оживление, защелкали дверные замки, внутрь квартиры кто-то вошел.
–Вы кого-нибудь ждете? забеспокоился Василий не зная, что ему делать.
-Что вы так переполошились, пришла моя супруга Симочка, я сейчас представлю вас. –Дорогая иди скорей сюда, у нас,-он хотел сказать гость, но Василий опередив его, зажал профессору рот ладонью.
–Профессор, ты сума сошел, ты чего удумал. Как собираешься объяснить своей бабе мое появление в квартире, я что сквозь стену прошел или у тебя вдруг отросли ноги. Молчи, обо мне ни слова, постарайся выпроводить ее, уйдет она, уйду и я, верь мне, раз дал слово, то сдержу его.- Все это Василий говорил второпях, глазами рыская по комнате, ища куда бы ему спрятаться.
-Спрячьтесь в шкаф, правда в нем полно разного хлама, зато Симочка никогда в него не заглядывает.
-Ну гляди, профессор, если обманешь я вас обоих на фарш пущу,-пригрозил Василий еле втиснувшись в шкаф.
-Бросьте, Василий, угрозы ни к чему, я сделаю все, как надо, это прежде всего в моих интересах,-заверил профессор, делая отмашку, показывая, что приближается его супруга. Внутри шкафа, как и говорил профессор было полным-полно разного хлама, было душно и тесно, но Василию, прошедшему суровые тюремные институты, было не привыкать к разного рода дискомфорту.
-Дорогой, ты звал меня? Послышался женский голос совсем близко, Василий напрягся, полностью доверять профессору он не мог.
–Да, Симочка, звал, хотел узнать, как прошла твоя встреча? Ответил профессор.
-Рутина, одни сплетни, пересуды. Ты знал, что Мошкевичи на грани развода, мне об этом девчонки сказали.
-Да ты что! Воскликнул профессор, мне они, казались такой крепкой парой-
-Представь себе это правда, Лапина Аленка, ну ты ее должен помнить, она у нас на новый год была, разговаривала с Софкой, Софка ей все рассказала. Они уже подали на развод.
-Очень жаль, очень жаль, когда люди живут душа в душу, а потом заканчивают разводом,-расстроенным голосом произнес профессор.
-Котик, перестань грустить, у нас то с тобой слава богу все в порядке, правда? За словами послышался поцелуй. Василий, вспотевший от духоты и волнения, стиснув зубы молился, чтобы профессор поскорее избавился от жены. «Профессор, не тяни резину, выпроваживай ее скорее, мне уже невтерпеж»,-молился на профессора Василий, вытирая рукавом куртки пот со взмокшего лба.
-Симочка, любовь моя, не проходит и дня, чтобы я не благодарил бога, зато, что он, послал мне тебя, ты мой ангел. За ответом профессора послышался еще один поцелуй.
«Они там так и будут говорить друг другу комплименты целуясь после каждого слова»,-злился Василий. Котик, ангелочек, что за ерунда, не могут проще без этой слащавой болтовни.
-Дорогой, у меня для тебя хорошая новость! «Ты сейчас возьмешь и свалишь поскорее из дома, и я наконец покину этот чертов шкаф»,- нервно елозя думал Василий.
-Симочка, я весь внимании,-ответил профессор.
-Помнишь Мишку Макарова?
-Как не помнить, конечно помню, он мне отличные рыболовные снасти подарил много лет назад.
-Котик, ты в курсе, что его супруга врач? Так вот я говорила с ней о наших проблемах, и она посоветовала обратиться в Швейцарскую клинику. Я набралась смелости и позвонила им, ты не поверишь нам улыбнулась удача, несколько ведущих специалистов клиники прилетели в наш город проводить семинар. Семинар проводится в центре по реабилитации инвалидов, я посетила его, поговорила со многими специалистами, они порекомендовали нашего соотечественника, работающего в той самой Швейцарской клинике. Как ты на это смотришь?
-Симочка, спасибо тебе конечно огромное за все твои труды, но я так устал от всех этих осмотров, заверений о выздоровлении и тому подобных вещей, ты себе не представляешь. Давай смотреть правде в глаза, мои ноги никогда не отрастут, я не ящерица, чудес не бывает.
-Дорогой, ты меня пугаешь, в последнее время у тебя упадочнические настроения, так нельзя надо бороться. Мы вместе преодолеем все преграды на нашем пути, ведь я всегда буду рядом. И снова причмокивание, и снова лобзание, сводящее сума Василия сидевшего, как на иголках. «Профессор, ты у меня дождешься, сейчас я вылезу из шкафа, и тогда вам будет не до шашней»,-выпроваживай ее скорее, мне в туалет надо, хотелось взвыть Василию, которого приперло не на шутку. Профессор, будто повинуясь желаниям Василия, обратился к супруге с просьбой.
–Симочка, дорогая, ты не могла бы выйти и купить мне газет, телевизор, интернет мне порядком поднадоели. Хочется по старинке почитать настоящую прессу, с шуршащими страницами, пахнущими типографией.
-Чуть позже, Котик, мы ожидаем гостя.
-Гостя!? Удивился профессор не ожидая такого поворота событий.
-Я же тебе говорила о нашем соотечественнике, который работает в Швейцарской клинике, он любезно принял предложение прийти к нам в гости и побеседовать с тобой.
-Симочка, ты могла предупредить меня, я не брит и вообще не готов к приему гостей, тем более иностранцев.
-Да какой там иностранец, он только работает за границей, в остальном он наш человек, выросший в совке, как и мы. В следующее мгновение прозвенел дверной звонок. –А вот и он легок на помине, я побежала открывать, а ты не хмурься морщины старят тебя: супруга профессора вышла из комнаты. В туже секунду из шкафа, буквально вывалился Василий.
–Профессор, ты нарушаешь наш уговор.
-А, что я могу сделать вы сами все слышали,-развел руками профессор-
-Не знаю придумай что-нибудь, кто из нас профессор, я или ты, тебе и думать-
-Василий, вы чего жметесь, вам нездоровится? Забеспокоился профессор, видя бледное лицо Василия, и то как его глаза бегают по пространству комнаты.
«Сейчас тебе не поздоровится, профессор, если ты не разберешься со своей бабой»,-злобно смотря на профессора подумал Василий. Приспичило мне, мочи нет как, приперло, сипло прошептал Василий.
-Ой, что же делать, уборная находится в коридоре,-забеспокоился профессор,-может вы еще немного потерпите. Из коридора послышался голос супруги.
–Дорогой, мы идем.
Нужно было срочно, что-то предпринять, время шло на секунды, Василий, схватил первую попавшую под руку вазу и полез в шкаф. Только не ее, зашептал профессор, это ваза китайской династии Мин, ей цены нет. Боже это кошмар, это вандализм, убивался профессор. Что до измучавшегося Василия, то ему, как говорят в народе, было до лампочки какой династии ваза принадлежит, ему она послужила ночным горшком.
-Дорогой, познакомься Николай Чуднов, ведущий специалист в области трансплантации.
-Ведущий громко сказано, Симочка, но специалист, что есть, то есть,-скромничал гость.
-Очень приятно,-ответил профессор представившись.
–Николай, позвольте узнать, чем специалист по пересадке органов может помочь мне. Если мне не изменяет память врач трансплантолог именно этим и занимается-
-Профессор, у вас отменная память и вы совершено правы именно пересадкой органов я и занимаюсь. Но дело в том, что последние пять лет наша лаборатория занимается нано технологиями, думаю вы слышали о подобных исследованиях?
-Наслышан, как не слышать, все кругом только и говорят, что о нанотехнологиях.
-Наша лаборатория достигла неслыханных успехов в военных разработках, мы создали нанороботов способных вживляться в поврежденные ткани восстанавливая их. Предлагаю пройти полное обследование в нашей клинике, если обследование даст положительный результат, мы вживим наших роботов в ваш позвоночник, они восстановят его функции, в результате чего вы снова обретете подвижность. Как вам такое предложение, профессор?
-Звучит заманчиво, чуть приободрился профессор, но такая операция стоит неприлично дорого.
-Дорогой, профессор, разве можно говорить о деньгах, когда речь идет о человеческом здоровье, вашем здоровье, дорогой вы наш. Потом, профессор, мы обо знаем, что вы далеко небедный человек. Помимо нано технологий наша лаборатория занимается протезированием, смотрели последнюю Олимпиаду, помните прыгуна в длину без обеих ног, его протезы были изготовлены в нашей технической лаборатории, еще десять лет назад такое казалось невозможным. Но кажущееся невозможным стало явью благодаря стараниям наших ученых.
-Все это так волнительно,-разволновавшийся профессор вытирал платочком лицо,-даже не знаю, что вам ответить, Николай. Мне надо поразмыслить, взвесить все за и против.
-Ваше право, профессор, я возражать не стану. А пока, чтобы не тратить времени даром, сделаем кой-какие анализы, проведем пару тестов. Я сегодня же отошлю их в Швейцарию в нашу лабораторию. Неважно каков будет ваш ответ, вы будете знать результаты анализов, это мой вам подарок.
-Благодарю вас Николай, вы очень щедры,-от всего сердца благодарил растроганный профессор.
-Это мой долг помогать людям, я клятву давал и не нарушу ее,-сказал трансплантолог направляясь в коридор за своими медицинскими принадлежностями.
Какой человек, величина, а не человек! -восхищено думал профессор, провожая взглядом Николая.
Прячущийся внутри шкафа Василий, напряжено думал: «почему мне кажется, что я знаю этого Николая». Ах, ты сволочь, чуть было не вскрикнул, но вовремя удержался Василий. Как это я сразу не сообразил, ну конечно-котик, ангелочек, кисуля, и этот пришепетывающий врачеватель. Они сидели за моей спиной позавчера в ресторане, зуб даю это те самые заговорщики.
-Дорогой профессор, прошу вас закатать рукав, первым делом возьмем вашу кровь на анализ,-приторно ласково проговорил «трансплантолог».
-Николай, с удовольствием вверяю судьбу в ваши руки,- с радостью согласился профессор,-закатывая рукав протягивая руку. Внезапно двери шкафа распахнулись, трое людей, находящихся в комнате вздрогнули замерев. Из шкафа вылез взмыленный, как после пробежки Василий держа в правой руке вазу. –На твоем месте, профессор, я не стал доверять первому встречному,-сказал Василий, суровым взглядом смотря на «трансплантолога», который серьезно перепугался, чуть было не опростоволосившись.
-Почему вы так говорите, Василий? Удивляясь не меньше других спросил профессор.
-Потому что никакой он не как его там, короче он не тот, за кого себя выдает.
-Котик, что происходит, кто этот человек? Супруга профессора в отличии от мужчин быстро совладала со своим испугом, потребовав ответа.
-Симочка, это Василий мой старый знакомый,- поражаясь своей находчивости, нашелся и тут же ответил профессор.
-Котик, тогда почему твой знакомый сидел в нашем шкафу? Симочка наиграно вскинула брови, обижено задирая носик.
-Не отвечай профессор, я сейчас дам расклад за все, остановил профессора Василий. Сидел в шкафу, потому что судьбой так велено и не тебе стерве за такие дела спрашивать.
-Какая наглость, что вы себе позволяете,-возмутилась жена профессора,- Котик, почему ты молчишь, почему не заступишься за меня.
-Василий, что вы такое говорите,-профессор решил вступиться за супругу.
-Говорю то что знаю, а знаю, что эти двое в сговоре против вас, профессор.
Они хотят убить вас и завладеть всеми вашими сокровищами. Я слышал их разговор позавчера в зале ресторана. Чего приуныла стерва, решила муженька на тот свет сплавить, а сама зажить по-царски, только не выйдет у вас ни черта, потому что я, Вася Сухоня с вас обоих шкуру живьем спущу, душегубы проклятые.
Значительная перемена вдруг произошла с женой профессора: из сладкоголосой Симочки, приторно сюсюкающей, она перевоплотилась в настоящую фурию, мечущую угрозы недобро смотря на всех.
–Ты чего расселся, тюфяк, сделай хоть что-нибудь,-она ногой пнула псевдо трансплантолога.
–Что сделать? Трясущимся от страха голосом произнес он.
–Убей его,-приказала она. Подчиняясь ее воле, псевдо трансплантолог поднялся, но не успев предпринять каких-либо действий, рухнул на пол с разбитой головой. Василий, не мешкая заехал вазой-ночным горшком нападавшему по голове, разбив бесценное сокровище о голову горе убийцы. Ненавижу, завизжала супруга профессора, хватая с тумбочки медицинские ножницы бросаясь на Василия, Василий, малый неробкого десятка повидавший на своем веку кучу бунтов и всяких других заварушек, не дрогнув, ударил ее больше для успокоения, чем из желания навредить.
-Боже мой! Как же так,- совершенно разбитый, подавленный произошедшим, профессор,- не мог поверить в происходящее. –Симочка, за что, что плохого я сделал, я всю жизнь холил, лелеял тебя, сдувая пылинки, исполняя любую твою прихоть.- Симочка по-волчьи смотрела из-под нахмуренных бровей и молчала.
-Ясно, как белый день, из-за денег, из-за чего же еще,-за нее ответил Василий,-из-за хахаля нового. Кстати надо проверить его, Василий, вывернул карманы псевдо трансплантолога, найдя медицинскую книжку. Сявка, кто на дело с документами идет, смеялся Василий, удивляясь глупости псевдо трансплантолога. Козочкин Сергей Владимирович завсклад базы № 13, вот он кто.
-Ха, ха, ха,-расхохоталась супруга профессора,-дура, какая я дура, поверила этому козлу, говорил бизнес свой, дача, машина: под конец у нее началась истерика, я не хочу в тюрьму, прости меня, начала умолять мужа простить ее, но профессор, хоть и любил ее, но остался холоден к ее мольбам.
-Василий, подождите, не уходите,-попросил профессор. Василий, остановился.
-Василий, заберите картину, мне она, как видите не принесла счастья, может вам принесет.
-Не в моем мире, профессор, лишаться головы из-за мазни какого-то там итальяшки, мне не улыбается. И потом мне деньги на ограду для могилы матери нужны, Василий, засунул руку в карман: «цацки при мне».
Проверив все ли на месте, Василий, довольно улыбнулся.
-Не хотите оставлять себе, отдайте в музей, любой музей мира с радостью примет такой дар.
-Если вы так настаиваете, профессор, а теперь прощайте и впредь будьте осмотрительней.
Березы красавицы шурша листьями, звеня сережками, изгибали стройные станы, ветер несильно баловал с ними. Под одной из березок, совсем еще молоденькой неокрепшей, блестя свежей краской стояла оградка.
Ветви березы нежно касались ее, будто боясь потревожить. Рядом с оградкой на лавочке сидел дед Степан и бабушка Тося. –Благодать то какая, скажи мать.
-Верно, Степан, прямо душа радуется. Вот и Вася домой вернулся, оградку матери наладил, домом занялся.
В краеведческом музее города Энска, происходил переполох, всюду сновали люди, к музею подъезжали репортеры из разных концов страны. К задремавшему на полуденном солнышке сторожу, подошел человек. –Здорово, милый человек, не скажешь, что у вас тут происходит? - Сторож важно причмокнул губами, рукавом бушлата отер пышные усы,- у нас событие мирового масштаба, сгущая брови придав себе важности ответил он.
-Со мной не поделишься, подмигивая сторожу, улыбнулся незнакомец-
-Тут секретов нету, нашему музею в дар была преподнесена бесценная картина самого как его там, -сторож зачесал плешивый затылок, запамятовав фамилию художника,-точно не берусь сказать, но окончание фамилии НЕЛЛИ.
-Неужели самого Буффонелли,-изображая изумление произнес незнакомец.
-Точно, его самого черт бы побрал их с ихними фамилиями, нет чтоб Ивановым назваться, они все выкабениваются, ворчливо бубнил старик.
-Скажи, а кто подарил картину? Сторож чуть поддавшись в перед, зашептал,- говорят один таинственный меценат пожелавший остаться инкогнито, во как!
-Ну бывай, дед, да смотри службу неси исправно, не то умыкнут ваше сокровище, - широко улыбнулся незнакомец. Размашистым шагом незнакомец пошел по проселочной дороге, направляясь в чистое поле.
Там в конце поля, у самой кромки леса шелестя листвой, склоняли стройные станы березки, а на лавочке ждали дед Степан и бабушка Тося.
За оградкой на могилке матери расцвели, разлились буйным цветом маковки и только там могла успокоиться неспокойная душа Василия.