Мы все реже собирались вечерами во дворе. Уроков было много: у девочек восьмой-девятый класс, мальчики уже были десятиклассниками. У нас появились свои школьные друзья, но время от времени мы по старой привычке собирались все вместе.
Эти майские дни, пожалуй, были последними, когда мы собрались все вместе и пошли в свой любимый парк Шевченко. Здесь на майские мы катались на лодочках, ели мороженое, и, самое главное, мальчики нарывали нам огромные букеты сирени.
Стало уже традицией, чтобы ребята, забравшись в санаторий через забор, нарывали букеты девчонкам – каждый своей симпатии. Причем, чем больше букет – тем больше любит. В наше время язык цветов много значил.
В этот раз самый красивый букет достался мне от Алексея. Он так вырос за последний год, возмужал и не уставал поражать меня своими взрослыми рассуждениями о жизни. Он очень отличался от наших несерьезных мальчишек, хотя и был немного младше.
У него появился командный тон:
- «Стой здесь, чтоб тебя не затолкали, а я достану билеты на лодочки!».
- «Садись так, чтобы солнце не слепило глаза», - строго говорил он мне.
В тот год сирень и акация зацвели одновременно. У нас во дворе росла огромная акация. Когда она цвела, все дворы в округе наполнялись тончайшим ароматом.
В те послевоенные годы вся Одесса тонула в белоснежном наряде акаций, сводя с ума влюбленных. Лучшей поры в Одессе нет, чем пора цветения акации.
Всего несколько дней, краткий, но прекрасный и неуловимый, как счастье момент…Казалось, вдохнешь, затаишь дыхание – сможешь постичь что-то невообразимо прекрасное…Но, почему-то, каждый раз не хватало времени на постижение…
Веселые и возбужденные, мы забежали во двор и уже собирались расходиться, когда Алесей крикнул:
- «Тоня, подожди! Ты же любишь акацию, я сейчас!».
Не успела я оглянуться, как он уже был на дереве. Девчонки стали просить – сорви мне, сорви ветку побольше. Но Алексей рвал и бросал вниз на меня, стоящую с задранной головой, только гроздья.
Солнце, высоко над землей, сквозь ветки слепило глаза. Алешка весело смеясь, забрасывал меня счастьем. Иначе эти минуты назвать было нельзя.
- «Алешечка, сбрось ветки, что все бросаешь своей Тоньке одни гроздья», - просила Женька.
- «Так ветки с колючками, могут поранить лицо Тони…».
На этой фразе раздался голос Веры Васильевны:
- «Так вот ты где» Алексей, немедленно слазь, поранишь руки, а у тебя концерт скоро»». Голос разрушил сказку, которую я вспоминала всю жизнь. Наверное, это называется счастье…