Утро было такое яркое, что залюбуешься, а теперь небо было затянуто тучами. Тусклые плотные облака набросили тень на ущелье Борго, сделали его еще более мрачным, чем это было возможно. Все краски полиняли, и даже голубая лента Тисы стала серой, как армейская шинель. Киран внимательно осмотрелась, насколько позволял вид из окна и подумала, что собирается гроза – помимо облаков ее тревожила невыносимая духота. Воздух не двигался, стоял густой липкой массой, пачкавшей кожу, и оседал каплями пота. Она вытерла лоб клетчатым платком и вздохнула полной грудью, но не почувствовала облегчения.
Шлеп! На щеке остался кровавый след от убитого комара. Киран посмотрела на ладонь, стряхнула убитое насекомое и впервые почувствовала себя нехорошо. Мрачное ущелье, воздух, наполненный электричеством, едва уловимый комариный писк: «Ккккррро-вушшш-ки! Кррро-ввуш-шшки!» действовали ей на нервы. Идти вниз ей категорически не хотелось. Баронесса щелкнула затвором вальтера, пытаясь успокоить нервы, но в глубине души понимала, что пистолет способен защитить только ее самолюбие. Распятие пани Мурыси тоже не внушало ей доверия, казалось, что стоит только спуститься вниз, к склепам, как произойдет ужасное несчастье.
- Соберись, тряпка… - пробормотала Киран себе под нос, и впервые поняла, что это самая бесполезная в мире фраза. Ноги идти не хотели. С огромным трудом, колоссальным напряжением воли, баронесса оторвалась от созерцания природы и сделала первый шаг в сторону лестницы. Потом второй, а потом она перестала их считать, мысленно перебирая в голове свои незавершенные дела, и переживая из-за нестиранных подштанников, которые остались на видном месте в ее берлинской квартире.
- Вот придут на поминки всякие иностранные гости, а у меня там труселя валяются. Фирмы «Большевичка», - она закусила губу, вспомнив, что как раз на ручке кресла остался замечательный экземпляр в мелкий серп и молот. – Вот так и рушатся легенды…
Узкие коридоры, уже до тошноты знакомые, на сей раз казались ей особенно зловещими. Тьма, прятавшаяся по углам, сейчас была живой и наполненной: черные тени, неприкаянные души шагали за ней по пятам и бормотали проклятия. Киран уже раз пять резко оборачивалась, но они всегда успевали убраться за долю секунды до ее взгляда, и боковое зрение ловило только бестелесный след законченного движения.
Баронессе было страшно.
- Собственно, что я рассчитываю там найти? След от кирпича? И что мне это даст – я же не рассчитываю всерьез, что он просто за гробик завалился. А вдруг? Нет, это бред. Камень крови кто-то намеренно убрал оттуда.
Она спускалась все ниже, отмечая про себя, что вонь с последнего посещения только усилилась. По левую руку в переходах мелькнул дневной свет, и Киран не смогла преодолеть искушения еще раз посмотреть на реальный мир. Там, внизу, ее ждала искаженная реальность, воплощение иррационального ужаса, и ей необходимо было зарядиться уверенностью, почувствовать, что она стоит на твердой земле.
На площадке, с которой она сегодня утром пыталась отправить восвояси Адель и пани Мурысю, так и валялась оставленная веревка, распотрошенный вещмешок и даже чемодан француженки. Баронесса с трудом преодолела искушение схватить веревку, перепрыгнуть через стену и навсегда забыть о кошмарах последнего месяца. Вместо этого она постояла немного на краю в наполеоновской позе, подышала спертым воздухом и поплелась обратно.
Тучи нависли еще ниже, словно стремились упасть на землю и раздавить собой замок. Налитые черной водой, тяжелые, душные – они ложились как подушка на лицо. Киран даже почувствовала некоторое облегчение, нырнув обратно в непроглядную темень коридоров. Надо было спешить – если и был у нее хоть какой-то шанс, он состоял в быстроте и неслышности.
Когда показался первый склеп, Киран остановилась и прислушалась: уже некоторое время ей казалось, что позади кто-то крадется. Ступали след в след, но тренированное ухо разведчицы различало крохотную задержку. Нервы ее были напряжены до предела, опасаясь нападения со спины, она решила, что пора применять секретную шао-линьскую технику и становиться невидимой для врагов. Она сунула вальтер в чулок, неслышно отступила в тень и быстренько свернулась в позу овоща, пытаясь сосредоточиться на главном.
- Омммм…. – пространство вокруг колыхнулось, расплылось – так всегда бывало, когда она покидала видимый спектр. – Омммм….
- Вам плохо? – прошипела тьма ей прямо в лицо.
- Чтоб вы сдохли, пани Мурыся! Разве так делается? Подкрались и шипите: как я в штаны не наложила, ума не приложу!
- Вы бы не смогли наложить в штаны – в крайнем случае на голову. И как у вас получилось так свернуться? С виду и не скажешь, что вы балерина!
- С виду и по вам не скажешь, что вы дура, вы вообще зачем сюда приперлись???
- Мне стало страшно.
- А здесь вы сразу взбодрились и повеселели!
- Ага, - шепотом ответила пани Мурыся, - вы так смешно стояли раком и пучили глаза…
Киран сплюнула. Ругань велась шепотом, обстановка как-то не располагала к громкому выяснению отношений. В пяти метрах от них покоился молодой граф, а дальше – его мерзкий предок со своими бабами. Баронесса не без скрипа поднялась и снова вытащила вальтер:
- Идите за мной. И не высовывайтесь почем зря.
Они прошли мимо молодого Вениамина, который был чем-то перепачкан и лежал так, словно падал в гроб с разбегу. Киран краем глаза прощупала внутренность гроба, но там, похоже, ничего не было. Большие ворота, ведущие в усыпальницу Дракулы, были по-прежнему открыты, и оттуда тянуло знакомой трупной мерзостью. Баронесса зажгла фонарь и шагнула вперед, пани Мурыся пристроилась следом, сжимая в руках уже знакомую секиру.
- Не волнуйтесь. Если что, я ему голову оттяпаю.
- Заткнитесь и смотрите по сторонам.
В свете карманного фонарика их следы отчетливо виднелись на запыленном полу – похоже, что других реальных физических объектов тут не было. Баронесса внимательно осмотрела каждый след: вот она вошла, вот Адель. Она остановилась, обернулась и стала осматривать дверь с обратной стороны, а француженка прошла дальше. Следы ее туфлей вели к самому гробу, и Киран аккуратно продвигалась прямо по ним, чтобы не затаптывать. Вдруг здание потряс какой-то мощный звук, как будто обрушился целый этаж. Фонарик едва не выпал у нее из рук.
- Что это?
Звук повторился. На сей раз он был похож на близкий раскат грома, который ударил чуть ли не в замок. Со стен посыпалась пыль, опутанный паутиной подсвечник в углу накренился и с жутким грохотом покатился во тьму. Пани Мурыся завизжала, а Киран, инстинктивно наклонившаяся, чтобы подхватить подсвечник, почувствовала, что пол под ней качнулся, и скорее подумала, чем реально увидела, как массивные двери пришли в движение.
Бумм!!! Лязгнул затвор, и мгновенно наступила полная тьма. Еле живая от страха, Киран нащупала в темноте кнопку фонарика и высветила бледно-зеленое лицо пани Мурыси. Дверь была плотно заперта, и баронесса, внезапно похолодев, метнулась назад, желтым лучом вспоров тьму вокруг нечистого места.
Гроб Дракулы был пуст.