Об удавах и внуках

               
      Моей внучке  Ксении  исполнилось десять лет, и этот человек на многие вещи уже имеет самостоятельную точку зрения. Она пока что у нас одна и, словно  маленькая золотая рыбка в тёплом море, купается в любви и внимании  окружающих её близких родственников. Все стремятся угодить ей. Не зная ни в чём отказа, любовь и ласку окружающих  девочка воспринимает как само собой разумеющееся. Думаю, что понятие “божий дар” для неё, пока что, пустой звук! Все Ксюшины прихоти удовлетворяются. Не говоря о прочем, внучка является обладателем всех самых дорогих и престижных электронных устройств типа смартфонов и айпатов. Несколько раз в год её вывозят за границу. Она ещё не осознаёт ценности и скоротечности всего происходящего вокруг неё.
    Меня это слегка беспокоит. Ведь я люблю её больше всех! И мне, знающему жизнь не понаслышке, совсем не хочется, чтобы она травмировалась, соприкоснувшись  с действительностью, объективно существующей за пределами круга её теперешнего бытия. А ведь она рано или поздно перешагнёт его границы. Не зная, что такое минус, никогда не понять значения плюса. Не почувствовав ни разу в жизни  боли, человек не может узнать что это такое.  Ну не щипать же мне собственную внучку, в коне концов! Я это иногда делаю, но только совсем не больно!
    Как донести до этого создания знания о жестких реалиях мира? Как подготовить её к вступлению в настоящую жизнь, не травмируя?
     Как почти всегда бывает в этой жизни, выход нашелся сам собой.
     В одну из зим я путешествовал по Камбодже.  Об этой стране написано бесконечно много. Но, только побывав здесь, понимаешь, какое это удивительное место. Здесь наконец понимаешь чем тайцы отличаются от вьетнамцев и кто такие кхмеры. Никакой печатный источник не сможет передать чудесных запахов благовоний воскуряемых в буддийских храмах,  или дурманящего запаха тропических цветов. Эта страна совсем недавно вошла в мирную жизнь, закрыв самую кровавую страницу в своей истории. Кошмар был таким затяжным и беспросветным, что все его участники, договорившись о всеобщей амнистии, чрезвычайно ценят этот,  ещё хрупкий,  мир.
     Мой маршрут был проложен от западной границы с Тайландом через город Сиамреап, Ангкор Ват, столицу Пномпень, до  южного побережья Камбоджи и далее на Сайгон.   
     Пересекая границу с Тайландом на автомобиле, кроме смены движения с "левостороннего" на "правостороннее", сразу замечаешь некоторые перемены. В отличие от Тайланда, где индустрия туризма хорошо развита, здесь всё только начинается. Строятся дороги, гостиницы, курорты. Постепенно восстанавливается экономика. Бедность бросается в глаза. Но как мне показалось, здесь её (в отличии от нас) никто не стесняется. Люди  радуются тому, что у них есть, а не огорчаются от того, что у них чего-то нет!
    Вдоль шоссе я наблюдал бесконечные рисовые поля, рыбаков сетями ловящих рыбу в местных придорожных водоёмах, крестьян собирающих съедобные водоросли (в здешнем климате они вырастают на двадцать сантиметров в день), круторогих буйволов, принимающих   грязевые ванны в ямах.
    Прогулка  по озеру на длинноносых моторных лодках-фелюгах давала представление о жизни людей на его берегах. Жители  рыбацких плавучих  деревень по берегам озера Тонлисап относятся к самым бедным слоям населения в Камбодже. На полном ходу местные следовали за нашей  фелюгой на своих утлых лодчонках в надежде предложить нам товары  - всё ту же кока-колу!
   Мы на какое-то время пришвартовались к берегу. Вода подле утлого причала была мутной, землистого цвета, кое-где покрытая водорослями. Нас сразу же окружили камбоджийцы на подручных плавсредствах.  Дети проворно заскакивали на палубу нашей моторной лодки, показывая свой товар или просто выкрикивали, просительно протягивая к туристам руки:
- Ван доляр! Ван доляр!
Весь товар у них был по одному доллару за любую единицу. Впрочем, принималась какая угодно валюта; местные риэли, доллары, евро, вьетнамские донги, рубли, тайские баты, китайские юани…
    Я невольно обратил внимание на совсем худенького ребёнка. Он сидел в большом алюминиевом тазу,  который, грозя опрокинуться, опасно болтался на  поднятых проходящими мимо лодками  волнах рядом с нашей посудиной. В начале, я было подумал, что это мальчик. Но, приглядевшись внимательней,  понял, что это девчушка, возраста моей внучки.
   Совсем худенькая голая шея её была обмотана удавом, хвост и голову которого она держала в разведённых руках, демонстрируя туристам. На её смуглом личике я увидел стоическую маску какой-то недетской  муки. Маска  жалости и бесконечного терпения. Она ничего не просила, а просто  смотрела сквозь меня, надеялась не понятно на что.
     Американские туристы задорно щелкали камерами, а меня накрыло чувство жалости и безысходности. Что-то защемило у меня внутри.   
    Лодка стала отчаливать. До девочки было метров пять  и, в первом порыве, я хотел кинуть ей свёрнутую пятидолларовую купюру.  Но понял, что, в условиях  манёвра и качки, я бы точно промахнулся  и  мог бы усугубить положение, подвергнув её опасности.
    Моя мощная камера была при мне и я успел сфотографировать девочку  до того как мы отплыли  от этого, забытого богом берега. Лицо этой маленькой камбоджийки  ещё долго стояло у меня перед глазами.
    Позже, рассматривая это фото, я ещё больше огорчился от осознания собственной беспомощности и мрачного равнодушия окружающего мира.      
    Уже позже, летом, пересматривая на компьютере фотозакрома своих путешествий по миру, я опять наткнулся на кадр с этой камбоджийской девчушкой, держащей огромную змею. И опять, при виде этой принцессы удавов, этого маленького человечка,  во мне поднялось чувство острой жалости и даже раскаяния. Такие моменты начинаешь понимать значение греческого слова катарсис. Стоицизм, терпение или  безысходность?
    Мы всей семьёй были на даче. Стоял прекрасный, солнечный день. Внучка с подружкой, резвились на лужайке перед домом.  С гиком и визгом они носились по траве, поливая друг друга водой из пластиковых ёмкостей.
    Мне вдруг пришла в голову мысль показать внучке это фото и понаблюдать за её реакцией. Я подозвал её к себе.
    Внучка подошла и подсела ко мне на колено, приобняв меня за шею рукой.   Я увеличил фотографию  и  развернул свой ноутбук для того, чтобы она могла лучше рассмотреть то, что на экране.
   Лицо Ксюши на долю секунды, непроизвольно, исказилось.  По нему пробежала мимолётная  тень понимания  ужаса изображенного на фото
- Что это,  дедуля? Кто эта девочка? Почему она со змеёй!!    Дети ещё не могут скрывать свои чувства. Подобной реакции я никогда ещё не наблюдал у своей любимицы. В замешательстве  она поглядела на меня.
- Это твоя ровесница из Камбоджи, милая! Они голодают и вот так пытаются заработать на жизнь.
   Я молчал. Ксюша долго рассматривала изображение на мониторе.
- Ну как, милая, ты бы так смогла? Не строги ли мы с тобой? Нравится ли тебе твоё детство?
     Мне показалось, что она что-то усвоила. Это должно было помочь ей лучше оценить окружающий мир.
    С тех пор, когда я вижу, что наша Ксю начинает капризничать или требовать чего-то избыточного, я всегда тихонько спрашиваю её:
- Помнишь ту девочку с удавом?

А.И. 20.07.15.