Жоре лет шестьдесят, даже с хвостиком.
По виду он напоминает внезапно состарившегося мальчика, и очень забавен в этой роли.
Жора – сутенёр, хотя существует и действует под вывеской «Парикмахерские услуги».
Его знают все.
А многие даже пользуются его главной профессией – поставлять девочек.
Вчера мы с поэтом Бородкиным шли из ресторана «Парагвай».
Путь лежал мимо Жориного заведения.
В дверях стоял сам хозяин и улыбался. Его улыбка напоминала гримасу человекообразной обезьяны.
- Поэты! – крикнул Жора. – Властители дум!
Мы остановились.
Жора приблизился и тихо сказал:
- Есть кое-что.
- А конкретнее? – спросил поэт Бородкин.
Жора наклонился к его уху и прошептал:
- Две свежайшие мадонны из города Заваляйска. Вчера только получил. Ещё не были в употреблении.
- Зайдём? – спросил меня поэт Бородкин.
Я не возражал.
В потайной комнате, замаскированной под склад, сидели на табуретках две девочки лет по четырнадцать.
Они пытались казаться взрослыми, но испуганные глаза вопили о снисхождении.
- Послушай, Жора, – сказал поэт Бородкин, – нам не нужны малолетки. Мы живём в дружбе с законом.
Девочки вскочили с табуреток и хором запищали.
- Дяденьки, мы очень взрослые. У нас и паспорта есть.
- Надо же! – насмешливо произнёс поэт Бородкин. – А по виду этого не скажешь.
- Дяденьки, – сказала одна из мадонн, – у нас уже дважды случались половые акты. Мы всё умеем.
Поэт Бородкин повернулся и вышел. Я последовал за ним.
- Отправь девочек домой, Жора! – серьёзно произнёс поэт Бородкин. – Очень советую.
Жора скорчил одну из своих неповторимых гримас и сказал, то ли улыбаясь, то ли плача:
- Я их убеждал – не едут. У них в Заваляйске жрать нечего. На заработки прибыли.
- Совести у тебя нет, куафер, – отчеканил поэт Бородкин.
И мы собрались уходить.
Тут подкатил чёрный «Мерседес», и из него вышли два шалопая – сын миллионера Засядько и сын депутата Кускова.
Они были в изрядном подпитии.
Жора метнулся к ним.
- Свежачок есть! Специально для вас.
- Показывй! – вальяжно потрепав человекообразную обезьяну по щеке, произнёс молодой Засядько.
И они ушли в потайную комнату.
- Бедные девочки! – покачал головой поэт Бородкин.
Я согласился с ним.
У поэтов – замечательная солидарность. На уровне самых высоких материй.
Р.Маргулис
1 июля 2015г.