много, оченно много
людев выходили на улицы,
бродили по площадям, получали
удовольствие в совместном пребывании.
што было б, ежели плюнули фсе
на ентих безобразных дыроколистов?
утонули б иль не утонули б в слюне
грозных справедливцев неутомимых?
моно было, кншно, и поколлекционировать чуток
ихние талантищи, аднакоси, купчику-выжиге
никакогось проку нету в ломбарде держать
выкопанное, доходу нетуси, гешефту нет.
смешаны шлюшки-журналюжки, паханы-политиканы,
падки гадки-олигархи, чинуши-развесь уши,
министры-кабалисты, бургомистры-дристы,
шоумены-бизнесмены, мафиози-официози.
какая-тось особенная болезненность
при рассмотрении отдельных вапросов
выделяла в специфическую группу людев,
зацыкленных на решениях шкурных интэресов.
пища для размышлений
оказалась просроченной
сетевым маркетингом мздоимцев,
облапошенные лохи выблевывались пачками.
предположения усугублялись
и без тогось неважнецким состоянием
колыхательных жывотиков, так што было ужо
почти грустно за напрасно потраченные денюшки.
чешуйчатый держал челикоф
на коротком поводке, постоянно
напоминая има, хто он есть и как должно
любить его, хозяина, дарующего евонным свабоду.
торговцы словами
просили цену высокую
за ихний товар - вынь да положь
има под ноги фсе царства мiра одномоментно.
ихние слова были узниками словарей, бесстыдством языка,
нежностью слуха, рабами компов, распорядителями воли,
путешественниками во времени, живоописателями быта,
побудителями движения и фантазийности ревнителями.
претензии пошли в рост,
как у бабки златой рыбки.
ну чем кончилось дело помним,
кншно, но пачиму-тось, не учимси.
оплот державный,
как будто плот, держал
вот-вот готовых погрузитьси
в пучину вод разборок суемудрых.