Закат сегодня особенно был хорош. Среди серых и чернильно-фиолетовых облаков красными сполохами швырялось последними лучами Солнце... "К ветру!" - решил Иван Петрович и устало присел на низенькую лавочку возле своей ограды. Годы идут, а он все тот же: прямая спина, седой короткий ежик густых волос, пронзительная синь не по возрасту молодых глаз, лихо закрученные седые казачьи усы. Вот только болячки не отпускают: по вечерам ноют и ноют суставы да в поясницу "вступает"! А говорили - пройдет, пройдет... Враки все это! Ничего не проходит. Нигде.
Иван Петрович тяжело вздохнул. До чего же однообразно все и везде! Вот и здесь: ежевечерние прогулки, регулярные встречи с соседями... Да воспоминания! Тоже одни и те же: о любимой Наденьке, так не вовремя и рано оставившей его одного; о детях, Наташке и Родиончике - как они там, сейчас?! И, конечно, о смешных внучатах-медвежатах, которые уже, поди, выросли, и больше походят на нескладных, но быстроногих жеребят...
Снова вздохнул Иван Петрович. Во время вечернего "моциона", как он называл свои прогулки по окрестности, повстречал он много новых, незнакомых ему лиц. "И, главное, все - молодые, молодые... Что же им неймется-то, а?!" И еще деток повстречал... И совсем карапузов, и постарше... Ерунда какая-то! Им бы не здесь и не сейчас...
Размышления Ивана Петровича прервал тихий скрип калитки. В ограду к нему шаркающей походкой вошел давний сосед - Иван Вуколович. Как всегда, в парадном черном кителе, грудь - в орденах, спину старается держать прямо, в общем, хорош, чертяка!
- Слышь, Петрович, а я к тебе по делу! - бодро начал Иван Вуколович. - Помощь твоя нужна!
- Да я всегда рад, ты же знаешь! Что случилось?
- Да сегодня вот, пока ты прохаживался, меня тут обидеть попытались... Забрались ко мне двое, и давай ножиками вывеску царапать! "О, говорят, подойдет! Давай, как стемнеет, вернемся да прихватим!" Еще что-то про мои награды да про кортик сказали, да я не расслышал, как бы не полезли ко мне! Да еще на твою усадьбу косились - им, вишь ты, столик у тебя приглянулся! Совсем озверели - ничего не боятся! А ведь месяц только прошел! Как я в прошлый раз...
- Ну, Вуколыч, милиция здесь редко бывает, а нас-то чего им бояться? Мы-то что им сделаем? - перебил соседа Иван Петрович.
Иван Вуколович нахмурился.
- Мы-то? А ты сам-то хоть раз пробовал? - и выразительно на Ивана Петровича глянул.
- Да нет...
- А вот давай и попробуем! Напару! Мне вывески моей жалко - так ребята старались! Что я им скажу, когда зайдут навестить, а вывески - то и нет?!
- Ну, Вуколыч, черт с тобой! Давай! - и добавил: - Луна сегодня вроде полная будет, ох и светлая же ночь! Может, не надо бы, а?!
Но Вуколович был непреклонен:
- Да сколько же можно это мародерство терпеть?! Вон, у Пелагеи Денисовны, что через дорогу, на прошлые выходные калитку сняли с петель; у соседки ее, Клавдии Андревны - вообще разворотили все, что могли... Хватит уж! Хватит!!!
На этом соседи ненадолго расстались.
Вскоре стемнело. На высоких деревьях заухали совы - их тут много развелось в последнее время. Ветерок улегся. Воздух стал неподвижен. Взошла луна - огромная, лимонно-желтая... Озарила все вокруг синеватым призрачным светом, заставив отбрасывать причудливые тени...
Снова скрипнула калитка во владениях Ивана Петровича. Сосед явился во всеоружии: ордена и медали начистил, сапоги офицерские нагуталинил так, что даже в лунном свете они заставляли прищуриваться; кортик в ножнах горделиво покачивается в такт его шаркающей походке...
Соседи обошли участок и притаились в засаде у куста сирени, что благоухала в эту ночь, как никогда.
Те, кого ожидали увидеть два Ивана, долго ждать себя не заставили. Не особо таясь, они ловко перемахнули через ограду владений Ивана Вуколовича и быстро подошли к цели своего визита - заветной медной вывеске.
"Пора!" - шепнул Иван Вуколович соседу. Быстро и бесшумно они, словно из-под земли выросли перед ворами. Иван Вуколович грозно взмахнул кортиком, а Иван Петрович стал в боевую стойку, держа в натруженных мосластых руках тяжеленный металлический лом (прихватил его в чужой ограде вскоре после вечерней беседы с соседом!). Широко разинув в беззвучном крике рты, незваные гости замертво попадали на месте своего несостоявшегося преступления.
- Ну что, Вуколович, доволен? - вопросил соседа Иван Петрович, вставая с колен. Он только что проверил, есть ли пульс на шее у грабителей - есть, живые. Просто в глубоком обмороке.
- Доволен. А чего ж не быть довольным? Так им и надо, подонкам!
- Ну, этих проучили, так другие придут! Тут же, у нас, все можно творить безнаказанно: милиция только тогда и приезжает, когда они своих же мочат!
- Ну, ментов тоже можно понять: им и без этого места работы хватает! Вон, в городе что творится! Сам видишь! Все больше народу сюда переселяется! Да все молодежь!
Беседу соседей прервали громкие звуки тяжелой музыки, громкий девичий смех и визг.
- Давай-ка, Вуколыч, расходиться - еще детей нам не хватало сегодня!
- Давай!
Но соседи разойтись не успели - как раз, когда Иван Петрович стал выбираться из ограды, на дорожку вышла компания "готов" - все в черном, бледноликие, с черным лаком на длиннющих ногтях, с динными сальными черными волосами... "Дети, совсем ведь дети!" - успел подумать Иван Петрович.
В следующий миг с грохотом упала, заткнувшись, наземь колонка, издававшая жуткий скрежет "тяжелого металла", раздались оглушительные вопли - и тишина... Подростки застыли на земле в причудливых позах, с искаженными ужасом бледными лицами...
- Что вот теперь делать с ними, а?! - расстроенно вопросил соседа Иван Петрович. - Не хотел ведь я, ну, не хотел же!
- А - ничего не делать. Ночка-то прохладная, так оклемаются! Полежат маленько - да и домой потопают!
- "Потопают!" Побегут, не потопают! К мамке! К родимой! - проворчал Иван Петрович. - Ну что, по домам?
- По домам! Славно мы сегодня поработали! Авось, на месяц вперед справились! - удовлетворенно зевнул Иван Вуколович.
Луна светила во все свои лунные мощности. Два фосфорящихся в призрачном ее свете призрака - пожилого красавца в форме морского офицера и ровесника-работяги с пушистыми белыми усами - постепенно становясь прозрачными, растворились окончательно в резковатом ночном воздухе. Луна еще немного покрасовалась над старым кладбищем, и ушла на покой. Занимался рассвет. Ветренный, как и подметил вчера Иван Петрович, сидя на лавочке у своей могилы.