Ты сидишь прямо передо мной. Напуганный, забитый, раненый. Взгляд мечется, стараешься не смотреть в мои в глаза, пальцы быстро-быстро треплют рукав рубашки. Узнаю в тебе себя, как сквозь время вижу.
Это случилось несколько недель назад. Я отчетливо помню, как ты схватила меня за руку и утащила прочь с ярмарки. Шли быстро, не успевала за тобой, цеплялась длинной красной юбкой за острые углы зданий на поворотах. Мне было страшно, я почти кричала, ком собирался в горле. Срывалась на бег, путалась вместе со мною, но увидела вдалеке что-то зеленое и ускорялась еще. Задыхаюсь в то время, как ты вывела нас на залитую солнцем поляну, где жестом приглашала сесть. Села напротив и взяла за руку.
- Вика, я вынуждена тебе сказать кое-что важное. Прости меня, - опускаешь глаза вниз, сильно сжимая мне руку.
- Что? Что ты должна мне сказать? - нежно положила ладонь на твою щеку и подняла твое лицо вверх. Глаза в глаза.
- Я... Я думаю, что это нужно сделать сейчас.
- Что? Что же? - голос срывался на крик, мне стало страшно, трясла тебя за плечи.
- Извини, но мы должны расстаться.
- Почему? Я не понимаю, - голос дрожал, слезы подступали.
- Извини, я больше не люблю тебя.
- Но почему? – глаза защипали, покрылись прозрачно-белой пеленой.
- Я люблю другого. Все кончено, Вика.
- Другого! – с презрением произнесла прерывающимся от всхлипов голосом.
Переводишь взгляд. Вижу в нем себя в тот летний день. Взгляд тяжелый, усталый, забитый. Похож на крысу, что загнана в угол. Плечи поникли, ты сгорбился и опустил голову.
- Ты действительно думал, что она тебя любит? – твердо произношу я.
- Да.
- Почему ты так думал? Ты что, не видел ее изнутри? Не видел ее сволочную натуру? Зачем ты ей доверился?
- Но… - лепечет в ответ.
- Зачем? Просто скажи.
- А разве ты сама не помнишь себя четыре месяца назад? – кричишь ты, резко вскакивая из-за стола.
Лето. Приятная июньская жара гладила наши тела, а морские волны обдавали нас свежим ветерком. Ты лежала рядом со мной, попивая пока еще холодную колу. И все же, никогда я не смогу насмотреться на тебя. Тонкие изгибы тонкого тела, песчаные пушистые волосы. Ты прекрасна.
- Кать, пойдем искупаемся, - пересиливая шум прибоя, говорила.
- Но, Вика, мне лень, - протягивала ты.
- Ну пожалуйста, мне же жарко.
Мы плескались в теплой соленой воде. Ты окатывала меня брызгами, прыгала мне на спину, заставляла падать на дно, а затем вставать снова и снова в попытке и тебя окунуть в воду с головой.
- Катя, ты еще ни разу не нырнула, - произнесла я, по-детски надувая губы. Ты не спорила тогда и мгновенно прыгнула в воду рыбкой.
- Довольна? – сказала ты, пальцами убирая с лица намокшие волосы.
- Более чем.
Ходишь по комнате как загнанный в клетку зверь. Рвешь на голове волосы, что-то шепчешь да что-то просишь.
- Сядь, - говорю я, вставая со стула. Ты, минуту поразмыслив, садишься. Наливаю два стакана возы и опускаюсь на стул.
- Как ты встретила ее? Как влюбилась? Чего ожидала?
- Нелепая случайность. Влюбилась? Если бы я помнила это… - и вновь болит душа.
Октябрь. Шел сильный дождь, я укрылась под навесом продуктового магазина. Капли стучали по железному листу громко и звонко. Передо мной метались люди. Кто-то пытался открыть непослушный зонт, кто-то бежал в машину так быстро, как только мог, а кто-то шел и становился рядом со мной.
Ты выходила из магазина. Ты и твой новый кавалер, на которого ты меня променяла, растоптав в прах душу. Ты улыбалась и подмигивала ему, но вдруг заметила мою невзрачную фигуру. Чертовка, смотрела мне глаза, выжигала прорастающую сквозь пепелище надежду, душила лишь взглядом.
Ты смотрела в мои глаза, но улыбалась ему, как идиотка хихикала над глупыми шутками, но смотрела внимательно, даже не моргала. Я читала в твоих глазах презрение и насмешку. Не смогла такого выдержать, развернулась и ушла, не оглядываясь. Холодная вода обжигала спину.
- Вика, - берешь меня за руку. – Ты здесь?
- Я… Прости задумалась. Что ты хотел спросить?
- Сколько ты любила ее? Сколько вы были счастливы вместе? – после выпитого стакана воды спрашиваешь ты.
- Я любила ее всю свою жизнь. И люблю до сих пор, - сквозь зубы произношу.
Жарко. Твое дыхание опаляло нежную кожу на шее. Приникала к ней губами, со страстью кусая.
- Остановись, - в изнеможении шептала я, вопреки словам откидывая голову в сторону, чтобы тебе было удобней.
- Зачем? – игриво говорила ты, прижимая меня к стене еще сильнее.
- Здесь… Люди… Нас могут увидеть…
Отстранилась от меня, встала в полный рост и нежно приникла к моим губам.
- Почему? – спрашиваешь ты, продолжая держать меня за руку.
- Я не знаю. Она притягивает меня к себе еще лет с десяти. Что-то манит к ней, я не могу усмирить даже свое желание.
- Почему она бросила тебя?
- Откуда же мне знать? Сказала, что влюбилась в парня. Потом ушла, оставим меня убитую горем.
- Ты действительно до сих пор любишь?
- Встречный вопрос, - резко говорю я, одергивая руку.
- Я… Да, я все еще люблю ее.
- Что же нам делать? Обоим. Она больше не вернется. Она забыла о нас.
- Я не знаю, – с грустью в голосе говоришь.
Наш бесцельный разговор прерывает звон телефона. Поднимаю трубку.
- Прошу, Вика, пожалуйста, будь счастлива. Прости меня за всю ту боль, что я причинила тебе. Я не смогу сделать тебя счастливой. Ты больше никогда меня не увидишь, да и к лучшему это. Прощай, я люблю тебя, - произносит до боли знакомый нежный голос.
- Катя, Катя, постой! Я не смогу без тебя жить! – но в ответ лишь гудки.
Ты уехала, забрав с собою две души. Мою и того бедного парня, что сейчас сидит рядом со мной. Это никогда не закончится, я снова вернулась на круг. На круг саморазрушения.