Известный писатель и публицист В. Г. Короленко назвал Уральское казачье войско (УКВ) "полувоенной, полурыбачьей общиной", подчеркнув тем самым равенство воинской и хозяйственной структур.
Войсковой герб 1776 года - вооруженный воин на коне и две большие рыбы - символизировал главное достояние общины. Во всаднике казаки видели легендарного героя Рыжечку, якобы попросившего у царя за победу над врагом на вечное владение Яик - реку с "сущими при ней реки и притоки и со всеми угодьями". Рыбы же свидетельствовали о несметном капитале Яикушки - золотого дна. Для сохранения этого "капитала" на Яике - Урале были выработаны строгие правила Рыбной ловли, за исполнением которых зорко следили "старые люди", проживавшие в форпосте Калёновский, на середине войсковых земель, вытянутых узкой лентой вдоль правого берега реки Урал. В Калёном заканчивалось зимнее главное рыболовство - багренье, а осенью начиналась плавня.
"Багренье рыбы - ловля рыбы баграми, производимая преимущественно на Урале. Когда река покроется льдом, огромные артели рыболовов в известном порядке располагаются на "ятовях" - глубоких местах, где залегает крупная рыба, вырубают проруби и опускают в них багры - длинные достающие до дна шесты с укреплёнными на конце их большими стальными крюками. Рыба, либо лежащая неподвижно, либо медленно движущаяся (она в это время года находится в оцепенении), попадает на багры, составляющие под водой как бы густой лес, так как их бывает до 10 тысяч на пространстве в версту или в полторы длиной и сажень в 60 шириной. Почувствовав тяжесть на багре, рыбак тихонько приподнимает его, чтобы подцепить рыбу, и затем осторожно подтягивает её к себе. Когда попадается особенно крупная рыба, например, белуга в 20 - 50 пудов, она вытягивается усилиями нескольких рыбаков принадлежащих к одной и той же артели" (Из энциклопедического словаря Ф. А. Брокгауза и И. А. Ефрона).
Первый день багренного рыболовства являлся войсковым праздником: ловили рыбу "на презент к царскому двору". Весь улов этого дня отправлялся в столицу, "под конвоем офицера и нескольких казаков".
"Первый день, по обычаю, разбагривали лучшую ятовь недалеко от Уральска, - писал Б. Киров; - багренье было особое. Царское багренье. Царю в дар Войско отправляло по традиции весь этот улов. Большие обозы, а в последнее время несколько вагонов, груженных рыбой, шли ежегодно в Петербург, в "презент" (Из книги Л. Масянова, 1963).
К концу XIX века рыбные запасы Урала заметно оскудели, в результате чего произошло снижение вылавливаемой в реке рыбы, во время главных рыболовств - осенней плавни и багренья. Так, уж совпало, что в мае 1899 года в УКВ был назначен новый наказной атаман и губернатор Уральской области генерал - майор Константин Николаевич Ставровский. Человек мужественный, "не робкого десятка". В 1878 году за отличие на Балканской войне Генерального штаба полковник К. Н. Ставровский был награждён орденом св. Георгия 4 степени. До своего назначения атаманом в Уральское войско, он долгое время служил в Корпусе пограничной стражи. В 1899 году в Уральске прошли юбилейные торжества, посвященные 100 - летию А. С. Пушкина, и был заложен сад его имени.
Генералу К. Н. Ставровскому достался в "наследство", от прежнего наказного атамана УКВ К. К. Максимовича (1893 - 1899), вице - губернатор Иван Алексеевич Лисаневич, действительный статский советник, выходец из "малороссов". Он прибыл в Уральск из Воронежа и прослужил в должности вице - губернатора Уральского областного правления с 30 октября 1894 года по 26 августа 1900 года. Вероятно, по "долгу службы", он являлся и помощником председателя статистического комитета Уральской области, а председателем был наказной атаман УКВ. В декабре 1899 года между Наказным Атаманом К. Н. Ставровским и уральскими казаками произошёл инцидент в первый день багренья - Царского багренья, а вице - губернатор И. А. Лисаневич стал невольным свидетелем данного инцидента, чудом закончившегося "миром" для обеих сторон.
Официальный печатный орган УКВ - газета "Уральские войсковые ведомости" (УВВ) - в небольшой заметке "Презентное багренье" поведал, вкратце, следующее:
"В пятницу, 10 декабря, багрили на презент. Войска съехалось много, но результаты не утешительные. До окончания багренья (кроме переставов) представлено рыбы: яловых осетров 322, яловых белуг 88, 4 шипа и 1 севрюга; икряных: осетров 123, белуг 23. Этого количества икряной рыбы для презента оказалось недостаточно, почему багренье продолжено на 11 декабря, когда разбагрили и "Атаманскую" ятовь.
На Атаманской рыбы оказалось недостаточно, почему разбагрили и около учуга. Интересно то, что выше учуга оказалось много красной рыбы, чего прежде не наблюдалось. Так как этим вторым багреньем заловлено достаточно для презента к Высочайшему Двору, то презент и отправляется в С. - Петербург сегодня, с вечернем поездом" [УВВ № 48, 1899].
Про инцидент на Царском багренье в декабре 1899 года известно очень мало, его особо не "афишировали". Первым, не называя имён и фамилий, о нём рассказал В. Г. Короленко в очерке "У казаков", опубликованным в 1901 году; в 1928 году, на старосте лет об этом инциденте поведал Ф. А. Щербина, который слышал о нём из уст своего приятеля И. А. Лисаневича. Наконец, писатель В. П. Правдухин в середине 1930 - х годов, упомянул об инциденте на Царском багренье в романе "Яик уходит в море", сдвинув временные рамки немного назад, на годы правления наказного атамана УКВ Н. Н. Шипова (1885 - 1893). Вероятно, В. П. Правдухин слышал об этом инциденте в детстве, когда проживал в Калёновском посёлке (1899 - 1902), а потом о нём напомнили "калёновцы", во время его приездов в посёлок в 1927 - 1928 гг., когда он собирал материал для будущего романа об уральских казаках. Надо сказать, что все три "источника" рассказывали об этом инциденте "по - своему", поэтому интересно будет узнать, как его восприняли рядовые казаки и войсковые чиновники УКВ.
Владимир Галактионович Короленко (1853 - 1921) - русский писатель украинско - польского происхождения, журналист, публицист, общественный деятель, заслуживший признание своей правозащитной деятельностью. Летом 1900 года он приехал в Уральск для сбора материала по Пугачёвскому бунту. Результатом поездки стал также очерк "У казаков", опубликованный в журнале "Русское богатство" в 1901 году, в котором писатель привёл рассказ об инциденте на багренье, услышанный им от рядовых казаков.
"Осенью перед тем годом, когда я был в Уральске, - писал Короленко, - берега Яика видели характерную картину, напомнившую старые яицкие времена. Наказной атаман был назначен недавно, обычаев не знал, был человек самонадеянный и склонный к командирским замашкам. Кроме того, говорили, что на него оказывал большое влияние адъютант, человек чрезвычайно непопулярный в войске... В первый же день войско, по обычаю, закончило ловлю на участке, назначенном для презента. Адъютанту показалось, что улов мал. Он сказал об этом атаману, и тот распорядился продолжать лов на следующем участке.
Войско находило, что улов достаточен, но предмет был щекотливый, и войско согласилось продолжить лов на следующий день. Участок, на котором производился лов, по обычаю и по постановлению съезда уполномоченных, ограждается снизу поперёк всей реки большой "аханной" сетью, чтобы рыба, потревоженная на участке, не кинулась вниз и не подняла других ятовей, залёгших на зиму.
Но атаман, раз отдав приказ, не хотел брать его назад и опять поставил вопрос на почву верноподданнического благоговения и дисциплины. К нему подошли некоторые офицеры в ловецких костюмах и уважаемые старые казаки и стали убеждать отступиться. Завтра войско готово отдать для презента другой участок, но нельзя нарушать исконные правила лова.
Атаман вскипел. Он топнул ногой и крикнул: "Молчать! Слушать команды".
Старики угрюмо разошлись по местам. Генерал дал знак, по которому войско должно кинуться ударом. Никто не двинулся с места. Атаман посмотрел на это, как на бунт. Это его рассердило тем более, что в это время у него в гостях был саратовский губернатор, стоявший тут же.
- Офицеры, вперёд!..
Никто не двинулся. Да это было и невозможно: в рыбной ловле нет офицеров и рядовых: заслуженный офицер часто плывёт в паре с простым казаком.
Атаман рассвирепел. Это уже показалось ему бунтом против верховной власти, во - первых, и против его авторитета, во - вторых. Он стал кричать и при этом произнёс неосторожную фразу:
- Прикажу на песке осетров багрить, - будете багрить, пока не скомандую отставить...
По войску пошёл шум. "Ещё солдатских шинелей на казаков не надел", - кричали казаки. Это был старый лозунг... Из - за "солдатских шинелей" Яик не раз тревожно подымался против Москвы. Шум разрастался. Старики громко ворчали. Среди молодёжи, особенно из Свистуна, замелькали багры, и скоро береговой яр, на котором стояло начальство, оказался окруженным взволнованной толпой.
- Чего тут было... И - и!.. - говорит, слегка косясь на офицера, учужный казак, рассказавший мне в общих чертах эту историю. И потом, усмехаясь в усы, прибавил:
- Гость - то... Саратовский... Кинулся поскорее к саням, пал кверху тормашками и кричит кучеру: - Гони в город. Нахлестывай!.. Ну их, дескать... Спасибо на угощении.
Впоследствии ту же историю мне во всех подробностях рассказали в Свистуне старые казаки в бухарских стёганных халатах.
- Атаман испужался, снял папаху, давай кланяться войску. - "Простите, господа войско. Я по новости ваших обычаев ещё не узнал". Ну - мол теперь будешь знать...
- А если бы не уступил? - спросил я.
- И - и! Что ты. Не дай Бог, - сказал один. А другой прибавил:
- Не знай, что и было бы... Наше, брат, войско - сурь - ёз - ное..."
Фёдор Андреевич Щербина (1849 - 1936) - известный земский статистик, с 1884 до 1903 гг. заведовал статистическими работами Воронежского губернского земства. В 1896 - 1903 гг., летом, Ф. А. Щербина выезжал в степные экспедиции по сбору статистических материалов. Летом 1900 года по служебным делам он посетил Уральск. Вероятно, он был в Уральске в одно время с В. Г. Короленко. Более того, они были знакомы и дружили. По приглашению Ф. А. Щербины в 1898 году в Джанхот приехал В. Г. Короленко, место ему понравилось и он построил там усадьбу. Короленко писал жене из Джанхота: "Щербина понемногу подбирает компанию порядочных людей и скоро здесь будет целое общество". Так вот, Фёдор Андреевич услышал рассказ об инциденте из уст "второго" человека в Войске, от вице - губернатора И. А. Лисаневича. Возможно, он и был тем самым "адъютантом", которому улов показался мал.
"Это происходило на Урале, - писал в своей книге Ф. А. Щербина. - В г. Уральск я поехал, чтобы добыть данные о числе киргизских хозяйств и киргизов, перекочевывавших летом на джайляу в Тургайскую область. В Уральске мне пришлось иметь дело с казачьим атаманом, генералом не из казаков, и с новою тогда властью на Кубани и на Урале - с вице - губернатором. На моё счастье, вице - губернатором в Войске был И. А. Лисаневич, потомок казаков Слободской Украины по Богучарскому уезду, с которым я дружно работал более десяти лет в Воронежском земстве, в губернской управе, которой он был много лет бессменным председателем и моим начальником по земскому статистическому бюро...
И. А. Лисаневич передал мне "по секрету" следующий комический и, казалось бы, маловероятный случай, но сам вице - губернатор, которого я близко знал, как не рядового в земстве деятеля и безукоризненно честного человека, был очевидцем этого случая. Случай произошёл на Новый год - день, с которого начинается у уральских казаков зимнее рыболовство, или багренье. Из г. Уральска на берег реки высыпала масса народа - казаки - рыболовы и служилые, начальство, с Наказным Атаманом во главе, скупщики рыбы, торговцы съестным и напитками и многочисленные зрители. Багренье началось с установленного молебна и традиционного выстрела из пушки. Когда раздался этот выстрел, казаки рыболовы, стоявшие с пешнями и баграми в руках, длинною вереницею вдоль берега реки у самой воды бросились занимать места (на праве первой заимки), быстро пробивали лёд железными пешнями, образуя достаточные по размеру полонки, через которые и таскали со дна реки рыбу. Это был день так называемого "царского багренья". Пойманная рыба "вся шла начальству" - лучшая икра и рыба отвозилась в Петербург "царю в подарок" (я не помню - отвозилась ли рыба царского багренья и при Лисаневиче, или нет), а остальная рыба распределялась между Наказным Атаманом и всем чиновным казачьим персоналом. Улов рыбы в этот раз был мал.
Казачьи чиновники попросили Наказного Атамана назначить царское багренье и на следующий день. Войсковой Атаман потребовал сани для отъезда в город и, по обычаю, пошёл поздравить казаков с началом багренья. Казаки выстроились по - военному, со стариками впереди. Атаман после поздравления с первым уловом по привычке - начальническим тоном сказал:
- Сегодня, казаки, багренье неудачное. Мало рыбы. Назначаю и на завтра царское багренье!
- Что? - раздалось несколько голосов из передних рядов. - Ты приехал к нам устанавливать свои порядки? - И стоявшие впереди казаки начали засучивать рукава.
Атаман с испугу побежал к коням; старики двинулись за ним.
Спеша атаман попал в сани не ногами, а руками, с приподнятыми пятками вверх, и крикнул кучеру: "Пошёл!" Тройка быстро умчала его в город Уральск.
Произошло замешательство. Задние ряды казаков не видели, что творилось впереди. Нашлись благоразумные казаки, посоветовавшие "молчать до расследования". Того же мнения были и чиновные казаки. И казаки замолчали нарушение их порядков Наказным Атаманом и бегство его в г. Уральск. Атаман тоже молчал.
Я передаю этот факт по памяти из записок, уничтоженных в набеге на мой хутор Джантхот большевистскою революционною молодёжью..."
Валериан Павлович Правдухин (1892 - 1938) - советский писатель. Родился в станице Таналыкской Орского уезда Оренбургской губернии в семье сельского псаломщика. Его отец впоследствии был рукоположен в священники и направлен служить в единоверческую церковь посёлка Калёновский Уральского казачьего войска. В Калёном В. П. Правдухин провёл четыре года жизни. Он вспоминал об этом периоде своей жизни: "Этот отрезок жизни и до сих пор мне кажется самым большим, самым значительным...".
Благодаря детским воспоминаниям, поездкам по Уралу в зрелости и огромной исследовательской работе, в романе "Яик уходит в море" писателем воссоздана атмосфера подлинности, жизненной убедительности и исторической достоверности. На конкретных судьбах, в живых человеческих характерах писатель раскрыл сложную сущность души уральского казака. Правдухин отмечал: "Уральский казак для меня особый тип не только по своему общественному и хозяйственному укладу - он для меня первый живой человек жизни! С ним я рос, он учил меня видеть и любить природу...". Примечательно, что Правдухины переехали в Калёный в марте 1899 года, а летом того же года, во главе УКВ встал новый Наказной Атаман генерал К. Н. Ставровский. Инцидент на багренье произошёл, когда Правдухины проживали в Калёном, а местные казаки оказались в самой гуще того события.
От Калёновского посёлка Сахарновской станицы "державцами" на период зимнего рыболовства 1899 - 1900 годов на реке Урал, точнее, с начала багренного и до окончания режакового рыболовства, были выбраны следующие лица:
казаки: Платон Сидорович Карнаухов, Владимир Васильевич Калашников, Павел Афонасьевич Тяпухин, Николай Минович Панов и урядник Василий Абросимович Панов.
Державец - казак, выбранный станичным обществом для соблюдения порядка на багренье; на груди у него бляха с надписью "державец" (По Малече).
Приводя слова уральцев, Н. М. Малеча писал: "Безо времени никто не мог выйти на Урал, на што были державцы, которые держали время" (Чап.) "Державцы всегда с подбагренником удерживают войско (от преждевременного самовольного начала багренья)" (Буд.).
Необходимо также отметить, что при бракосочетаниях (венчании) в Пророко - Ильинской церкви посёлка Калёновский, где служил священником отец писателя, Павел Иванович Правдухин, очень часто поручителями от женихов или невест выступали старики: Влас и Григорий Пановы. Вероятно, они своё свободное время проводили в местном храме и тесно общались с семьёй Правдухиных. 25 января 1902 года скончался от старости, в возрасте 84 лет, старейший представитель нашего рода, Семён Харитонович Панов, которого перед смертью исповедовал священник Павел Правдухин (ГА ЗКО* ф. 237, оп. 1, д. 11, св. 6). Ровесником и другом детства Валериана Правдухина являлся сын "державца" Николая Панова - Константин. Это лишний раз доказывает, что писатель В. П. Правдухин знал об инциденте на багренье не понаслышке, а, по сути, из "первых уст" участников того события.
"Старики толпой двинулись к наказному атаману, - отметил Правдухин, - и хмуро заявили:
- Сегодня продолжать никак нельзя. Что будет с утра, поглядим. Да за Козой и аханы ещё не поставлены. Разве можно? Рыба всполошится и кинется на другие ятови. Вся рыба в море уйдёт. Никак немыслимо.
Он (наказной атаман - прим. Н. П.) не хотел отменять своего распоряжения и ронять авторитет перед стоявшем тут же саратовским губернатором. Старики, не глядя на атамана, упрямо твердили:
- Никак не выйдет. Конфуз получится. Отмени приказ!
Всё же старики ни с чем вернулись к войску.
- Вперёд, атаманы - казаки!
Ему ответили сумрачно и дружно:
- Не жалам!
- Не наводи на нас и на себя сраму. Отмени приказ!
Атаман, побагровев, заорал:
- А, вы так?.. Не подчиняться государю?.. На песке, на яру будете багрить осетров, если прикажу!
По рядам войска прокатился глухой ропот:
- Что же такое? Измывается над нами!
- Фанфаронит над уральцами!
- Не жалам!
Толпа загудела, как надвигающийся с моря прибой. Замелькали в воздухе пешни, подбагренники. Багры склонились угрожающе, будто пики. Несколько человек выбежало вперёд, маша шапками.
Толпа с рычанием, с криками двинулась... на наказного атамана, стоящего среди них на коне. Саратовский губернатор сидел всё это время на яру на особом складном стульчике. Как только он услышал этот страшный рёв и увидал , как движется людская лавина, как прыгают по воздуху в руках баграчеев подбагренники с острыми крючьями, - он пал плашмя в сани и заорал в отчаянье на кучера:
- Гони, гони, Арефий! Домой! Гони, Христа ради!
Вся свита помчалась за ним.
Казаки в это время взяли в круг атамана... его никто не слушал, на него замахивались баграми. С трудом, давя казаков, он выскочил на коне из толпы, бормоча:
- Братцы, братцы остановитесь... Братцы, отменяю, совсем отменяю приказ.
Было поздно. Никто ничего не видел и не слышал.
Генерал... несся теперь вверх по реке к Уральску, а на него улюлюкали с берегов, уззыкали ему вслед".
Вероятно неслучайно, известный уральский учёный - ихтиолог и общественный деятель Н. А. Бородин в своих воспоминаниях называл атамана К. Н. Ставровского "сумасбродом и реакционером".
"Около тридцати казаков судили за бунт**, - подытожил В. П. Правдухин в заключительной главе своего романа, - и приговорили на разные сроки в тюрьму и ссылку". На самом же деле, последовавшее наказание для "коноводов всей заварухи" было гораздо мягче. Они ограничились символическим "официальным забвением", которое было снято, как только генерал К. Н. Ставровский навсегда уехал из Уральска. Вероятно, ситуация, при которой "никто ничего не видел и не слышал", устраивала обе стороны конфликта интересов.
Саратовским губернатором с 20 декабря 1891 года по 29 апреля 1901 года был князь Борис Борисович Мещерский (1850 - 1904), шталмейстер двора Его Императорского величества (с 1895 г.), действительный статский советник. За десять лет своего губернаторства он превратил Саратов в полигон по испытанию всего нового, модного и передового. Однако, подать жалобу Государю Императору на "взбунтовавшихся" уральских казаков князь Мещерский не отважился. Ему тоже не нужна была широкая огласка инцидента на багренье, в котором он трусливо бежал восвояси, испугавшись наступавших на начальство казаков - рыболовов с баграми.
Через пять лет, после злополучного инцидента на багренье, запасы красной рыбы в реке Урале ещё более оскудели. Во время "царского" багренья 20 и 21 декабря 1904 года было разбито четыре участка по реке Уралу, однако рыбы оказалось так мало, что добытой из неё икры не хватило на презент даже к Высочайшему Двору. Войсковое Хозяйственное Правление УКВ решило недостающее количество икры купить, командировав для сего на предстоящее "казачье" багренье особую комиссию, под председательством войскового старшины Нуралина и членов: есаула Шелудякова, подъесаула Кирилова, старшего члена Торговой Депутации А. П. Шапошникова и казака И. А. Аничхина. Надо заметить, что Наказной атаман УКВ генерал - лейтенант К. Н. Ставровский возвратился в город Уральск из командировки в Санкт - Петербург, уже после "царского" багренья, 22 декабря 1904 года.
PS. Вероятно, отголоском последних неудач уральских казаков - рыболовов стали изменения, внесённые в Презентное багренье 1905 - 06 гг.
"24 ноября Император присланной телеграммой "Высочайше повелеть соизволил" держаться в точности указа 1765 г. и высылать презент ("царский кус") только к Высочайшему двору, предоставив самому Императору выделять часть презента членам императорской фамилии.
Постановление Войскового хозяйственного правления.
1. Признать порядок производства презентного багренья, осуществлённый в прошлом году, удобным.
2. Сообразно опыту нынешнего года и по употреблявшейся в последние года посуде (бочата), общее количество икры в презент определить 18 пудов зернистой и 7 паюсной.
3. Бочата для упаковки икры заменить фарфоровыми банками.
4. Презент Наказному атаману определить в 1 пуд зернистой икры и 15 фунтов паюсной.
5. Кроме этого, презента никому не посылать" [УВВ, № 27, 1906].
Примечание:
* Государственный архив Западно - Казахстанской области.
** В период правления Наказного Атамана УКВ К. Н. Ставровского, летом 1903 года, несколько десятков казаков Уральской станицы были арестованы "за бунт" и просидели под стражей на гауптвахте 20 - 25 суток. Однако, такое наказание последовало не за инцидент на "царском" багренье, а связано с жалобой казаков Уральской станицы на Наказного Атамана УКВ, тайно поданной Военному Министру.
Источники:
Короленко В. Г. У казаков. Из летней поездке на Урал. Челябинск, 1983.
Курлапов А. З. Яицкие - уральские казаки. Повседневная жизнь и праздники. Т. II. Уральск, 2013.
Малеча Н. М. Словарь говоров уральских (яицких) казаков (В 4 - х томах). Т. 1 (а - ж). Оренбург, 2002.
Масянов Л. Л. Гибель Уральского казачьего войска. - Нью - Йорк, 1963.
От Гугни до Толстова/Сост. А. Г. Трегубов. - Уральск, 2006.
Потанин Г. Н. Воспоминания//Литературное наследство Сибири. Т. 6. Новосибирск, 1983.
Правдухин В. П. Годы, тропы, ружьё. - Оренбург, 2008.
Правдухин В. П. Яик уходит в море. СПб., 2011.
Щербина Ф. А. Казачество. Мысли современников о прошлом, настоящем и будущем казачества. - Париж, 1928.