Летняя ночь. Тьма, хоть коли в глаз. Располневшую луну скрыли тучи и она не в силах подарить свет своей соседке-подруге на радость влюблённых. Свет, вырывающийся из окон деревенской хаты, расплавленными лучами, слабо освещал полуразвалившийся амбар и заросший бурьяном и мальвой палисадник.
Свадьба идёт, как у нас говорят, «своим чередом»: гости, размещённые на лавках вокруг расставленных столов пьют «казённую» и самодельную, закусывая мясом, колбасой, различными салатами, обжаренной молодой картошкой и другой снедью, припасённой родителями жениха для этой цели.
Степану с супругой отвели удобное место за столом у окна недалеко от выхода: в случае – выйти, особых затруднений не будет. У окон толпились подростки и пялили глаза на счастливчиков, оказавшихся за столом. Они с нетерпеньем ждали так называемого «сенечного», т.е. рюмки водки с закуской, выносимой одним из организаторов свадьбы – дружком, людям, находящимся в сенях. Стояли парни также и под окном. Они, видать, не прочь были выпить за здоровье молодых. На это хозяева водки не жалели. А у Степана на этот счёт были свои повадки: он выпивал мало, но, поскольку рюмочки наполнялись каждый раз всем, то и ему - тоже, и он незаметно передавал их через окно пацанам, а они были рады без памяти получить от гостя из города такой гостинец. Во время одной из таких процедур Степан заметил, что это не ускользает из внимания одной миловидной молодой женщины, сидящей, почти, напротив, рядом с седоволосым мужчиной, который не «хитрит», как Степан, а рюмку за рюмкой вливает в себя, как говорится, «за милую душу». Она не только тогда бросала взгляд на изобретательно-хитрого гостя, но даже пыталась что то вымолвить в одобрение содеянного. От Степана это не ускользнуло из внимания и он в один из случаев даже осмелился подмигнуть и мысленно послать сигнал: «А не встретиться ли нам во дворе для общения?».
Супруга Степана Вера Сергеевна бойко разговаривала с соседками и сватами, иногда они пытались запеть, но не получалось пока не пришёл гармонист. Тогда всем повеселело. Степана природа наделила неплохим тенором и он под аккомпанимент гармониста стал усердно исполнять русские народные песни, которые подхватывались почти всеми присутствующими. Он, может быть, не пел так усердно, если б не «глаза напротив». Во время исполнения Степаном песен она молчала и только, устремив нежный взгляд на незнакомого гостя, внимательно, с неприкрытым удовольствием, слушала его, стараясь не пропустить ни одного слова, ни одной интонации. Она одобрительно покачивала головой, когда он брал высокую ноту и умело справлялся с замыслом композитора. Примерно через час, как у нас говорят, «симонов-гулимонов», некоторые гости, в основном мужчины, стали выходить из-за стола во двор, по различным нуждам: кто покурить, кто – по малой нужде, а кто – просто так, подышать свежим воздухом. Остановившись в сенях, которые имели сравнительно большие размеры, где свободно размещалась домашняя утварь, бочки с зерном, сбруя для лошади, скамейки и пр. , мужчины, закуривая, начали непринуждённый разговор о том, о сём: кто кому кем доводится, как живётся, кто то завёл разговор о рыбалке, кто то об охоте и т.д. В сенях было светло – горела электрическая лампочка, а за сенями – хлев, где, не обращая внимания на суету людей, спокойно устроились на ночлег домашние животные. Всё это: и изба, и сени, и хлев создавало неприхотливый деревенский уют с характерным лёгким запахом навоза, слегка разбросанной соломой по деревянному полу сеней и духовитым сеном под перекрытием над головой. Степан не курил. Он стоял и, хоть не был главным объектом внимания, всё же иногда вставлял словечко – другое по теме беседы. Он ждал чего то, о чём никто не мог догадываться. Он ждал Её выхода. Он снова и снова направлял свои мысли к желанному объекту. То ли впрямь он обладал даром телепатии, то ли это стечение обстоятельств, но на пороге сеней показалась Она. Она, выйдя из душной избы, остановилась и прислонилась к стене у двери. Лицо её Степану показалось бледным и он поспешил к ней.
--Что с Вами, голубушка?
--Дайте мне воды. Что - то у меня голова закружилась.
Степан быстро сообразил. У входа в сени стояли на лавочке вёдра с водой. Он, схватив ковшик, висевший на гвозде над вёдрами, зачерпнул им воду из ведра и преподнёс женщине. Она взяла ковшик и, медленно сделав пару глотков воды, возвратила его Степану.
-- Спасибо! Кажется, легче становится.
Пока она пила воду, Степан успел получше разглядеть эту женщину. Её на вид бледное лицо отливало лёгким румянцем. Укороченные волосы слегка спадали на лоб, обрамляя нежные черты лица. Голубые глаза рельефно выделялись на фоне тёмно- голубого макияжа и были похожи на два василька среди пшеничного поля. Платье, бежютерия, босоножки – всё шло ей и подчёркивало стройность её фигуры и классические формы конечностей.
-- Давайте выйдем во двор, -- предложил Степан, -- там воздух свежий и ветерок. Ваша головка перестанет болеть.
--Идёмте, а Вы меня не бросайте.
От этих слов у Степана как будто выросли крылья. Она, эта красавица, которой он не переставал любоваться, стоит перед ним и испытывает желание, чтоб он был рядом с ней.
Во дворе было ещё темно. Чтоб не споткнулась спутница, Степан взял её руку, вышел вперёд и, сопровождая таким образом, вывел её на улицу. Одно прикосновение к руке прекрасной женщины вызвало у Степана бурю чувств.
--Посмотрите, красавица, …Да, кстати, как Вас зовут?
--Ася, - тихим голосом, почти шёпотом, произнесла желанная спутница Степана.
--Посмотрите, Ася, какая ночь! Как будто для нас, небо освободилось от туч, ясно замигали звёзды и луна, подобно курицы-наседке, вывела цыплят - звёздное крошево на прогулку и осветила землю. Как у Чехова. «…А погода великолепная, воздух чист, прозрачен и свеж. Ночь темна, но видна вся деревня …»
--Да, здесь действительно хорошо, не сравнить с городским воздухом… Представьте себе, мне стало легче. Я вдохнула чистый воздух! А то и за столом, и в сенях – везде навозный запах, а здесь – благодать, и, ласково ему улыбнувшись, добавила, да и Вы со мной. Вы меня чем то заворожили, что у меня появилось желание быть рядом.
Степана вновь охватило чувство страсти к этому, как ему показалось, неземному существу. Он повёл её подальше от луча света, идущего из окна, в темноту, привлёк к себе и хотел поцеловать.
--Не надо! А то я уйду. Прямо сразу? Не хочу!
--Простите, не удержался.
--Давайте погуляем. Да, а Вас как зовут?
--Степан, сын Иванов.
--Вы, Стёпа, напомнили красивые слова из рассказа Чехова «Ванька Жуков». Вы, что, увлекаетесь литературой?
--Эти слова мне запомнились ещё со школьной скамьи. Я добросовестно учился и что было надо, заучивал наизусть. Стихов знаю много, и кое что -- из прозы. Поэтому люблю иногда цитировать наших классиков.
--Стёпа, а мне там не охота находиться. Мой муж часто уезжает в дальнюю командировку. Вот только вчера приехал, а сегодня – уже здесь. Вот смотрите, мой Вася пьёт одну за другой, а меня как будто нет. Я от него стала отвыкать. А что делать? Деньги то надо зарабатывать на семью. Вот он и трудится. Какая же странная жизнь! А мы, женщины, предоставлены сами себе. Странно! Всё равно с тобой - лучше. Ты так хорошо поёшь, такой внимательный. Сразу сообразил что женщине нужно. Мне, признаться, не очень хотелось выходить наружу, но какая то сила влекла туда.
--Да, сила! А как же? Иначе женщину не покоришь…Охота или неохота, а возвращаться надо. Там ведь наши супруги, а то подумают что нибудь неладное,-- сказал рассудительно Степан.— Мне тоже с тобой прекрасно. Кажется, вот обнял бы и не отпускал, не отпускал и не отпускал. Дай хоть тебя поцелую и пойдём.
….
Степан нежно привлёк к себе полюбившуюся женщину. Его грудь коснулась упругих выпуклостей Аси. Как заворожённый от этого прикосновения, он прислонился своими устами одной щеки, затем –второй и, не удержавшись, прильнул к её устам и долго не мог оторваться.
--П-п-п-ошли в хату за-а стол, -- еле, от охватившего её волнения, выговорила, наконец, Ася.
В избу они входили по отдельности.
Ночевать в хате жениха остались только его гости, а гости со стороны невесты должны были идти в дом, где жила невеста. Расстояние в километр было быстро пройдено. При этом ни Степан к Асе , ни Ася к Степану не подходили: брели кто с кем придётся. По приходу все гости «пропустили» по паре рюмок и стали готовиться ко сну: времени было далеко за полночь. Супруга Степана, сославшись на усталость, быстро определилась с ночлегом, разместившись на кровати, стоявшей при входе возле печки. Асе с мужем было отведено место за перегородкой в зале. Мужчин же, а их было около десяти человек, уложили на полу. Место Степан себе выбрал с краю, напротив двери в комнату за перегородкой, где должна была спать Она.
Народ, нагомонившись на свадебных мероприятиях, быстро стал «отключаться» и Степану то от туда, то от сюда стали слышаться похрапывания. А он не спал. Всё его внимание было сосредоточено на том, кто спит за перегородкой. Он сначала услышал лёгкое посапывание мужа, затем – остановка дыхания, а потом, как взрыв: --глубокий гортанный выдох. «Уснул, наверное»,-- подумалось Степану. Он, напрягая слух и зрение, внимательно следил за обстановкой на полу - не все мужчины спят: кто ворочается, кто с соседом переговаривается…, а ему так хочется проникнуть за перегородку. Ждёт удобного случая. Вот слышит Степан, как Ася о чём то просит мужа, а он, не проснувшись, полусонный отвечает ей грубо: «Пошла на …!» На какое - то время всё стихло. Но Она не спит и, видимо, снова обращается к мужу с какой то просьбой, а он по-прежнему ей отвечает грубостью. Степан понял в чём дело: женщине захотелось мужчину, а муж – пьян, да к тому же грубиян. По телу Степана пробежала лёгкой рябью дрожь.
--Мой час пришёл! Эх! Была – не была!, -- мелькнуло в голове Степана и он, как самец перед спариванием, у которого зашкаливает уровень тестостерона, не обращая внимания на то, что кто - то не спит, что рядом муж, что кто - нибудь вот сейчас поднимется, мигом развернулся и проворно ползком махнул в комнатушку за перегородкой и… попал в объятия Аси… Они слились в едином порыве страсти на краю кровати, извлекая музыку любви, под мерный храп Василия.
Примерно через час Степан повторил свой визит за перегородку.
По всей хате раздавался с переливами храп, и только в одном месте – лёгкие стенания и вздохи. Люди после свадьбы отдыхали, как хотели.