Опубликовано с разрешения автора. Оригинал: http://www.proza.ru/2014/08/23/1732
Моя мама - Ефремова (Сомкина) Лидия Васильевна, умерла рано. Рак, операция, грудь отрезали, повредили сухожилие, рука правая перестала работать, но она научилась писать левой и прекрасно преподавала историю в школе. От инвалидности отказалась, ушла на пенсию - "Ветераном труда". Нас у неё было трое мальчуган. Дальше нас воспитывал отец. Все мы "вышли в люди".
Странности судьбы.
…………………………………
Отец моей мамы – Василий – был разносторонним человеком. Очень сильное влечение у него было к музыке. Откуда это – никто не знает. Но голос был, может быть даже, лучше, самых известных теноров России – Лемешева, Козловского.
И, доподлинно установлено, что он пел на клиросе и руководил двумя архиерейскими церковными хорами в Соборе Донского казачества.
Все будни, религиозные праздники – второго по величине этого церковного храма Европы, вся служба – были, в сопровождении, прекрасного голоса, моего деда. Самобытного и талантливого музыканта. А, на звучание и прослушивание хоров - слава, которых, стала греметь по всей России, приезжала вся округа.
Дважды, начинали строить этот храм, и два раза, архитекторы, не смогли рассчитать фундамент - собор проваливался и уходил в грунт полностью. И вот, когда его воздвигли, то на открытие, приехал сам царь.
А в годы войны, фашисты, не смогли сорвать позолоту с кровли храма, и несколько, впряжённых вместе танков, не сумели вырвать с корнем, величественный памятник - герою, атаману, от потомков-земляков, на котором красуется надпись: атаману Ермаку от донцов, и год – 1581.
Помню в детстве, как мы, с мамой и средним братом Володей, поехали на поезде, к родителям отца нашего - в село Никольское, Задонского района, Воронежской области. И, чтобы оправдать и окупить дорогу, мы в станице Грушевской Ростовской области, собрали два чемодана фруктов, жердёл (это абрикосы большие) и, когда приехали в Воронеж, стали ими на рынке торговать.
Я, как заправский торговец, повязал на себя фартук белый, колпак новый, бойко вёл торговлю этими вкусными фруктами. Торговля велась в шутливой форме, с прибаутками, припевками – все старались купить у мальца, который, так непривычно торговал: мы отпустили немного цену. Это сейчас бы нас, выгнали с базара – более ловкие и пронырливые торгаши.
Однако, товар у нас закончился, и очередь стали требовать продолжение торговли. Мы сожалели, что не взяли фруктов больше. Однако, дорога, с лихвой окупилась, никто в накладе не остался. Все были довольны, особенно мы.
Приехав в село, где нас встретили прекрасно, стали понемногу обживаться.
Что мне запомнилось. В обед, обязательно – окрошка на житном квасе, которая заправлялась кусочками варёного мяса и вяленой рыбой. И что самое главное – то, что перед едой, дед наш Сергей, обязательно выпивал стакан самогонки. А, она – такая, плохо пахучая, сделана из свеклы кормовой, всё била его по голове. И он, довольный, всё с нами шутил. Иногда, старался казаться строгим. Ну, как дед у Алексея Максимовича Пешкова (Горький) – такой же, худой, резкий, быстрый.
Однажды, брат мой Вова, сидел у окошка и так задумался, что, нечаянно, выбил его. Стекло, со звоном упало и разбилось. Дед, схватил ремень, и стал - стегать им, моего брата. Тот - в плач, а дед, всё приговаривал: – Бестолковый, - вставляй стекло сам.
Особенно, запомнился сад, с большими и вкусными яблоками, и чернозём, где воткнёшь палку в землю, она зацветёт. Всё росло.
Ходили ватагой на пасеку, к отцовой сестре Вере – там нас отпаивали свежим молоком с чёрным хлебом и вкуснейшим мёдом.
А вечерами, обязательно, танцы – гуляли под гармонь, двухрядку. Собирались на поляне, водили хороводы, под «матаню». Пели, плясали, влюблялись – до четырёх утра. И ничего, сверхъестественного, в этом кругу не происходило. Всё было пристойно: без баловства, приставаний и похоти.
Провожали нас, всем селом, обещались писать. Но судьба распорядилась по-своему, по законам жизненных коллизий – кому, как повезло…
В дальнейшем, к нам, часто приезжала мама нашего отца – Матрёна. Она всегда привозила огромную тыкву и большого гуся. Всё это запекалось. Гусь приправлялся яблоками с гречкой – пальчики оближешь. Тыква, ещё долго красовалась, стоя на большом блюде. А бабушка, вечерами всё вспоминала и плакала про то, как их раскулачивали.
Приехали в кожаной форме комиссары, стали забирать коня (а поводья, были накручены ей на руку). Один из них, наглей, стал их вырывать. Бабушка с болью, с диким плачем – не отдавала коня. Тогда, этот злодей, вытащил из кобуры наган, и стал им бить, по её рукам - до крови, и хруста. Та, не отступала. Второй комиссар, ударил ей по голове, огромным, как кувалда, кулаком. Она потеряла сознание. Со двора была забрана вся живность, и самое главное - корова кормилица. Как назло, деда на месте не было – он заготавливал дрова на зиму, в лесу.
Комиссары ушли, оставив бабушку истекать кровью на дворе. После этого, руки её, стали болеть, а затянувшиеся раны, стали наглядным примером – как проводились реформы на селе: своего рода – современная приватизация девяностых годов, только с разницей по времени и степени изощрённости.
А дома у нас, всегда готовил отец, так как, мама, рано стала болеть. И мы, три мальчугана – сами за собой ухаживали: и полы мыли и стирали. В общем, готовила нас жизнь, к дальнейшим испытаниям.
Рак - вот причина, почему жизнь, пошла не так, как надо. Я, в дальнейшем рассуждал: ну, почему, такая несправедливость, почему не можем победить эту болезнь? Что-то тратим, на, какие-то мелочные проблемы, а глобальные, не решаем!
И как эта болезнь развивалась? С самого начала - ничто не предвещало беды.
Школа, институт, Ростовский университет, работа, семья: муж, трое детей – мальчики. В войну - беда обошла её стороной, пришла с фронта победителем, здоровьем пылала. Живи и радуйся.
Но, не тут-то было. Беда – всегда настигает в ненужное время, и бьёт по самым больным местам, и любимым. Вот, и маму – красивую, успешную, достигнувшую в жизни многого, эта беда настигла.
Зло: вам, хорошо! Не бывать этому! И подсылает болезнь. Добро начинает бороться. Дорогие лекарства. Операция. Всё ломается – жизнь идёт, не так как надо. Кто, этого не испытал – тот, ничего не поймёт Мы, братья – всё это видели и слышали. Как мама стонала, часто была в забытье. А, последние семь дней, так и кололи ей наркотики – от боли. И, когда она умерла, то соседи, с горечью говорили: ну вот - отмучилась.
Я слышал, что, в какой-т стране: похороны – это, как праздник. У нас в России, по другому.
Правда, за последние годы, как-то стали и похороны не такими, как было раньше. Всему причина – деньги, их нехватка.
Уже при жизни, человек копит на свою кончину, даже, зная, что он, не останется, не похороненным на земле.
Люди прощались с усопшим три дня. А сейчас, в некоторых семьях – прямо с места, где человек умер, с мертвецкой, мимо дома – увозят на кладбище.
Да, и поминание, после девяти, сорока дней, года и т.д. – не стало строго соблюдаться. Проводы с оркестром – несбыточная мечта, где под траурные звуки собирался народ.
И похороны, чаще всего, стали превращаться в фарс, в большие деньги, где – некоторые, предприимчивые люди, стараются на горе нажиться.
(Продолжение следует)
23.08.14.